Заговор Моцарта

Вот только развернулся он слишком рано: хвостовой винт зацепил крышу — вспыхнул фейерверк искр, полетели искореженные обломки металла. Приборы на панели управления зашкалило, вертолет вздрогнул, и его повело прочь от дома, в сторону леса.

Бен сумел поставить ногу на шасси, ухватился за ручку и, рванув дверцу, впрыгнул в кабину. Вертолет беспомощно завис над верхушками деревьев, луч прожектора выписывал дикие круги над заснеженными зелеными соснами, голыми дубами и буками.

Гласс бросился на Бена, пытаясь уколоть его шприцем. Бен увернулся и ударил руку противника о панель управления, выбив из пальцев шприц, потом вцепился в короткие волосы Гласса и бил его головой о панель управления, пока не разбил лицо в кровь.

Вертолет падал, все быстрее вращаясь вокруг собственной оси. Гласс полоснул Бена ногтями по лицу. Бен треснул его об дверь, дал в зубы и снова ударил о панель управления. Тот обмяк. Вертолет резко вильнул в сторону и стал падать на верхушки деревьев.

Бен схватился за рычаги управления, но сделать ничего не мог. Вертолет протянул еще сотню ярдов, прежде чем напоролся на деревья: несущий винт разнесло вдребезги. Они падали на землю, ломающиеся ветки царапали фюзеляж, мотор заглох, куски искореженного винта сыпались сверху. Вертолет переворачивало, и Бена бросало то на пол, то на потолок кабины.

В тридцати футах от земли ветки закончились. Сквозь треснувшее стекло Бен мельком увидел стремительно надвигающуюся заснеженную землю, потом его сильно приложило о панель управления. Вертолет зарылся носом в сугроб, сверху сыпались сломанные ветки и металлические обломки.

Обмякший Гласс растянулся на пульте управления. Из приборной доски вылетали искры, запахло авиационным керосином.

Превозмогая боль, Бен полез вверх, в заднюю часть разбитой кабины. Клару зажало между сиденьями, она отчаянно дергала рукой, пытаясь разорвать цепочку, которая приковывала запястье к сиденью.

Раздался треск, что-то полыхнуло за спиной. Бен оглянулся: огонь лизал ветровое стекло изнутри, языки пламени разбегались по панели управления и передним сиденьям — через несколько мгновений вертолет взорвется.

Он дернул цепочку наручников; та не поддалась. Клара смотрела на него широко раскрытыми глазами, волосы у нее растрепались, губа была разбита. Девочка попыталась вырвать руку из стального браслета, но наручник плотно охватывал запястье.

Пламя разгоралось. Бен подполз обратно к обмякшему Глассу и пошарил в карманах окровавленного смокинга: ключа к наручникам не было. Жара становилась невыносимой. Язык пламени лизнул спину Бена, опалив одежду. Времени не оставалось — вертолет вот-вот взорвется.

Оглушенный болью и страхом, Бен не сразу вспомнил про револьвер. Выхватив его из-за пояса, он прижал дуло к браслету, закрепленному на сиденье, и нажал спусковой крючок.

От громового выстрела зазвенело в ушах. Новая волна жидкого пламени плеснула из почерневшего нутра вертолета, и Бен пришел в себя. Клара была свободна: разбитая цепочка болталась на браслете, охватывавшем кисть девочки.

Они с трудом протиснулись к дверце. Собравшись с силами, Бен пинком распахнул ее, схватил Клару за руку и как-то ухитрился вылезти наружу, опередив стремительно распространяющийся огонь.

Бен потащил спотыкающуюся девочку по снегу. Не успели они отойти на двадцать ярдов, как лес за спиной осветила вспышка белого пламени. Топливные баки вспыхнули, и вертолет взорвался огненным шаром. Бен спрятался за ствол дуба, прикрыв Клару своим телом. Стало светло как днем, деревья загорелись. Пылающие обломки вертолета разбросало во все стороны. Бен прижал к себе кричащую от страха девочку.

ГЛАВА 62

Три дня спустя

Отель «Бристоль», Вена

Бен вошел в фойе роскошного отеля. Одежда казалась слишком новой и жесткой, при каждом движении бок пронзала боль.

