Древо скрелингов

– Какая сверхъестественная сила способна отнять у великого Мирового змея его скефла'а?- послышался рядом голос Сепириса.- Кто отважился бы на такое? Ведь он оберегает корни дерева мультивселенной и хранит нерушимость Космического Равновесия.

– Ему все хуже,- отозвался я.- А его собственный яд еще усугубляет болезнь…

– И отравляет корни дерева, а ведь Равновесие и без того слишком сильно поколеблено. Достоинство обратилось в зло. Это – символ всех наших конфликтов, происходящих в мультивселенной,- сказал Лобковиц, приблизившись к нам. Дикие цветы струились между нашими ногами будто вода; их головокружительный аромат был почти невыносимым.

– Только символ?- спросил я.

– Ничто не бывает только символом,- ответил Сепирис.- Все сущее имеет множество значений и функций. То, что служит символом в одной сфере, в другой становится живой реальностью. Объединившись, символ и изображаемая им реальность обретают наибольшее могущество.- Сепирис переглянулся с Лобковицем.

Послышался тонкий нежный звук флейты, доносившийся словно бы из ниоткуда. Я понял, что Айанаватта заиграл на своем инструменте.

Какатанава встревожились. Подняв свои огромные головы, оно осмотрелись вокруг. В ниспадающих прядях их волос затрепетали орлиные перья. Они крепче перехватили дубинки и копья, удобнее устроили щиты на сгибах локтей, готовясь к сражению.

Будет ли эта схватка последней?- гадал я.

Флейта умолкла, заглушенная хриплым трубным ревом. Я огляделся, ища источник этого звука.

Над нами возник Эльрик Мелнибонэйский. Он дул в покрытый массивной резьбой бычий рог, который принес с собой Гейнор. Черный шлем Эльрика горел слепящим светом. Он откинул голову и издал протяжную ноту; ее звук прорезал воздух, заставляя темно-зеленые тучи вспухать и расширяться. Земля под моими ногами дрогнула и покрылась трещинами. Сквозь трещины струилась серая клейкая масса, которая с явным удовольствием облизывала мои ступни.

Я отпрыгнул в сторону. Неужели это щупальца чудовища, затаившегося под землей? Я слышал, как оно ревет в глубине.

Под охраной какатанава я приблизился к фурну. По сравнению с этим древним гигантом я казался таким же крошечным, как ворона – рядом с мамонтихой Бес. Я пробирался среди высоких стеблей – то ли переросшей травы, то ли побегов Древа. В конце концов я остановился и посмотрел в огромные потухшие глаза, чувствуя себя как родственник у постели умирающего.

Что тебя мучит, дядя?- спросил я.

Из ноздрей чудовища поднимался прозрачный пар. Его длинная голова лежала у подножия дерева. Он дышал с трудом, и при каждом выдохе на его губах пузырился яд, капавший на корни. Его сознание вошло в соприкосновение с моим.

Я умираю слишком медленно, племянник. Они похитили мою скефла'а, разделили ее на три части и рассеяли по мультивселенной.

Ее уже не вернуть. Тем самым у меня отняли возможность собраться с силами, которые так мне нужны. Я знаю, что, умирая, отравляю Древо. Ты должен убить меня. Это твоя судьба.

Эта смерть была уготована ему чьим-то поистине безжалостным разумом, который понимал, какими тяжкими угрызениями вины должен терзаться фурн, не выполнивший свое предназначение. Какая жестокая насмешка – превратить защитника Древа в его убийцу и сделать так, чтобы он пал от руки своего родственника!

Мне нечем тебя убить, дядя. Подожди. Я найду оружие.

Я оглянулся через плечо, собираясь попросить помощи у Сепириса, но тот исчез.

Вместо него за моей спиной чуть в отдалении стоял Гейнор Проклятый в сверкающих зеркальных латах. Справа от него стоял Клостерхейм в черном пуританском одеянии, слева – Эльрик Мелнибонэйский в своих традиционных боевых доспехах. Закованная в сталь рука Гейнора стискивала обнаженный черный меч, а Эльрик вынимал из ножен еще один клинок – он вибрировал и стонал, охваченный жаждой крови.

Все трое разом двинулись вперед, и от этого их поступь казалась устрашающей. По мере приближения они увеличивались в размерах, и, очутившись лицом к лицу, мы все были одинакового роста.

Я смотрел поверх голов троицы. За их спинами что-то виднелось, но я не мог определить, что именно.

