Страница 60 из 67
На столе стояли чашки с остывшим кофе, графин с водой, маленькая рюмочка, бутылка ликера и фужер с остатками красного вина на дне. Он подошел, нагнулся и понюхал фужер. Пахло вином. Трифонов осмотрел сервант и открыл крышку бара. Посредине стояла неполная бутылка «Хванчкары».
— Вася! Дымба, подойди-ка сюда.
Но раньше Дымбы в комнату вошла Кира.
— А что вас в баре интересует?
— Вино. Кто его пил из этого фужера?
— Давид Илларионович. И я люблю вино.— Она взяла фужер со стола, подошла к бару, вынула из него вино, демонстративно налила полфужера и залпом выпила.
— Довольны? Можете тоже попробовать. В магазинах настоящее не купить.
— А вы где берете?
— Друзья из Грузии привозят.— Она повернулась и ушла в гостиную.
Появился Дымба.
— Вот что, Вася: нас эта чертова «Хванчкара» всюду преследует. Прихвати-ка эту бутылочку с собой и фужерчик тоже. Правда, на этикетке нет штампа ресторана «Якорь». Но состав хорошо бы сравнить. Штамп ведь не гербовая печать, его и подделать можно.
Дымба занялся бутылкой.
Трифонов прошел в гостиную. Кира пила минералку, а Добронравов курил сигарету.
— Неужели вы надеетесь найти в сейфе какой-нибудь компромат, Александр Иваныч? Вы меня удивляете.
— А если найду?
Адвокат рассмеялся.
— Я же вам предлагал меня арестовать прямо в больнице. Вы не захотели. Тогда еще имело смысл. А сейчас, когда я столько времени провел на свободе, вы решили меня на чем-то поймать. Будь я виновным во всех ваших подозрениях, то давно замел бы все следы. Вы непоследовательны и не логичны, господин следователь.
Представитель фирмы отошел от сейфа.
— Все готово. Сейф открыт.
Воздух начал наэлектризовываться.
— Понятые, подойдите сюда. Куприянов, вынимай содержимое по одному предмету. Позовите Наташу с лестничной клетки. Она будет составлять опись. Всех прошу быть очень внимательными.
Первым на столе оказался конверт с марками. Когда их разложили на столе, улыбка с лица Добронравова исчезла, сменившись неподдельным изумлением. Трифонов не спускал с него глаз.
— Вы можете пояснить, что это? — спросил Трифонов, обращаясь то ли к Кире, то ли к адвокату.
Оба молчали. Они не могли оправиться от шока.
— Это марки,— тихо хрипловатым голосом ответила Кира.— Очень ценные марки.— Казалось, что она прощается с любимым человеком перед могилой.
— Как они оказались в вашем сейфе?
Дымба снимал весь процесс на видеокамеру. Добронравов очнулся, будто тяжеловес на ринге после нокдауна. Люди вокруг, съемка, но его профессионализм взял верх над обстоятельствами, и он встрепенулся.
— Это марки Анны Дмитриевны Лапицкой,— заявил он твердым голосом, облизывая сухие губы.— Доверил их на хранение Кире Леонтьевне Фрок. Точнее сказать, она мне сдала в аренду свой сейф. Деньги, лежащие там, также принадлежат мне.
— Какая сумма?
— Шестьсот тысяч долларов.
— Пересчитайте перед понятыми.— после этого Трифонов продолжил разговор с Добронравовым, но быстро понял, что момент упущен.— Каким образом марки оказались у вас, гражданин Добронравов?
Адвокат окончательно пришел в себя.
— Странный вопрос, господин следователь. Вам доподлинно известно, что эти марки мною получены на хранение от владельца. В этом же сейфе вы найдете доверенность Лапицкой. Они находятся у меня на законных основаниях. Какие у вас ко мне могут быть вопросы? Тут и так все ясно.
— Вы не правы. Марки находятся в розыске.
— Минуточку. У вас нет от меня ни одного заявления о пропаже — даже канцелярской скрепки. Все ценности, которые вы можете найти, принадлежат либо мне, либо я имею на них доверенность от владельцев.
— Но вы заявляли, будто марки у вас похитили.
