Манъёсю

После песни в тексте следует примечание: “Выше [приведена] одна песня” (см. п. 3221).

п. 3243 Песня человека, возвращающегося в столицу и грустящего и жене, оставленной на родине (К. Мор.). Приемы и стиль песни напоминают приемы и стиль Хитомаро.

п. 3245 Мотивы старости и мечты о живой воде, возвращающей молодость (отимидзу или вакагаэримидзу), встречаются в ряде песен М. Иногда жемчуг, яшма являются также сродством, возвращающим молодость. Представление о том, что эта живая вода находится на луне, считается влиянием буддийских легенд (К.). Сама же идея “живой воды” связана с даосизмом (К. Мор.). Однако представление о “живой воде” существует в фольклоре многих народов. Полагаем, что корни надо искать в местных древних народных верованиях. Но в результате общения с Китаем многие образы были подсказаны впоследствии этой новой чужой культурой.

После песни в тексте следует примечание: “Выше [приведены] две песни” (см. П. 3221)).

п. 3246 После песни в тексте следует примечание: “Выше [приведены] две песни” (см. п. 3221).

п. 3247 В песне отражена популярная в те времена идея эликсира бессмертия, получившая широкое хождение над влиянием даосских представлений (К. Мор., ЦД, ТЮ). Здесь говорится о жемчуге (яшме), обладающем чудесным даром возвращать молодость.

Река Нунагава — легендарная небесная река. Есть и другие толкования: 1) река в провинции Ямато, 2) река в провинции Сэтцу. Однако так как в “Нихонсёки” приводится ряд сходных названий: Амэ-но Нуната — небесное ноле Нуна, Амэ-но Нунахари — небесная равнина Нуна, Амэ-но Нунаи — небесный колодец Нуна и т. п., то большинство комментаторов считают, что р. Нунагава — Небесная Река, расположенная там же в Такама-но хара — Равнине Высокого Неба.

После песни в тексте следует примечание: “Выше [приведена] одна песня” (см. и. 3221).

п. 3248 Фудзи — японская глициния, лиловые цветы ее спускаются с веток длинными гирляндами, напоминающими волны, почему этот образ-сравнение часто встречается в песнях о фудзи.

п. 3249 После песни в тексте следует примечание: “Выше [приведены] две песни” (см. и. 3222 в конце).

п. 3353 Песня — обращение к богам с мольбой о любимом человеке, отправившемся в дальний путь, по мнению некоторых комментаторов, о человеке, отправленном с посольством в Китай (ТЮ). Полагаем, что песня относится к дорожным заговорам, направленным на благополучное возвращение.

“О, прекрасная страна, где колосья счастья есть и поля из тростника…” — см. п. 3227.

“Счастье пусть несут слова…” — имеется в виду древняя вера в магию слов (котодама). См. п. 2506, 3080.

п. 3254 “То Ямато, где слова дивной сплою полны…” — речь идет о котодама (см. п. 2506, 3080).

После песни в тексте следует примечание: “Выше [приведены] пять песен” (см. п. 3221).

п. 3255 Комментируется как песня неразделенной любви (С), однако очень похожа на народные любовные заговоры.

п. 3257 Песня с небольшим вариантом повторяет п. 3320, только здесь она сложена от лица юноши, а там от лица девушки. После песни в тексте следует примечание: “В одной из книг считается, что эта песня — каэси-ута к песне, где говорится, когда придет любимый, что отправился к берегам страны Кии искать белый жемчуг. Такая песня встречается ниже. Однако, основываясь па древней книге, помещаем ее здесь повторно. Выше [приведены] три песни” (см. п. 3221).

Судя по содержанию, эта песня явно искусственно присоединена к предыдущим. Это одна из песен о любви, не связанная с предыдущими двумя. Заглавие “каэси-ута” могло относиться только к первой песне.

п. 3258 Песня женщины в разлуке с любимым человеком. “С веткой яшмовой гонец” — см. комм. к п. 2548. Концовка совпадает с концовкой песни Хитомаро в кн. II, поэтому есть предположение, что это произведение Хитомаро (К. Мор.). Однако возможно, что это народная песня, обработанная им.