В фойе собралась толпа журналистов и фотографов. Бен знал, что Филипп Арагон с армией помощников снял целый этаж в отеле, чтобы давать здесь пресс-конференции: от желающих получить интервью отбоя не было. Захват полицией виллы фон Адлера стал новостью номер один, сенсацией, какой не видывали много лет, и Арагон оказался в ее центре. Три дня Бен намеренно не смотрел телевизор и не слушал радио, и все равно кое-какие новости просачивались.

За последние три дня Филипп Арагон нажал на столько тайных рычагов, что большинству политиков и не снилось. Благодаря его влиянию на самом верху удалось замазать некоторые подробности дела, скрыв их от средств массовой информации. По официальной версии, все убийства на вилле совершены людьми самого Кролла — Бен и его команда никогда там не появлялись.

Понадобилось двое суток, чтобы привести виллу в порядок. От сгоревшего вертолета остались лишь обломки, разбросанные взрывом по лесу. Следов Джека Гласса не нашли. Впрочем, при температуре горения авиационного керосина человеческое тело сгорает дотла, включая зубы и кости, — Бену приходилось видеть такое раньше.

Сквозь толчею в фойе к нему пробился мужчина — примерно одного возраста с Беном, но уже с лысиной и очень худощавый, если не сказать тощий.

— Меня зовут Адриен Лакан, — сказал он погромче, чтобы перекричать гул толпы, и протянул руку. — Я личный секретарь Филиппа Арагона. Рад, что вы смогли прийти, месье Хоуп.

Лакан провел Бена к лифту — вокруг засверкали вспышки камер. Бен отвернул лицо. Охранники оттеснили журналистов, которые стянулись со всех сторон.

— Просто сумасшедший дом, — покачал головой Лакан, нажимая кнопку верхнего этажа. — В жизни не видел ничего подобного.

В шикарных апартаментах Арагона непрерывно звонили телефоны, стоял шум и гам: одни помощники суетились, озабоченно бегая туда-сюда с наушниками и микрофонами, другие собрались вокруг расставленных на столах телевизоров, показывавших различные программы новостей. Две женщины просматривали огромную стопку газет.

Посреди этого бедлама Арагон сидел на столе, перебирая бумаги и разговаривая по мобильнику. Воротничок рубашки был небрежно расстегнут, политик выглядел свежим и энергичным, несмотря на пластырь на лбу, прикрывавший зашитую ссадину. Увидев Бена, он широко улыбнулся, положил кипу бумаг на стол и, закончив разговор, приветливо поздоровался с гостем.

— Не забудьте о назначенном интервью, — предупредил Лакан.

Арагон отмахнулся и взял Бена под локоть.

— Извините, вот тут потише. — Он провел Бена сквозь суетливую толпу помощников в комнатку и закрыл дверь. — Спасибо, что пришли.

Арагон держался молодцом. Он выглядел, как всегда, спокойным и уверенным, но теперь в нем появился огонек, готовность драться, как у бойца на ринге, которой раньше Бен не замечал.

— Вы сказали, что это важно.

— Так и есть. Я хотел кое-что обсудить с вами, пока вы не уехали. Вы ведь сегодня улетаете?

— Рейс через несколько часов, — кивнул Бен.

— В Ирландию? Никогда там не бывал. Как там, в Ирландии?

— Много зелени. Мало людей. Тишина.

— Порой мне тоже хочется уединиться в тихом местечке. — Арагон кивнул на дверь, за которой царила суматоха. — Сейчас я бы уехал и не вернулся. Везет же вам.

Бен отнюдь не чувствовал себя везунчиком.

— Вы всегда можете все это бросить, — ответил он. — Вернитесь к тому, чем занимались раньше. Архитекторам не грозит опасность быть убитыми или похищенными.

— Вы говорите совсем как моя жена Колетт.

— Ваша жена, должно быть, мудрая женщина, — заметил Бен.

— А ведь вы сами постоянно рискуете.

— Работа у меня такая.

— Вы мне очень помогли, — сказал Арагон. — Я этого никогда не забуду.

— Я не для вас старался, — с улыбкой ответил Бен.

— Я ценю вашу откровенность. Тем не менее очень вам благодарен. — Арагон вытащил из внутреннего кармана пиджака небольшой белый конверт. — Вот, возьмите.

На лицевой стороне конверта стояло имя Бена.

— Откройте, — предложил Арагон, с довольным видом откинувшись на спинку кресла.