Миллион лун

— И кто победил?

— Дружба, балбес! — Настя рассмеялась, отхлебнула чаю, — никто же на деньги не спорит, так, на интерес. А те, кто говорил, что ты уйдешь, получат по лбу от меня лично!

Теперь уже мы рассмеялись вместе.

— И как это у тебя получается так хорошо выглядеть по утрам?

— Зарядка, холодный чай и косметика! — прищурилась Настя, и таинственным полушепотом добавила, — на самом деле я ужасно ленивая! Про зарядку я приврала, конечно! Могу проваляться в постели до обеда. Но это в выходные. А на работу приходиться вставать. А то если лежать все время, то растолстею и буду как корова. Только никому не говори.

— Что растолстеешь?

— Что я ленивая! Никто, правда, не поверит…

— Может, и мне хлебнуть каркадэ?

Настя оценила меня прищуренным взглядом:

— Да ты не толстый, вроде.

— Зато сонный.

— Да, выглядишь потрепанным. Ничего, в первое время все такие. Как майские мухи. Ко мне вчера Степа заглядывал, требовал в приказном порядке, чтобы я пошла к тебе, отмечать твой первый день стажировки. Я отказалась, конечно, но, кажется, ты не избежал обмывания.

Я кивнул.

— Небось, и на Космос посмотрел?

— А ты тоже, значит?..

— Да мы все, кто здесь работает, смотрели. Космос, это такая штука, такая… — Настя мечтательно прикрыла глаза, — знаешь, лучше закажи кофе, да покрепче. Тогда, по крайней мере, до вечера дотянешь. Пирожки сегодня обалдеть! Такие пирожки Ксюша печет раз в месяц, а то и реже. Закажи их, не пожалеешь.

Тут как раз подошла одна из девушек, имен которых я совсем не помнил. Мне сделалось ужасно неловко, я буркнул что-то невразумительное, и, кажется, даже покраснел. Но Настя ловко взяла бразды правления в свои руки.

— Танюш, принеси нашему потрепанному молодому человеку крепкого кофе и несколько пирожков с джемом. Яичницу будешь размазывать?

— Желток проткнуть, — буркнул я, чувствуя себя самым некультурным человеком во Вселенной.

— Танюш, желток проткни пожалуйста, и черного хлеба пару кусочков. Черный ешь? Отлично!

Танюша кивнула и убежала. Когда я осмелился поднять глаза на Настю, она, как ни в чем не бывало, жевала пирожок и смотрела за окно.

За окном открывался вид на новый мир. Наверное, нужно было время, чтобы уловить в нем что-то неземное, нечеловеческое, но пока я увидел лишь извилистую дорогу и редкие деревья, черепичные крыши домов и серые, извилистые струйки дыма, растворяющиеся в светлом небе, утоптанный песок и желтую траву.

— Что за мир, интересно? Кто там может жить? — спросил я, подперев щеку рукой.

— Человеки, — отозвалась Настя, — люди земные, хомо сапиенс, по-нашему.

— Так мы же два дня назад…

— Вернулись. Игнат Викторович приказал. Он хочет связаться со специалистами по поводу вчерашнего парадокса. Такие вещи внутри гостиницы не решаются.

И тут я вспомнил все, что происходило вчера.

И призрака. И странные дыры в Ничто. И дверь на чердаке, которая должна была быть закрытой, но оказалась почему-то открытой.

Парадоксы!

А ведь совсем вылетело из головы.

— А что-нибудь выяснили?

— Пока нет. Но Игнат Викторович без дела не сидит. Да и я не сижу. Ищем, ищем утечку. Вышли на связь с некоторыми людьми… ну, тебе это пока знать не положено. В общем, дела делаются, как говорится.

— Какие-нибудь предположения есть?

Настя отхлебнула каркадэ и покачала головой:

— У меня нет. А у тебя?

— Я как-то не задумывался.

— Ну, вот и не думай, — махнула рукой Настя, — это дело Стража, призраков и Игната Викторовича. А тебе еще стажироваться.

Подошла Таня, принесла мне яичницу, маленькую кружечку кофе и пару свежих пирожков.

— Спасибо. — Произнес я, вдыхая сладостный аромат, — здесь работают волшебники?

Таня улыбнулась:

— Вы почаще заходите, — сказала она, — тогда и увидите. Мы не только завтраки готовим, а еще обеды и ужины.

— На обед не обещаю, а на ужин обязательно приду, — пообещал я, одарив Таню ответной улыбкой.

