Забавник

— Неплохо-неплохо, — заметил Рин. — Пожалуй, эта дверка даже Камрета остановила бы. Во всяком случае, ключ этих замков не касался!

— Надеюсь на это, — буркнула Айра и первой шагнула в полумрак.

— Смотри-ка! — удивился вельт, разглядывая широкие ступени. — Вот где строят с учетом роста настоящего мужчины. А то все лестницы, что мне попадались до сего дня, словно были придуманы для каких-то недомерков!

— Не советовала бы я тебе, Орлик, оказаться на пути такого недомерка, как Камрет! — усмехнулась Айра.

— А то я с ним не знаком! — махнул рукой бородач.

— Под ноги смотри! — посоветовал Рин.~ Не нравится мне внутри.

— Наверху что-то есть! — отозвалась Айра. — Хотя на лестнице чисто.

— Чисто? — чихнул Орлик. — Да тут слой многолетней пыли! Как представлю, сколько ведер воды придется вылить… Айра, я не посмотрел, есть ли вода в колодце?

— Тихо! — прошипела та.

Пылью был покрыт и верхний зал. Паутина свисала с потолка, ткани, затягивающие стены, исторгали облачка пыли при малейшем движении. Только в центре помещения слой пыли был нарушен. Вокруг резного столика вилось множество следов, а сам он был завален обгорелыми обрывками пергамента. Айра вытянула руки в стороны, растопырила пальцы и медленно двинулась к столу. Орлик вытащил из-за пазухи желтый камень и начал раскручивать его над головой на длинном шнурке. Рин закрыл глаза и присел. Он первым и подал голос:

— Почти чисто.

— Не согласен! — возмутился вельт. — Не был согласен на лестнице, не согласен и здесь. Здесь грязнее, чем в самом грязном трактире, в который меня забрасывала судьба…

— Чисто, — согласилась Айра. — Камрет все-таки добрался до манускриптов Ирунга и сжег их.

— Камрет? — шагнул к столу Орлик.

На выжженных до черноты клочьях пергамента лежал короткий жезл с ременной петлей. На деревяшке были вырезаны слова: «Веселой охоты».

— Его почерк, — прищурился Рин. — Узнаешь свой старый жезл?

— Нет моего жезла, — стиснула зубы Айра. — Им он нас и приманил. Им, пожалуй, и дорожку в Оветту торил. Силы в нем было немерено, и Камрет выжег его дотла. Перед нами одна видимость. Ничего нет. Смотри.

Она щелкнула пальцами, и тут же жезл рассыпался в прах, а вслед за тем оказалось, что прахом стали и куски пергамента, и пыль покрыла теперь уже все, включая и столик.

— Хорошую картинку слепил коротышка, — хмыкнул Рин. — А на ловушку поскупился или и в самом деле имеет на нас какой-то расчет? Но я все равно его достану!

— Вот где Камрет, выходит, прятался все эти годы, — задумалась Айра. — Я не о башне говорю, обо всем Скире. Пергаменты сожжены около десяти лет назад, пожалуй, сразу после смерти Ирунга. Хранились они вон в том сундуке, и, судя по всему, охранных заклинаний на них было наверчено более чем достаточно. Но Камрет преодолел их легко и сделал это уже давно. А жезл оставил, чтобы, не возвращаясь в башню, вызвать нас! Все просчитал! Чего он ждал столько лет?.. Слушайте! А если его уже нет в Оветте? Если он отказался от охоты? Предоставил дело нам? Вызвал нас не отсюда, а из ближайших окраинных земель, где сидит теперь и ждет, когда мы добудем для него демона! Не удивлюсь, если он и убил Ирунга!

— Да, — согласился Рин. — Когда имеешь дело с Камретом, лучше не удивляться. Но он здесь. Неужели ты думаешь, что он столько лет готовил представление, чтобы любовался им кто-то другой?

— Впрочем, я все же удивлена. — Айра прикрыла глаза. — Я всегда думала, что мудрее Ирунга нет никого. Не хотелось бы мне в нем разочаровываться даже через столько лет после его смерти.