– Как это любезно с вашей стороны- оказать дракону последнюю услугу, кузен Ульрик.- Шлем Гейнора приглушал его голос. Казалось, он улыбается.- Он умрет в установленный срок. Насколько я мог заметить, вы убили и свою жену. Ваш поход никак не назовешь успешным. Вы даже не догадываетесь, что вам суждено вновь и вновь повторять эти трагедии на протяжении столетий. Вам не избежать своей судьбы, кузен. Вы навсегда обречены сражаться, а я – вечно переживать предсмертное мгновение. То, что я принес с собой, сулит нам обоим избавление. Или хотя бы какой-то исход. Вам никогда не суждено обрести покой с женщиной, кузен. Во всяком случае, продолжительный. Отныне у вас вообще нет никакой судьбы, кроме смерти, ведь я пришел сюда, чтобы отсечь корни дерева мультивселенной, необратимо нарушить Космическое Равновесие и увлечь с собой в небытие все сущее!

Он говорил негромко, но уверенно.

Я не видел причин слушать его. Я не хотел, чтобы мои слова выдали раздражение, вызванное его безумной насмешкой. Я жалел о том, что бросил свой меч на льду. Но что я мог сделать, если сама судьба обратилась против меня?

– Что ж, – заговорил я,- пустота обрела голос. Но пустота так и останется пустотой. Вы жаждете наполнить свою бездушную оболочку бессмысленной яростью. Чем меньше у вас надежд на это, тем сильнее вы гневаетесь. Вы смешны своим бахвальством и своими доспехами, кузен.

Гейнор пропустил мои слова мимо ушей. Клостерхейм чуть заметно приподнял брови. Эльрик Мелнибонэйский не спускал с меня глаз, малиновым светом горевших на его бледном желтоватом лице.

Когда я смотрел на него, в моем мозгу возникло лишь одно слово- предатель. Я ненавидел его за то, что он явился сюда в компании этих людей. Как же это получилось, что на острове Морн он выступил против Гейнора заодно со мной, а теперь стоит плечом к плечу с этим губителем вселенных?

Клостерхейм выглядел изможденным. Он иссушил себя заклинаниями и чарами. Глядя на него, я вспомнил умирающего пигмея, которого встретил на пути к городу Какатанава. Как и я, Клостерхейм был лишен природных способностей к колдовству.

– Вы не вооружены, граф Ульрик. Вы бессильны против нас. Злобная тварь, которую вы зовете своим дядей, станет свидетелем последних мгновений Равновесия, увидит, как оно канет в небытие. Дерево засыхает. Сами его корни отравлены, и его наконец можно будет погубить сталью. Мультивселенная возвращается к безумному нерассуждающему Хаосу. Господь и Сатана умирают, и смерть примирит их. Я тоже найду примирение.

Было очевидно, что череда сверхъестественных событий, похожих на непрекращающийся, неотвязный ночной кошмар, поколебала его рассудок гораздо сильнее, чем мой. Однако меня заботило другое, нечто более важное, чем жизнь и смерть, сон и пробуждение. Я должен был отыскать свою жену. Я должен был удостовериться, что не убил ее.

Где Белый Ворон? Что он сделал с Оуной?

Сквозь тьму из-за спины Гейнора надвигался ярко окрашенный клубящийся туман. Тени шевельнулись и приблизились.

Какатанава.

Где моя жена?- спросил я.- Где Оуна? Но тени молчали, окружая грозившую мне троицу.

Гейнор, казалось, ничуть не тревожится. По мере приближения какатанава уменьшались в размерах, и к тому времени, когда они вплотную подступили к нему и его подручным, все они сравнялись в росте. Тела могучих воинов были с ног до головы покрыты изысканной татуировкой – свидетельством их опыта и мудрости.

– Это богохульство,- произнес один из них негромким, но звучным голосом, в котором угадывалась непререкаемая властность.- Вы должны уйти.

Гейнор ничуть не смутился. Он сделал знак Эльрику, и тот вновь поднял огромный рог. Поднеся инструмент к губам, он глубоко втянул в себя воздух.

Но прежде чем он издал первый звук, шум под моими ногами усилился.

Из подземных пещер поднимался союзник моих врагов. Его шепот и стоны эхом разносились по пустотам подземного мира. Я представил, как всевозможные его обитатели, офф-моо и их родственники, пытаются укрыться от этой разрушительной злобы. Я опасался за друзей, которых в последний раз видел в бесконечных пещерах между мультивселенной и Серыми Жилами. Быть может, они погибают под землей той же смертью, которая настигнет нас на поверхности?