Зона Захвата

А перед этим был обильный ужин, во время которого Логинов получил возможность познакомиться с арктурианским походным меню, состоявшим из нескольких пюреобразных продуктов, по вкусу не отличавшихся от привычных корабельных концентратов. Однако на этот раз они показались Логинову настоящими деликатесами, поскольку за весь день у него не было и крошки во рту.

Решив, что его гость уже достаточно отдохнул от лесного перехода, арктурианин приступил к делу.

— У нас не так много времени, мистер Логинов. Патрули постепенно расширяют район поисков и будут здесь через пару часов. К этому времени мы должны добраться до святилища Лумы, где, я надеюсь, вы будете в полной безопасности.

— Кто такая эта Лума? Ваше божество?

— У нас нет религии в вашем понимании. — Арктурианин усмехнулся своими коричневыми морщинистыми губами, и Логинову показалось, что его улыбка больше походит на оскал. — Лума — прорицательница, предсказавшая вашу необычную судьбу, и вам необходимо с ней встретиться, прежде чем мы решим, что нам с вами делать дальше…

Логинову не слишком понравилась категоричность этого высказывания и то, что кто-то за него опять собирается решать, «что с ним делать», однако он в данный момент находился в том положении, когда собственное мнение лучше всего держать при себе.

Поэтому, не возражая, он покончил с ужином и помог хозяину свернуть палатку. Оказалось, что пеший переход им не грозил. Едва со сборами было покончено, как Похандорус, повернувшись к лесу, издал переливчатый свист, в ответ на который на поляне показались два существа, напоминавшие лошадей разве что своим размером. Седла, однако, на них были, и Логинову ничего не осталось, как, следуя указаниям Похандоруса, взгромоздиться на эту помесь крокодила с гориллой.

Животное восприняло его появление на своей спине не слишком дружелюбно, однако в конце концов укрощенное окриками Похандоруса, покорно поплелось на поводу вслед за его «лошадью».

Все сборы заняли не больше получаса, и когда поляна осталась позади, а они, не задерживаясь, продолжили движение через лес, Логинов по достоинству оценил возможности арктурианских «лошадей», способных в случае необходимости перепрыгивать со ствола на ствол, оставив далеко внизу непроходимые заросли колючих кустов. Только теперь он понял назначение прочной упряжи, способной удерживать всадника в седле, даже если его переворачивали вниз головой. Но и в разгар этой дикой скачки его не оставляла тревога. Он вновь утратил контроль над событиями, потерял возможность самостоятельных действий и вынужден был целиком положиться на своего спутника. Который, несмотря на все его дружелюбное поведение, был и оставался арктурианином, к тому же не простым арктурианином, а одним из тех, кто привык командовать штурмовыми отрядами, не зря же он дослужился до звания гран-дивара. Предвидеть, чем закончится эта ночная скачка по арутейскому лесу, Логинов не мог и внутренне готовился к самому худшему. Хотя и понимал, что спеленутый, как ребенок, этой весьма удобной для связывания пленников упряжью, он все равно ничего не мог сделать. И даже все его попытки дотянуться до рукояти десантного ножа, по-прежнему остававшегося на его поясе, закончились неудачей.

«Глэдис» уже начала торможение, готовясь к посадке на Арутею, когда из-за диска спутника, ей наперерез выскочили сразу три арктурианских эсминца.

Мгновенно проделав в уме все необходимые расчеты, Бекетов понял: у них не осталось ни малейшего шанса избежать атаки арктурианских кораблей. Силы были слишком неравны для того, чтобы принимать этот бой, и помощи ждать было неоткуда. Земные корабли остались за пределами досягаемости. Они покинули район недавнего боя, нарушив приказ адмирала и предоставив тем самым яхту своей собственной судьбе.

— Нам не удастся избежать атаки арктурианских эсминцев, придется принять бой…

Бекетов испытывал растерянность и сожаление из-за того, что поставил экипаж в безвыходное положение. Вся ответственность лежала на нем, он не чувствовал страха, хотя понимал, что жить им осталось всего несколько минут, в течение которых неприятельские корабли выйдут на позицию энергетического залпа.

