Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 60 из 72

Из сумрака показался человек. Вернее, не совсем человек. У Крепнева похолодело в груди — и дело было не в плохой погоде. Человек прихрамывал на одну ногу. Вместо левой руки у него торчала белоснежная косточка. Еще не было одного глаза и щек. Крепнев с легкостью разглядел редкие белые зубы.

Крик застыл в горле. Мертвец прошел мимо Крепнева, не обратив на него никакого внимания. Следом за ним показался еще один мертвец — с половиной головы и развороченной грудной клеткой. Потом возник еще один. И еще. И еще. Они выплывали из темноты, будто бесшумная армада кораблей, отправившаяся по снежному полю на поиски врага. Их было так много, что у Крепнева зарябило в глазах. Мертвецы проходили мимо в полной тишине, только скрипели снегом и суставами.

От страха Крепнев совсем обессилел и упал на колени. Ему показалось, что конец света все же наступил. Прямо здесь и сейчас. А это — армия мертвецов, которая уничтожает на земле все живое. Подчистую. Не оставит никого.

Прошла бесконечность, прежде чем поток мертвецов иссяк, и звуки их шагов замерли где-то вдалеке, за спиной. Крепнев осмелился пошевелиться. Вокруг снова было тихо и безлюдно.

— Люди! — шепнул Крепнев. — Помогите кто-нибудь! Я больше никогда не буду продавать "арбидол" и воровать презервативы…

Кажется, его никто не услышал. Тогда Крепнев поднялся и на негнущихся от страха ногах побежал дальше, в темноту. Он надеялся, что когда-нибудь наткнется на людей, и тогда (может быть) у него будет шанс начать жизнь с чистого листа.

Сначала Семен почувствовал запах подгоревшего кофе. Потом понял, что оказался в тесной кухоньке, до боли знакомой, родной, отвратительной и совершенно ему не нужной.

Сколько лет Семен пытался вырвать, выцарапать, вычеркнуть из памяти эту кухоньку? Десять? Пятнадцать? Много больше…

Здесь все и началось.

На плите горел кофе — переливался через почерневшую турку и шипел на огне. Застывшее мгновение. Воспоминание, которое похоже на кусочек фильма на монтажном столе. Его прокручивают раз за разом. Возвращаются от конца к началу, и заново, и так раз за разом.

Семен повернулся, но увидел за спиной стену.

Слева стоял холодильник, он занимал почти все пространство. Справа через пять шагов находилось окно, сквозь которое в комнату втекал мягкий молочный свет. Между Семеном и окном находился стол, потом газовая плита, потом круглый отопительный котел. У стола валялась табуретка, а около табуретки на спине лежал его, Семена, старший брат Артем.

Много лет назад он сразу после школы отправился на заработки в Москву. Артем всегда хотел стать актером. Он не поступил на актерский факультет, но зато познакомился с некоторыми относительно известными режиссерами и сумел получить несколько второстепенных ролей. Потом его заметили, Артем снялся в главной роли в сериале для центрального канала и в один из летних дней проснулся знаменитым. Семен смутно помнил то время. Для него это была пора взросления, подростковой агрессии, бурных мальчишеских гормонов, драк, баскетбола и увлечением порнографией. О брате актере Семен слышал, в основном, от матери, и любил прихвастнуть перед одноклассниками. Хотя сам сериал с братом так ни разу и не посмотрел.

А спустя полгода Артем вернулся домой. Только спустя много лет Семен узнал, что Артем "зазвездился". Он начал много пить, хамить режиссеру, попробовал наркотики и почти прописался в ночных клубах столицы. Спустив гонорары на ветер, Артем вдруг обнаружил, что на новые роли его никто не приглашает, а в кинокомпаниях вообще-то не ждут. Побродив еще месяц среди бывших друзей, он решил вернуться домой, чтобы хоть как-то спасти свою стремительно разрушавшуюся жизнь.

