Сломанные побеги

— Вот только писателей не убивают за фантазии, а репортеров за правду уничтожают.

Машина остановилась возле ворот с табличкой.

«Усадьба Суханово. Памятник архитектуры XVIII века»

Они вышли и направились по центральной аллее вглубь парка. Свежий воздух, щебетание птиц, легкий теплый ветерок. Павел не сводил глаз с девушки. Пока они ехали, она имела ту же возможность и пользовалась ею. Смело и не очень скромно. От ее пристального взгляда он немного нервничал, а потому не закрывал рот, философствуя на тему плохой и хорошей беллетристики. Теперь он мог себе позволить разглядывать свою спутницу, а она смотрела под ноги, не поднимая глаз.

— Итак, Леночка, ты мне обещала рассказать о взгляде со стороны на самого себя.

— Все очень просто. Я работала в одной из трех газет, где имелись свои звезды репортажа. Известные по местным меркам, журналисты. Их имена в газете гарантировали продажу тиража. Я же сидела на заметках, как молодой, неопытный специалист. Времени вагон. Как-то на улице ко мне подошла женщина и сунула в руки письмо, после чего тут же исчезла. Обычная анонимка на одного из начальников леспромхоза. Отнесла редактору. Он пожал плечами и сказал: «Скандала не получится. К этим ребятам не подступишься. Потеря времени». Я начала копать самостоятельно. Все верно. Подступиться к махинациям леспромхоза дело не простое. Они гнали лес в Китай огромными партиями. Но мне удалось распутать клубок. С большим риском, но получилось. Я сделала серию статей на эту тему и показала редактору. Бомбочка с часовым механизмом. Запускать надо всю серию подряд, пока не опомнились. Шесть статей за шесть дней. От безобидного случая до полного разоблачения. По возрастающей.

Но редактор мне тут же объявил:

— Деньги ты получишь и немалые. Но тебе читатель не поверит. Нужно имя. Статьи пойдут под Татьяниной подписью. Тогда из них получится взрыв.

Таня входила в звездную тройку авторов газеты. Правда, звали ее не Таней. Все предпочитали работать под псевдонимами. Смешно, конечно, если полгорода знают друг друга.

Я согласилась. Хотела увидеть реакцию, а имя меня не интересовало. Важен результат.

Первая статья не вызвала реакции. Вторая заставила заговорить, третья вызвала негодование, четвертая — скандал, пятая — забастовку в леспромхозе. Шестая заставила приехать в город областную комиссию во главе с губернатором.

Вот так я наблюдала за собой со стороны. Все говорили о Татьяне, как о героине. На кого руку подняла? Молодец!

Когда приехал прокурор области и следователи, Татьяна исчезла. Ее до сих пор не нашли ни живой, ни мертвой.

Я хотела встретиться с прокурором сама, но редактор сказал: «Заткни рот и не высовывайся. Хочешь пойти следом за Татьяной? Они здесь все одной веревочкой повязаны. Пошумели и хватит. Газета вырвалась в лидеры. Остальное нас не касается. Забудь, как страшный сон!»

И я забыла. Вот только мертвой на себя со стороны взглянуть не успела.

Дело леспромхоза закрыли. У обвинения не нашлось фактов. Комиссия уехала, а лес и по сей день гонят в Китай эшелонами.

Мне удалось заложить еще одну мину, но уже под сталеплавильный комбинат. Взрывной волной многих задело. Красивый получился фейерверк. Чем он кончился, я не знаю. Скорее всего, ничем. Так, тряхнуло малость, и дело с концом. Ночью за мной приехал редактор, посадил меня в машину и отвез на вокзал.

— Мотай удочки, Алена. Тебя вычислили. Завтра будет поздно.

Он сунул мне конверт с деньгами и дал билет до Тюмени. Я даже вещи не успела собрать.

В Тюмени нашла новую тему. Шесть городов успела поменять. Зато живой осталась. Вот только след от кометы так за мной и тянется. Могут проследить. Теперь Москва. Здесь проще затеряться. Придется временно сменить тематику. Работаю в модном женском журнале с чужим лицом. Но натуру из себя вытравить трудно.

— Значит, близкие зовут тебя Аленой?

— Большинство.

— Присоединяюсь к большинству.

— Только потому, что вашу жену так же зовут? Боитесь перепутать?