п. 3259 В песне отражено представление древних японцев об “ином мире, находящемся на небе”, упоминание об этом встречается и в других песнях. После песни в тексте следует примечание: “Выше [приведены] две песни” (см. п. 3221).

п. 3260 Песня, обращенная к возлюбленной. Считается народной песней (СП). Мы относим ее к любовным обетам.

п. 3261 Песня в несколько ином варианте встречается в кн. XII и др. В тексте есть примечание: “Теперь при рассмотрении [песни] следует сказать, что выражение „без свидания с милым" — не соответствует смыслу. Правильно: „без свидания с милой". Так как “кими” значит не только милый, но прежде всего “ты”, мы перевели “без свидания с тобой” (по тексту предыдущей песни ясно, что речь идет о милой).

п. 3262 Священная ограда — речь идет об ограде синтоистских храмов, огораживающей место пребывания божества. Так как, по синтоистским представлениям, в древности боги спускались с небес на землю, то священная ограда стала постоянным образом всего существующего с незапамятных времен.

“И пояс мой слабеет…” — один из образов любовной лирикиМ. выражающий сильную тоску в разлуке с любимым человеком.

После песни в тексте примечание: “Выше [приведены] три песни”, т. е. три эти песни представляют как бы единое произведение из трех частей (см. п. 3221).

п. 3263 Эта песня, несколько измененная в конце, имеется в “Кодзики”. Приписывается она принцу Кару (или Кинаси-но Кару) — наследному принцу, сыну императора Инге (V в.), — который был сослан в провинцию Иё в наказание за связь со своей младшей сестрой от одной матери (Кару-но оирацумэ). В горе сестра последовала за ним, и они вместе решили покончить жизнь самоубийством. Песня эта была сложена им перед смертью (МС). В примечании говорится, что, судя по материалам “Кодзики”, наследный принц Кинаси-но Кару сложил эту песню, когда кончал жизнь самоубийством.

Игуи — священное подношение, имеющее очистительную силу, в виде деревянного стержня с подвешенными к небу бумажными священными символами — “нуса”, употребляемое во время синтоистских празднеств (СН), при возношении богам молитвы; имеет значение жертвоприношения.

Магуи — то же, что игуи. Префикс “ма”, как и префикс “и”, имеет сакральный очистительный смысл (СН). В “ма” еще вкладывается значение прекрасного, красивого (МС, СК). Жемчуга, яшму, зеркало подвешивают к стержню в качестве жертвоприношений, принося молитву богам. Принц, собираясь, по-видимому, покончить жизнь в водах р. Хацусэ, приносит жертвы богам, опуская эти священные символы в воды реки и обращаясь к богам с последней молитвой.

п. 3264 В “Кодзики” каэси-ута отсутствует; по-видимому, эту песню сохранила устная традиция. Есть мнение, что это позднейшее сочинение, которое присоединили к нагаута впоследствии (К. Мор.). Песня сходна с песней Фудзивара Маро (523). Некоторые комментаторы считают, что Фудзивара Маро сложил свою песню по образцу этой песни (СН). Полагаем, что данная песня является любовным обетом и присоединена искусственно к нагаута.

п. 3265 Считают, что это песня самостоятельная, не связанная с нагаута (К. Мор., МС, СН). СН считает, что речь идет о вступлении в монашескую жизнь, и уход из мира толкуется в этом плане. Однако нам представляется, что это каэси-ута, так как она очень близко перекликается с концовкой нагаута, что обычно очень характерно для каэси-ута. Кроме того, в М. есть случаи, когда каэси-ута являются как бы ответом (возлюбленной или возлюбленного) на нагаута, т. е. получается своего рода перекличка. Вероятно, это наиболее древние песни, где еще не изжита традиция утагаки — народных хороводов, когда женский хор перекликался с мужским хором.

После песни в тексте следует примечание: “Выше [приведены] три песни” (см. п. 3221).

п. 3267 После песни в тексте следует примечание: “Выше [приведены] две песни” (см. п. 3221).

п. 3268 Песня перекликается с п. 3266, которая говорит о прощании возлюбленного с тайной женой. Данная песня похожа на ответную песню тайной жены.