Капитаны арктурианских эсминцев не стали выпускать торпеды с дальней дистанции, а решили действовать наверняка. Жертва казалась им совершенно беспомощной, и Бекетов понимал, что это так и есть.

Энергетических резервов «Глэдис» не хватит для создания защитного поля, способного противостоять объединенной мощи арктурианских кораблей.

Когда Бекетов начал выстукивать в эфир последний прощальный сигнал земных кораблей, сохранивших эту традицию с незапамятных времен морского флота — «Погибаю, но не сдаюсь», в его наушниках прозвучал знакомый голос, лишенный эмоций, сухой и бесстрастный, похожий чем-то на лист изжеванной бумаги:

— Неприятельские корабли слишком близко, капитан. Необходимы срочные действия, и я вынужден взять управление на себя.

— Поздно! Сделать ничего нельзя! Что ты собираешься…

Резкая перегрузка оборвала последнюю фразу Бекетова, заставив его от неожиданности до крови прикусить губу.

Дикая скачка по лесу закончилась к рассвету. Логинов к этому времени был измотан и разбит до такой степени, что не смог бы оказать сопротивления даже ребенку. Похандорусу, чувствовавшему себя так, словно никакой скачки не было вовсе, пришлось буквально вынимать его из упряжи и под руку вести к небольшой хижине, стоявшей на вершине холма, возвышавшегося над окружающим лесом. Святилище эта заброшенная хижина ничем не напоминала. Разве что количество тропинок, расходившихся от вершины холма во все стороны, вызывало легкое недоумение.

Вначале Логинов принял сидящее в глубине хижины существо за скульптуру — и в этом не было ничего удивительного. Огонь очага слишком слабо освещал его. У существа было четыре пары рук. Две из них, сложенные на груди, не двигались, а две другие существо спрятало за спину. Неподвижное, словно отлитое из бронзы, лицо, украшенное огромными синими глазами, было направлено в сторону от захлопнувшейся за спиной Логинова двери.

Казалось, ни произведенный их прибытием шум, ни само появление в хижине посторонних людей не произвели на хозяйку ни малейшего впечатления. И Логинов почему-то подумал, что в этом мире существует немного вещей, способных вывести ее из глубокой сосредоточенности и отрешенности. В том, что хозяйка — существо женского пола, его убеждали черты лица, не лишенного определенной привлекательности, и тонкие узкие руки.

Но это были единственные признаки — и он мог ошибиться.

Нижнюю половину тела существа скрывали пышные складки какой-то грубой материи.

— Это тот самый землянин, Лума, встретиться с которым ты пожелала. — Похандорус произнес эти слова, почтительно склонив голову, но в его тоне сквозила легкая небрежность.

Логинову пришлось вспомнить его рассказ о том, что к мутантам в обществе арктуриан относятся как к париям, лишая их всех гражданских прав, несмотря на любые, самые выдающиеся способности, которые среди этих личностей встречаются довольно часто. Вот и эта прорицательница, по сути, общепризнанный государственный оракул арктурианской империи, вынуждена была жить в жалкой хижине в глубинах леса, хотя к ней за предсказаниями довольно часто наведывались члены правительства и даже члены императорской семьи.

Логинов воспринимал происходящее словно сквозь завесу тумана, в голове гудело, и все его тело время от времени вздрагивало, словно он все еще находился внутри несущегося через лес кокона, больше напоминавшего катапульту.

— Я вижу, — ответила Лума, не поворачивая головы и по-прежнему не удостаивая их даже взгляда. — Это тот самый землянин, который носится со своим оскорбленным самолюбием. Однажды ему удалось справиться с ракшасом и теперь он считает, что все должны воздавать ему за это почести!

— Я так не считаю! Но и помыкать собой никому не позволю! У меня мало что осталось, кроме самолюбия! — довольно резко ответил Логинов, с трудом преодолевая гул внутри своей головы, и после этих слов вдруг понял, что Лума смотрит на него.