— Да. Это было устное заявление, если вы помните. Так же в устной форме я могу вам сказать, что мне удалось их разыскать и вернуть. Мы с вами давно не виделись. И ворвавшись в этот дом, вы рьяно принялись за обыск, не соизволив задать мне ни одного вопроса. Кира Леонтьевна не имеет к вам претензий, коли вы сумели заполучить ордер. Ищите, что вам нужно… А по вопросу марок я вам скажу следующее. Я провел собственное расследование, не рассчитывая на вашу неповоротливость. Мне удалось найти взломщика и убедить его вернуть украденные марки. Как это произошло — мое личное дело. Тайна следствия. Но я готов помочь правосудию и не намерен укрывать преступника. Мне лично его задержать не удалось. Я уже стар и все еще нездоров. А вы можете это сделать. Его настоящее имя Зерцалов Артем Алексеевич, кличка — Козья Ножка, и могу с уверенностью сказать, что в данный момент он находится в Санкт-Петербурге. Советую вам не терять попусту время на квартире невинной женщины, а заняться поисками настоящего грабителя, который целый месяц водит вас за нос. Надеюсь, против Киры Леонтьевны и меня у вас нет улик, чтобы задерживать нас? Тогда заканчивайте свою работу, и милости просим за дверь.
— Здесь не хватает ста тысяч,— сказал Куприянов.— Ровно полмиллиона.
— Я мог ошибиться,— тут же парировал адвокат.— Деньги постоянно находятся в обороте. Что касается моего личного состояния, то с этим вопросом советую обратиться в налоговую полицию. У них нет ко мне претензий.
— Я вас понял, гражданин Добронравов. Марки я конфискую.
— На каком основании? У меня доверенность на хранение, и я несу за них ответственность перед владельцем.
— На том основании, что у меня имеется заявление от владельца о пропаже марок, их хищении. Оно написано позже вашей доверенности и имеет юридическую силу. Вам же останется копия акта об изъятии, который вы сможете представить Анне Лапицкой как документ, и вернуть ей доверенность.
После недолгих формальностей им пришлось уйти несолоно хлебавши. Трифонов злился на самого себя.
В машине Куприянов спросил:
— Почему вы ничего не сказали о картинах и гибели Бориса Медведева?
— Чтобы они сообщили об этом отцу в колонию и разыграли бы сказку про налет бандитов? Нет.
Леонид Медведев — последний козырь в наших руках. Где Лыткарин?
— Повез картины к старику в «Тихую гавань». Только он может на глаз в одну минуту отличить подделки от подлинников. Сдавать на экспертизы — это целая вечность. У нас нет столько времени.
— Тут ты прав.
— А я доволен результатом, Александр Иваныч. Все нормально. Картины мы нашли, марки тоже, чего еще надо?
— Наказать тех, кто всю эту кашу заварил. Чтобы в другой раз неповадно было. Кражи кражами, но ты и про убийства не забывай. Убийцы и воры должны сидеть в тюрьме, а не разгуливать среди честных граждан и жировать на фоне глобальной нищеты. А пока мы с тобой в дураках ходим.
Глава V
1.
Вердикт Тараса Наумовича Лепко был однозначным. Семь официальных картин военного атташе в Канаде Володарского — подлинники; пять картин, которые куплены нелегально,— копии сделанные в этом году, причем совсем свежие, то есть созданные после отъезда Володарского в Канаду. Если учесть, что они хранились у Добронравова, то это значит, адвокат и совершил подмену, так как за нелегальные картины никакой ответственности не несет. При получении своих картин обратно Володарский не смог бы предъявить претензии к хранителю, если даже заметил бы подвох. А если хищение марок и картин привели бы следствие в тупик, то адвокат получил бы все в свои руки. Однако он подстраховался, дабы не лишать себя всего в случае удачного раскрытия ограбления, и решил пять подлинников присвоить. Неплохая компенсация за дорогостоящий спектакль… И ни одного свидетеля среди живых.
Тут стало понятно и другое. Адвокат со спокойной душой сдал последнего участника ограбления — Козью Ножку. Такое откровение могло значить только одно: взломщик считал, что работает на Могилу, и об истинном заказчике ничего не знал либо не мог доказать причастность заказчика к ограблению. Ясное дело, что слово вора против слова популярного адвоката ничего не весит. Тем более что после громкого скандала с похищением Добронравова, страдальца и мученика, он стал героем и его популярность в городе, или, как сейчас модно говорить, рейтинг, возрос до небес. Арестовать такую персону равно аресту суперзвезды. И только очень веские доказательства, факты и улики могли служить основанием для задержания адвоката. А у Трифонова, кроме личной неприязни и убежденности, мало что имелось. И тут еще одна подделка всплыла на поверхность.