Скупые звезды

Загулявшая компания не сразу обратила внимание на странный шум. Потом люди за столом насторожились: с улицы отчетливо доносились истошные крики. Потом сквозь оконные жалюзи проникли в комнату и заметались по стенам оранжево-красные сполохи. Неугомонный Феб поднял жалюзи, сообщил, что горит дом напротив, и тут же повалился навзничь. Из его глазницы торчала стрела.

Визг женщин и детей был перекрыт неожиданно резким голосом Эмилии Корунд. Мама непостижимым образом мгновенно разобралась в обстановке и, выключив свет, прокричала:

— Туземцы взбунтовались! Запереть двери, всем вооружиться. Детей — во внутренние комнаты.

Оружие дома имелось: глава семьи Георг Корунд был фанатом охоты, пристрастил к этому занятию жену и потомство, особенно старшего сына, и хранил в сейфе три ружья.

Половина гостей дружно возмутилась: как, дескать, вы вправду собираетесь стрелять в очаровательных полуразумных земноводных? Однако вопли абстрактных гуманистов прекратились, когда в разбитое окно влетел горящий факел, а затем очередная стрела ранила вставшего из-за стола маминого начальника, красиво объяснявшего необходимость мирного сосуществования разумных рас.

Пока мужчины тушили пожар, а Эмилия дрожащими руками открывала сейф, курарики ворвались во двор, стали громить и поджигать машины гостей, пытались взломать дверь. Следующие четверть часа мать и двое старших детей без остановки стреляли через окна, уложив не меньше дюжины курариков, после чего туземцы разбежались, обиженно вопя: мол, злые безносые их убивают.

Непонятно зачем аборигены разбили немалую часть уличных фонарей, хотя зрение земноводных было слабее человеческого. Тем не менее на темных улицах продолжалось что-то невероятное: горели дома, гибли люди, не работали видеофоны. Вооружившись чем придется, горожане пытались наладить сопротивление. Эдик примкнул к одному из отрядов самообороны. Перекрикиваясь, несколько мужчин с охотничьими ружьями собрались на перекрестке и двинулись вдоль улицы, очистив соседние дома от обезумевших аборигенов.

За ночь Эдик насмотрелся такого, чего не увидишь в самых кровавых видеотриллерах XXII столетия. Курарики безжалостно убивали застигнутых врасплох мирных горожан, поджигали дома, насиловали даже совсем маленьких детей. Многие человеческие трупы были старательно разделаны на куски, еще живым людям вспарывали животы, отрезали носы, уши и конечности.

После полуночи отряд, в котором сражался Эдик, вырос до тридцати разъяренных бойцов. Перелом случился, когда они продвинулись к Центральному парку, где огромная — в полтысячи хоботков — орава курариков обложила два десятка полицейских на площадке аттракционов. Под градом стрел и дротиков окруженные нечасто выглядывали из укрытий, но кое-как сдерживали противника густыми очередями автоматических винтовок, не позволяя нападавшим броситься в решительную атаку.

Исход сражения за город решило появление в тылу аборигенов отряда добровольцев. Оказавшись между двух огней, бунтовщики дрогнули и отступили к каскадному фонтану. Затем они все-таки попытались атаковать, но выстрелы скосили многие десятки курариков, а тут еще подоспел новый отряд полиции. Истерично застучали барабаны, люди наседали, не жалея патронов, и вдруг аборигены побежали. Буквально через час курарики были повсюду выбиты за городскую черту, и боевые дружины колонистов редкой цепочкой взяли под охрану подступы к Аквамарину.

Эдика и других малолетних отпустили по домам, поскольку отряд пополнился бойцами старшего возраста. Впрочем, до дома Корунд не добрался — ноги не держали, а по пути подвернулась родная гимназия, и парнишка в обнимку с дробовиком уснул на диване в учительской. На рассвете его разбудили голоса. Собрались педагоги и некоторые ученики, директор прочитал возвышенную речь о долге каждого внести посильный вклад в общественное спокойствие. Еще живая Антония Алекс добавила: мол, надо пресекать глупые слухи, потому как лично она никаких убийств не видела, а ее уважаемый супруг решительно заявил, что никаких беспорядков не было и быть не могло. Из подвернувшихся под руку сколотили команду для изучения обстановки в окрестностях.

