Сломанные побеги

— Одним словом, мне осталось дождаться результатов? — облегченно спросила Лиля.

— Да. Я возвращаюсь в Екатеринбург. Мелкие подчистки. Костер мы с тобой разожгли.

— Это не костер, Аленушка, а пожар. Весь Урал полыхает ярким пламенем. Мы здесь больше не нужны. Пора нам ехать в отпуск. Через годик вернемся глянуть на пепелище.

— А если эти выродки уцелеют?

— И что в этом плохого? Они голые. Переквалифицируются в управдомы или дворники. А когда они станут простыми смертными, мы их везде достанем. Смерть — их спасение. Никого из них к приличному месту теперь и на пушечный выстрел не подпустят.

Лиля обняла подругу и поцеловала.

— До скорого! — попрощалась Алена.

Лиля взяла свой рюкзак и вышла из машины. Метрах в трех позади стоял «жигуленок». За рулем сидел Яшка. Он с нетерпением ждал встречи.

Мина замедленного действия разорвалась. Одновременно с выходом пятой статьи прокуратура при поддержке армейских частей арестовала триста двенадцать лесорубов в трех артелях, разбросанных в таежной местности. Сорок три человека из них находились в федеральном розыске. Один эшелон с ценной древесиной был остановлен на границе с Китаем, второй нашли в тупике товарной станции Петропавловска.

Курбатов давал показания, его приспешники были арестованы. Нетронутым остался один из консультантов Курбатова, некий Савва Лосев. Он не проходил ни по каким документам и в сообществе Курбатова не состоял. Человек тихий, незаметный, не любил тусовок, на людях не появлялся. Ни в одном из изъятых документов не стояла его подпись.

Оставлять на свободе серого кардинала было бы ошибкой. Но при допросах его имени не назвал ни один из фигурантов дела. И все же Лосев получал солидный куш от прибыли Курбатова, соотносящийся лишь с долей главбуха.

Если с остальными вопрос решался на уровне следствия, то Лосева никто не трогал. Старик даже не дергался и не собирался бежать, сохраняя олимпийское спокойствие.

Лиля не могла смириться с такой несправедливостью. Пришлось навестить старого пирата на дому. Она с Яшкой пришла к нему во втором часу ночи. Дверь они открыли сами, рассчитывать на гостеприимство хозяина не приходилось. Лосев не любил гостей, особенно ночных.

Когда они вошли в его апартаменты, Лосев положил телефонную трубку на рычаг. Возможно, он просил кого-то о помощи, услышав посторонний шум. Замки были вскрыты неаккуратно.

Испуга на лице Лосева они не заметили. Старик оставался невозмутимым, даже при виде пистолета в руках молодого человека.

— Пришли грабить? Пожалуйста. Только у меня ничего нет, кроме пенсии и нескольких безделушек из серебра.

— О каком грабеже может идти речь, Савва Мартынович? — начала Лиля, осматривая богатые апартаменты бедного пенсионера. — Вы умный человек. Деньги держите за рубежом или в кубышке по старой традиции, но только не в квартире.

— Так что вам от меня надо?

— Чистосердечное признание.

— В чем?

— Вы слышали о полковнике Смолякове?

— С военными не дружу и не дружил никогда.

— Я спросила: «Слышали или нет»? Он милиционер, а не военный.

— Не имею ни малейшего представления, о ком вы говорите.

— Хорошо. Один из приближенных господина Курбатова недавно исчез. Бесследно. Он давал показания полковнику. Теперь находится под надзором. Речь идет о Башкирцеве. Вы его хорошо знаете.

— Никогда не слышал о таком.

— Не напрашивайтесь на пулю, Лосев. Вас может спасти только чистосердечное признание. Если вы еще не поняли, с кем имеете дело, то я представлюсь. Меня зовут Фаина Шмель.

Это имя старик не мог не вспомнить. У него дрогнули веки, и он побледнел.

— И вы еще живы, госпожа Шмель? Вам везет.

— А вам нет. Я веду расследование уже три года. Не так просто выискивать всю шваль и выводить ее на чистую воду. Лучшие годы своей молодости я положила на возню с дерьмом.

— Придется положить всю свою жизнь, барышня. Очистить воздух в такой стране как наша, очень трудно. Смердит со всех сторон. Но я уважаю ваш труд и снимаю шляпу перед вашей решительностью, смелостью и бескомпромиссностью.