А еще через два месяца Семен прибежал с баскетбола домой, чтобы переобуться, заскочил на кухню… и увидел старшего брата, лежащего на полу между окном и холодильником. Изо рта брата шла бурая пена. Дышал ли он? Семен не знал. Он помчался за мамой, а та вызвала скорую. Когда приехали врачи, Артем был уже мертв…

Семен сделал первый осторожный шаг. Первое в жизни столкновение со смертью, это всегда неимоверно тяжело. Как будто много лет ты живешь в прозрачном кубе, который огораживает от смерти, а потом невидимая рука со здоровенным молотком расшибает куб на мелкие осколки. И ты ощущаешь дыхание смерти. Смерть пробирает до костей невидимыми пальцами, приглядывается, оценивает. Раньше она тебя не видела — и ты был бессмертным. А теперь заметила, поставила галочку в бесконечном списке, напротив твоей фамилии.

По коже Семена пробежала дрожь. После того дня он начал чувствовать себя не в своей тарелке. Ему казалось, что смерть идет за ним по пятам… После смерти Артема мама замкнулась в себе. Она не перестала быть хорошей матерью, но отношение к жизни изменилось. В их доме все реже звучал смех или играла музыка. Дом превращался в обитель скорби. Из этого дома Семен не мог убежать даже сейчас. Спустя много-много лет.

Семен подошел ближе и присел на одно колено перед братом. Кстати, это был не его брат. Кто-то очень похожий. В воспоминаниях всегда искажается реальность. Может быть, незнакомец был не так мертв?

Он открыл глаза и посмотрел на Семена. Улыбнулся, растягивая серую пену вокруг губ.

— Приветик! — Сказал незнакомец. — Помнишь меня?

— Ты не мой брат. — Отозвался Семен.

— Понятное дело. Я один из бесов. Один из тысяч бесов, которых ты изгнал из этого мира. — Незнакомец протянул руку и размазал пену по всему лицу. Глаза его — ярко красные точки — будто горели в молочном свете. Запах подгоревшего кофе усиливался, вызывая легкую тошноту.

— Тогда при чем здесь кухня? — спросил Семен. — Это совершенно разные воспоминания.

— У тебя все едино. — хихикнул незнакомец. — Ты еще не понял? Ты не видишь бесов. Ты не даешь своему брату поговорить с тобой. Он все пытается пробраться в мир живых, чтобы оставить тебе послание. А ты прогоняешь его обратно, швыряешь в него заклинаниями, заговорами, вышибаешь из тела. Сколько тел уже? Пятнадцать? Семнадцать?

Семен покачал головой.

— Это неправда. Я видел бесов. Многие из них вообще ничего не говорили. Они просто хотели перегрызть мне руку. Последний кричал о конце света. Среди них не было моего брата…

— Ну, возможно, некоторые бесы и правда пытались выбраться через тела людей в ваш мир. — легко согласился незнакомец. — Но ты же ни разу ни одного беса не выслушал. Так ведь? Ни одного.

— А зачем их слушать? И так все понятно.

— Но твой брат…

— Хватит о моем брате! — рявкнул Семен и сам испугался своего голоса. Добавил чуть тише. — Он уже давно мертв. Он сам загнал себя в гроб, тут некого винить. Что он может мне рассказать? О загробной жизни? О том, чего не существует?

— Ты же боишься не только смерти.

— Я и смерти не боюсь.

— Ты смотрел на своего брата, как он умирает здесь, на полу в кухне, и тебе стало так страшно, что ты готов был убежать на край света и никогда не возвращаться. Ты начал бояться жить. Тебе стало казаться, что смерть поджидает за каждым поворотом. Автомобиль мог легко сбить тебя, кирпич мог упасть с крыши недостроенного дома прямо на голову, какой-нибудь щенок мог лизнуть тебя в щеку и занести неизлечимую болезнь… Ты стал параноиком, Семен. Самым настоящим.

Незнакомец захихикал. Противно, приглушенно. Семен бессильно сел на холодный пол, упершись спиной о буфетницу. Кофе шипел на огне.

Прав был незнакомец?

— Я всю жизнь пытался уйти от этого. — произнес Семен вполголоса.

— Ты сломал всю свою жизнь. — ответил незнакомец. — Закрылся от всех. От матери, от двоюродной сестры, от учителей, даже от своей девушки (как она тебя вообще нашла — непонятно). Ты боишься раскрыться, потому что не хочешь перемен. Ты изгоняешь бесов, потому что думаешь, что таким образом продлишь свою жизнь. Неужели ты думаешь, что смерть наблюдает и ставит плюсики напротив твоей фамилии за каждый верный шаг? Ты вообще уверен, что делаешь правильные шаги?