И снова вмешались Высшие — Серо-Зеленый удивительно долго и доброжелательно общался с растерянным подростком и даже помог ему в абсолютно безвыходной ситуации. Понять Высших было невозможно: спасли гимназиста Эдуарда Корунда от разъяренных аборигенов, но помешали майору Гродзинскому покончить с засевшей в болоте многочисленной бандой. При этом энергоинформационные создания вовсе не пытались остановить массовое кровопролитие.

Столь избирательное миротворчество выглядело совершенно нелогичным, а это означало, что люди просто не понимают изощренную и извращенную логику сверхцивилизации. Высшие безусловно вели собственную игру, причем играли по своим, удобным для них правилам. Вспоминая невероятно умную книгу «Эстафета ошибок», Эдик догадывался, что Высшие следуют хитрому сценарию, неотвратимо направляя события к развязке, которая случится, возможно, через века или даже тысячелетия. А может быть, и завтра.

Для сводной роты Гродзинского власти города выделили десяток разнотипных машин — легковые, грузовые, траки, микроаэробусы. Отделению Корунда достался восьмиместный аэровэн «Пежо-Сентраль» 81-го года. Когда подлетели к реке, динамики проревели голосом Гродзинского: всем аборигенам выйти из укрытий, сложить оружие и возвращаться в свои деревни. Когда приказ читался повторно, из болота ответили винтовки, и майор приказал всей ротой обстрелять кустарники на заболоченном правобережье, а затем высадить для зачистки два отделения полицейских.

Машины растянулись цепочкой на высоте полусотни метров и двинулись вдоль реки на малой скорости, подавляя огнем очаги сопротивления. К своему стыду, Эдик понятия не имел, как управлять подразделением, поэтому сказал совсем по-штатски:

— Пацаны, стреляйте по всем тварям, у кого будет оружие.

Проделав бойницу в обшивке, он выставил винтовку, напряженно вглядываясь в густо заросший кустами берег и лужи грязной воды, покрытой желто-зелеными болотными травами. Природа наделила курариков шкурой почти такого же цвета, различить туземца на фоне родного ландшафта было сложно даже через термовизор, однако при некоторых навыках это удавалось. Эдик застрелил как минимум троих, а заодно подырявил пулями с десяток неопознанных целей вроде бревен-топляков, кустов причудливой формы, глинистых кочек.

Остальные тоже палили без перерыва, и град пуль находил внизу добычу. Время от времени глухо булькали плазмострелы, после чего на болоте расцветали огненные бутоны, взметавшие фонтаны брызг и пара. Ответный огонь аборигенов был не слишком плотным и точным, но изредка по корпусам машин разбегались кольцевые волны — так обшивка затягивала места вражеских попаданий. Получал пробоины и «Пежо-Сентраль»: две пули застряли в обшивке, а третья пробила плечо Николая, парня из последнего пополнения. Антонио и Кристо наскоро забинтовали рану, вкололи заживляющий раствор.

Военное дело оказалось непростой наукой. На нечастых — всего час в неделю — уроках отставной подполковник Дик Стивене больше рассказывал, как обращаться со штурмовой винтовкой «Рейнджер-2209», а также наставлял беспрекословно и молниеносно выполнять команду «ложись». Сегодня же приходилось самому командовать необстрелянными бойцами. Хорошо хоть военрук Стивене часто повторял, что боец должен самостоятельно отыскивать мишени на поле боя…

Чуть левее направления полета Эдик увидел двух притаившихся за кочкой — только головы над болотной жижей торчали — курариков, наводивших в сторону машины стволы неизвестного оружия. Очереди Корунда вспенили болото вокруг стрелков, жижа окрасилась желтой кровью, тяжелый ствол скрылся под водой. Спустя секунды эпизод остался позади, теперь Эдик сосредоточил внимание на пятерке туземцев, которые стояли в полный рост среди высоких колючих кустов и непрерывно палили из винтовок. Он успел дать очередь, потом всю группу снесла капсула плазмы.