— Ее зовут Алла. Мы разведены. Репортерская осведомленность?

— Читала ваши интервью, видела фотографии в разных изданиях. Зачем же повторяться. Если писать, то о чем-то новом, не избитом, под другим углом зрения. А стандартными вопросами и ответами никого не удивишь. Сегодняшнего читателя надо удивлять. Жвачка уже потеряла вкус. Пора выплюнуть. Обратили внимание на современную рекламу? Не имеет значения, что вы пиарите, — будь то стиральный порошок или подгузники, по начинается она всегда словами «новый» или «новая». Сменили этикетку, и уже новый. Улучшенный. Тридцать лет рекламируют и каждый месяц улучшают. Предела не существует. Полный бред, но глаза-то мозолить надо.

— Мне предложили больше не мозолить глаза другим, а посмотреть на себя со стороны. Интересная идея.

— Какая?

— Выставить вместо себя марионетку. Сменить тему, как ты это сделала, и посмотреть, что получится.

— Имени своего не жалко?

— Тщеславие — не мой конек. Первая, написанная тобой книга, тешит тщеславие, когда видишь ее на прилавках книжных магазинов. Стоит им встать на поток, как реакция притупляется. Появляется желание экспериментировать. Удачно или нет, вопрос отдельный. Можно и в лужу сесть. Но если ты выставляешь манекен вместо себя, то не страшно.

Они присели на скамеечку и она взглянула на него. При ярком дневном свете зеленые глаза стали еще светлее, разбегаясь радужными лучами от зрачков. Давно он не испытывал ничего подобного. Забытое мальчишеское волнение. Он смутился и отвел взгляд в сторону. Не хотелось себя выдавать. Щеки горели. Влип в историю на старости лет.

— Кажется, я могу называть вас на «ты». Это удобно. Журналисты привыкли к такому общению. Ваша идея мне тоже по душе. Вопрос в другом. Редактор прочитала мои статьи, ей они понравились, и она сказала: «Дерзай». Журналистам проще. Но как ты сможешь сделать имя манекену и кто купит его первую книгу, если только ее напечатают? Книжный рынок укомплектован. Из него легко вылететь, но сделать имя? Фантастика.

— Согласен. Рукописи даже не читают. Тираж в тысячу экземпляров не дает дохода ни автору, ни издателю. Интерес к книгам упал. В этом и ценовая политика виновата. Но есть твой личный пример. Нужна бомба!

— Очерк, статья, репортаж. Малые формы и бесчисленное количество материала на любой вкус, поступающего ежедневно. Вечером сел за стол, ночью статья в наборе, утром ее читают все. Это мне близко и понятно, а ты тем временем получил новое задание, взял с собой фотографа и получаешь повое неотесанное бревно для обработки. Каждодневная морока. Сделать бомбу удается очень редко и это требует огромного труда, если речь идет не о стихийном бедствии, ставшем достоянием всех СМИ, где нет твоих заслуг. Я говорю о нашей кухне. Но делать бомбу из каждого романа невозможно.

— Одна бомба у меня уже в кармане. Ничего не знаю о других. Лиха беда начало. Но мне понадобится твоя помощь.

— В чем? Печатать под диктовку?

— Ив этом тоже. Моей фантазии на бомбу не хватит. Нужны факты и они есть. Необходимо их вживить в материал, смешать миксером и сделать правдоподобную историю, в которую поверят. Речь пойдет об очень известном человеке, незаслуженно забытом в последнее время. Он хочет вернуть себе славу любыми способами и согласен на все. Книга — неплохой способ для такой задачи. Но она должна стать бестселлером.

— А если он передумает и обвинит тебя в клевете?

— Книга выйдет в свет после его похорон. Он неизлечимо болен. Даже знает срок своей смерти. Редкий случай, но возможный. Мне такие известны.

— Тебе дали право переписать биографию человека заново и убедить всех в ее правдивости?

— Именно. И добавили таких фактов, что никто не сможет опровергнуть мою чушь. Я обещал выполнить завещание друга. Просто не знаю, с чего начать. Как подступиться к материалу.

— Потрясающее предложение. Берешь меня в соавторы?

— Наш герой об этом не должен знать. Читатель, тем более. На обложке будет указано имя неизвестного автора. Не существующего. О гонорарах и думать смешно.