Когда Таня ушла, Настя доверительно поманила меня пальцем и шепнула:

— Ты видная мишень, мой дорогой. В гостинице все мужики уже либо чьи-то женихи, либо старые и страшные. Новенькие всегда под прицелом! — она хитро подмигнула и как ни в чем не бывало принялась допивать чай.

— То есть я не старый и не страшный. Это радует!

— А то! — хмыкнула Настя, — был бы ты в моем вкусе…

Я принялся за яичницу, похлебывая крепкий и очень вкусный кофе. Булочки с джемом и в самом деле оказались отменными. Я вымакал желток кусочками черного хлеба, следуя традиции предков, и едва не облизал тарелку, после чего позволил себе откинуться на стуле и допивать кофе. За окном стремительно вставало осеннее солнце, бросая в столовую веер золотистых лучей.

— У тебя какой график работы? — неожиданно спросила Настя.

— Три дня подряд, потом два выходных. А что?

— Тогда прими мои соболезнования.

— Почему это?

— Завтра приезжает Сьерра. Вчера вечером мы получили от нее предзаказ и уведомление о прибытии. Ох, не сладко вам придется.

— Сьерра? Та самая?

— Наслышан уже? Я так и думала, — улыбнулась Настя, — я, конечно, Страж, и не в моих обязанностях обсуждать посетителей, но хочу предупредить сразу — никогда не разговаривай с Сьеррой о ее женихах.

— Что?

Настя помахала рукой в воздухе:

— Так, предупредить хочу. Сама когда-то была в обслуживающем персонале, два раза попадала на эту инопланетную особу. Послушай моего совета и намотай на свой несуществующий ус. О женихах ни слова.

Отодвинув чашку, Настя протянула руку:

— Может, встретимся еще сегодня, — сказала она, — но уж завтра у тебя точно не будет свободного времени. Бывай, красавчик, приятно было с тобой поболтать.

Но едва она отодвинула стул, чтобы встать, раздался чудовищный грохот, сверкнула молния, и совсем рядом от нашего столика, в проходе возник профессор Беттон с планеты Беталь-11. Сегодня он выглядел вовсе не экстравагантно, одет был в черный костюм поверх белой рубашки и галстук. Длинные волосы профессор собрал в пучок на затылке. Даже очки, вроде, были другие, более элегантные что ли.

Привычным движением профессор Беттон стряхнул с плеч золотистую пыль и, близоруко щурясь, осмотрел столовую.

— О, Настенька, сколько лет, сколько зим! Уважаемая моя! — крикнул он весело, взмахнув рукой.

— Вы знакомы? — удивился я.

— О! И вы здесь, господин всезнайка?! К сожалению, не запомнил вашего имени! Очень рад вас видеть! — мне Беттон деловито погрозил пальцем и совершенно неожиданно подмигнул, — погодите, я уже почти закончил свою разгромную статью, которая смешает вас с землей!

— Вы, кажется, тоже виделись, — произнесла Настя, улыбаясь.

Окинув нас близоруким взглядом, Беттон, кажется, потерял интерес ко всему, кроме стойки и стоящей за ней девушкой Ксюшей. Приглаживая седые волосы рукой, профессор направился туда.

— Не нравится он мне, — произнес я, допивая кофе.

— А, по-моему, очень милый старикашка. Профессор, много знает.

— Эти его чушизмы и парадоксизмы как раз и есть полная чушь. Мы с ним вчера поспорили на эту тему, и он пообещал сравнять меня с землей своими теориями и аксиомами.

— Я вижу, у вас намечается бурное общение, — усмехнулась Настя.

— Вот его-то я и подозреваю! — сказал я, — он мог открыть дверь?

— Профессор Беттон? Да он же видный ученый! К тому же старик. Ему это совершенно не нужно.

— Ну и что? А старики и ученые разве не могут открывать дверей?

— Не все так просто. Двери на чердак и в подвал можно открыть только с помощью ключей. А ключи находятся у меня.

— Но ведь дверь была открыта. Значит, есть и другие способы. Режьте меня, но мне кажется, что без профессора не обошлось. Я как его сейчас увидел, сразу вспомнил. Игнат Викторович говорил, что возник Парадокс! А чем занимается Беттон? Парадоксами!

Профессор Беттон, видимо, не подозревая о своей причастности к глобальным парадоксам, как ни в чем не бывало, сидел за стойкой и ворковал с Ксюшей. Мне даже показалось, что он несколько раз бросил в мою сторону очень подозрительный взгляд.