Миллион лун

— Риту Львовну, да!

Мы зашлись в диком хохоте. Я даже испугался, что сейчас в стену застучат какие-нибудь разбуженные соседи. Впрочем, было еще не слишком поздно.

— А сланцы! Сланцы разглядел? Во какие! — Степа выставил на обозрение ноги в оранжевых сланцах, — выиграл в лотерее в одном из миров! Представляешь, вышел прогуляться, а оказалось, что мы попали в город-курорт. Тут пляж недалеко был, золотой песок, туземки красивые загорают, голубое море, ветерок теплый. Я же сразу туда отправился, купил туземного бутерброда попробовать и, оказалось, выиграл в лотерею. Дали мне сланцы и полотенце желтое. Но полотенца уже нет, я его подарил кому-то…

Пока Степа рассказывал, я порылся в тумбочке и извлек на свет мутный граненый стакан и фарфоровую чашечку с круглой ручкой. На дне чашечки остались размытые коричневые воспоминания о прежнем владельце. От воспоминаний шел устойчивый запах высохшего кофе.

— Маловато, — прокомментировал Степа, — с такой чашечкой сильно не обмоешь.

— А мы маленькими глоточками.

— Пиво? Да ты, уважаемый, совсем не умеешь пить пиво, да!

И Степа мгновенно показал живой пример, как надо это самое пиво пить. Содрав колпачок, он налил в граненый стакан шипящей пены и залпом ее выпил. На губах Степы осталась белоснежная дорожка.

— Вот, как надо! — торжественно произнес он, — Ну, считай, что за тебя, да.

Я посмотрел на разводы, идущие по дну чашки. Коричневые кляксы наводили на мысль, что человек, который занимал этот номер до меня, не являлся образцом чистоплотности.

— Тогда я выпью из горла.

— Наш человек, Артем!

Я выпил. Пиво чуть горчило, но в целом очень даже ничего. Степа подставил стакан, я налил до краев.

— Хорошо сидим, — констатировал Степа, — а ты не стесняйся, задавай вопросы, если накопились, да. Я же знаю, что накопились. После первого дня работы у меня так голова пухла, что о-го-го! Лежал в холодной ванне, положил на лицо полотенце и отдыхал. Я, если хочешь знать, работу хотел бросить в первую же ночь. Думал, уйду из гостиницы, и только меня и видели.

— А что тебя остановило?

— Ага. Представь. Собрал я вещи, выхожу в холл, выглядываю в окно — а там беспредельный космос. Самая настоящая космическая пустота! Темень! Звезды мигают — миллион звезд. Кружатся галактики, яркие спирали… кометы, вроде как висят в темноте, разрезают космос яркими длиннющими хвостами — а приглядишься, и видишь, что движутся они, стремительно движутся. Для глаза человеческого, может, и не заметно, но на самом деле такая скорость, что дух захватывает! И тогда я понял, что космос — это красотища неописуемая, да. И стоял, смотрел, с открытым ртом, пока не пришла наша вахтерша и не спросила, что я тут делаю. И я сказал, что пришел любоваться космосом. И вот так не смог уйти. И остался, да.

Степа закончил, отхлебнул пива. Несколько минут мы просто сидели и молчали, наслаждаясь моментом. А потом я сказал:

— А сейчас за окном тоже космос?

И Степа ответил:

— Ну, конечно. Хочешь поглядеть, да?

— Ну, если можно, конечно…

— Не мнись, все будет спок. Пойдем!

Мы допили пиво — не бросать же выдыхаться, честное слово — потом я переоделся в шорты и футболку, нацепил тапочки. В груди зарождалось что-то торжественное и тягучее.

Мы вышли в коридор. Степа прижал палец к губам, посмотрел по сторонам. Но коридор был пуст и таинственен. А что я еще хотел увидеть ночью?

— Вахтеры, говоришь, есть? — спросил я шепотом.

Степа закивал:

— Ага. Двое.

— С ружьями?

— Заряженными солью! — Степа гулко гоготнул, но быстро зажал себе ладонью рот, — пойдем, да?