— Рада слышать первое признание. Так вот, по словам Башкирцева, вы сделали из бывшего зэка Богданова по кличке Кардан преуспевающего дельца Курбатова. У вас были планы и идеи. Не хватало силы, энергии и наглости. Кардан оказался лучшей кандидатурой на роль вожака. Вы всю жизнь занимались лесозаготовками и знаете отрасль, как свои пять пальцев. Советская власть пала вместе с госконтролем. Но больному, пожилому человеку, даже очень умному, трудно взять в руки бразды правления. Не так ли? Вот тут в городе появился Кардан. Удачное стечение обстоятельств. Вы быстро сообразили, как надо действовать. Или я не права?

— Допустим, что правы. Но никто и никогда этого не сможет доказать.

— Вы сами это докажете. Собственноручно. Мы тихо посидим, а вы напишите, как все случилось. Мемуары на трех-четырех листах бумаги.

— Чтобы Кардан меня прирезал?

— Или мы вас пристрелим. Кардану крышка. Из Москвы выехала государственная комиссия во главе с министром. Тут уже взятки не помогут. И не забывайте, Кардан беглый каторжник.

— Значит, вы тоже не чистыми руками боретесь со злом?

— С бандитами можно разговаривать только на их собственном языке. Остальное оставим для литературы о честных следователях и бескомпромиссных ментах.

— Я уже стар, чтобы бояться смерти. И все же вашу просьбу выполню. В форме завещания. Я сумел вывести промышленность из кризиса. Другое дело, что прибыль оседала в карманах предпринимателей, а не шла в бюджет. Но это нормально. Нефть, газ, алюминий, золото, алмазы, все это принадлежит частникам, а не народу. Они стали миллиардерами, а народ остался ни с чем. Львиная доля ресурсов уходит за кордон. Моя схема ничем не отличается от других. И если бы на месте Кардана стоял не бандит, а бывший лесоруб, то ваше следствие кончилось бы ничем.

— Забыли о налогах, Лосев. Вы гнали лес за границу и ни гроша не платили в казну. Вы пухли от богатства, а люди от голода.

Старик усмехнулся и достал из стола бумагу. Ему хватило получаса, чтобы написать свои мемуары. Поставив точку, он сказал:

— Я бы хотел, чтобы эти материалы опубликовали.

Лиля взяла листки, сложила их и, положив в сумочку, направилась к выходу. Яшка задержался. Он поднял пистолет и выстрелил. Пуля угодила старику между глаз.

Он догнал Лилю на лестничной клетке.

— Кажется, мы все сделали?

— Да, Яшенька. Надо ехать в Екатеринбург. У Алены какие-то неприятности. Здесь дело закончат без нас. Темных пятен уже не осталось.

Машина стояла на другой стороне улицы. Ночной город затих. Гробовую тишину разорвал рев мотора. Слева сверкнули яркие фары. Они замерли посреди дороги. На них с бешеной скоростью мчался автомобиль. Лилю словно парализовало. Она не могла пошевелиться.

Яшка крикнул: «Берегись!» и с силой толкнул девушку руками. Она отлетела к обочине. Машина ударила по Яшке, словно коса по травинке. Его подбросило вверх. Он несколько раз перевернулся в воздухе и шмякнулся на мостовую.

Лиля закричала. Это был нечеловеческий рев, сотрясший ночную тишину. Она не смогла встать, а подползла к парню. Вокруг Яшки растекалась лужа крови. Смерть наступила мгновенно.

Лиля сидела посреди улицы и плакала навзрыд. Она не собиралась убегать.

Минут через десять приехала милиция. Услышав вой сирен, девушка взяла себя в руки и вытерла слезы.

Капитан с подозрением рассматривал удостоверение.

— Вы Фаина Шмель?

— А что вас смущает, капитан?

— Недавний случай, когда мы застали на месте преступления другую Фаину Шмель. Сколько вас?

— Я одна. С кем вы имели дело, я не знаю. Чтобы рассеять ваши сомнения, мы можем связаться с прокурором области. План операции мы разрабатывали вместе с генералом Перховцевым Павлом Николаевичем. Моя последняя статья вышла сегодня в трех газетах одновременно.