До холла мы добрались быстро, спустились по лестнице, миновали маленький, неприметный стол, обогнули желтеющий фикус в кадушке. Двустворчатая входная дверь была, конечно же, заперта, но по бокам от нее расположились прямоугольные окна, задернутые шторами… шторы шевелились, словно от легкого сквозняка. Мне и вправду показалось, что по голым ногам скользит холодный воздух. Я поежился. А еще в воздухе пахло как-то… как-то… странно… больше всего это напомнило мне запах чистого, свежего, горного воздуха. Я бывал в горах, в Сочи, да и в Мурманск приезжал несколько раз, отдохнуть и покататься на лыжах. Вот когда взбираешься на высоту в две-три тысячи километров, понимаешь, насколько чист и хорош там воздух. Безо всяких примесей, не загрязненный сигаретным дымом, испарениями мусора и канализации, выхлопными газами, запахами жарящейся и портящейся пищи, запахами пота, одеколонов, духов, лаков, нагретой пластмассы бытовой техники, запахом кожи в автомобилях, освежителями воздуха, с примесями цитрусовых, ананасов, мяты и кедра, запахами асфальта, пыли, песка, собственной обуви и собственной же одежды… И как свободно и хорошо дышалось там, в горах.

Я потянул носом воздух, прикрыл глаза, и мне представилось на мгновение, что я сейчас очутился в Мурманске, и стою на лыжах на краю горы, и ветер сейчас швырнет мне в лицо горсть сухого снега. И вот еще чуть-чуть, еще один шаг вперед…

Легкий тычок в ребра заставил меня открыть глаза.

— Смотри сюда, да!

Степа не церемонился, подошел к левому окну и резко одернул занавеску. Я подошел ближе, стараясь всмотреться в темноту, разглядеть, что же скрывается за тонким стеклом. Но так всегда бывает — сначала я видел лишь светлое пятно от лампы, свое собственное сосредоточенное лицо, да лицо Степы, выглядывающего из-за моего плеча. И только потом, спустя какое-то неуловимое мгновение, я увидел космос.

Да, это был Космос! Космос — с большой буквы!

Я смотрел в окно, и понимал, насколько Степа оказался прав!

Время остановилось, уступая дорогу вечности!

Звезды… галактики… малиновые разводы света… неописуемое полотно растекшихся красок…

Вам когда-нибудь приходилось падать в пустоту? Вас затягивало в черные дыры? Вы ощущали, что проваливаетесь в Никуда? В Великое Бесконечное Ничто?..

И когда я смог оторвать от окна взгляд, то уже знал, что не уйду из гостиницы никогда.

Да пусть хоть сторожем, на полставки! Хоть уборщиком, слизь за пришельцами вытирать! Хоть посуду мыть в столовой!

Не уйду, и все тут!

После такой красоты не уходят. Никогда.

Парадокс Времени в том, что у него есть и начало и конец,

хотя, по сути, Время должно быть бесконечно.

Но опыты доказывают, что это не так.

Подробности описаны в моей книжке «Парадоксизм Времени т.1»,

очень хорошо описаны, между прочим, книжица недорогая,

всего двадцать космо, покупайте…

Проф. Беттон. Лекция перед студентами. Второй курс.

К завтраку я спустился вялым и не особенно веселым. Сказывалось вчерашнее пиво, первый рабочий день и ночная прогулка по гостинице… размышляя в ванной, перед зеркалом, я пришел к выводу, что пиво, наверное, стоит поставить на первое место. От него, родимого, извечные проблемы. Голова побаливала.

Я даже не стал перебирать одежду, и спустился в столовую в шортах и майке. Как и прошлым утром, людей оказалось немного. Как, впрочем, и пришельцев. Оставалось тихо порадоваться, что я попадаю в очень удачное время, не надо толкаться, стоять в очереди и ждать холодного пюре. Хотя, кто знает, может здесь и не бывает никогда такого хаоса, как во многих городских общепитах.

Оглядевшись, я сразу приметил знакомое лицо. За столиком возле окна сидела Настя.

— Доброе утро! — я присел напротив, взял меню.

Настя выглядела сногсшибательно. Хотелось бы и мне каждое утро выглядеть так же.

— О, приветик! Рада тебя снова увидеть! — Настя пила что-то очень похожее на чай.

— Каркадэ?

— В точку! — Настя улыбнулась, — холодный, как раз такой, как я люблю. Решил остаться все-таки?

— Решил. А почему спрашиваешь? Многие уходили?

Настя хитро подмигнула, смахнула со лба прядь густых светлых волос.

— Ты знаешь, многие, — сказала она, — мальчики делали на тебя ставки! Я сама слышала! Одни говорили, что ты уйдешь сегодня, а другие, что нет.