— И что ты предлагаешь? — Орлик выудил из груды хлама ведро. — Нет, я был бы безмерно рад, если бы Камрет убрался куда подальше, даже если это испортит настроение Рину, у которого свои счеты к коротышке. Но что делать с пылью? Я вот предлагаю просто залить здесь все водой.

— Я предлагаю искать, — твердо сказала Айра. — Искать завещание или послание Ирунга! После визита Камрета оно может остаться только там, где нет никакой магии, никаких заклинаний.

— Все ясно! — вздохнул вельт. — Уборки способом поливания и выплескивания не выйдет. Опять будем все просеивать между пальцев… Прямо как подручные Дампа в этой самой Суйке!

— Айра! — бросился к старшей Рин.

— Все… — она тряхнула головой, оперлась о руку приятеля. — Уже прошло. Лопнуло мое зернышко. Быстро-то как! Нет уже нашего чиновника. Или мертв Синг, или при смерти. И кто ж его так… Кого же он увидел? Единый, благодать твоя, это же Зерта! А там, где Зерта, там и братец ее. Ну вот, Рин, охота и в самом деле получается веселой. Муженек мой в городе! Лек! А с ним и его свита. А значит, таиться от собственного сына и я не буду.

Глава четвертая

Храм

— Здесь все и произошло, — глухо выговорил Марик.

Рич потрясенно молчала. За стенами Храма отгорал день, все еще стояла жара, но спасительная прохлада камня вдруг показалась ей непереносимой стужей. Все, что случилось за прошедшие сутки, все, что еще в полдень давило на нее неподъемной тяжестью, теперь казалось уже не столь важным. Но даже и то, что она, как и Тир, узнала об истории собственного рождения, не поразило ее больше, чем то, что оставило после себя след в виде выжженного пятна и треснувшего камня. Главным был черный след, что появился семнадцать лет назад на плитах большого зала храма Мелаген, а все остальное годилось лишь для зимних разговоров у потрескивающего углями камина, даже если касалось близких и дорогих людей.

Рич нащупала на шее ожерелье матери, которое, как выяснилось, та собрала из камней, вырванных из собственного тела. Коснулась рукояти, как ей казалось, простецкого, пусть и пропитанного магией меча, который был принесен в Оветту из неведомого мира еще Сето. Поймала пальцами серебряный жезл, выплавленный Ирунгом из металла, что остался на камнях после исчезновения матери Тира. Почему Марик отдал его только теперь, задала Рич себе вопрос и сама же ответила на него: потому что не смогла бы жить с новым знанием так, как жила до сих пор. «А как ты будешь жить теперь?» — снова спросила себя Рич и не нашлась что ответить.

Марик и Насьта сидели на опустевшем после исчезновения Сади постаменте. Тир, согнувшись над черным пятном, ощупывал выбоину в камне.

Рич подняла глаза. Вон на тех балках ее мать девчонкой скрывалась от зорких глаз наставниц, что учили уму-разуму танских дочек в храме Мелаген. На этих же плитах она училась танцевать и здесь же исполнила последний танец. Здесь все началось, и здесь все закончилось.

Так все и было. Ничего не утаил Марик, все рассказал, что вызнал за долгие годы, что со слов самой Кессаа, что со слов Оры, что со слов Ирунга, который до последнего своего дня не оставлял вниманием дочь некогда ненавистной ему девчонки. Пытаясь избежать похоти тогдашнего конга — Димуинна Ойду, не зная ни имени собственной матери, ни имени отца, она доверилась седому воину баль, бывшему лишь немногим старше нынешнего Марика, и ударилась в бега, рассчитывая соединить судьбу с возлюбленным Леббом Рейду. Но судьба столкнула ее с сыновьями Ирунга, которые в короткой схватке нашли свою смерть. И полоса смертей продлилась до самого храма Сето, расположенного недалеко от Дешты, где Лебб Рейду предательски убил защитника Кессаа, но так и не стал ее мужем по обычаям сайдов. У того же храма нашли смерть и конг Димуинн, и тан Олли, и многие другие. А потом случилась битва у бальского храма Исс, где погиб отец Марика, где кровь потомков Мелаген сняла древнее заклятье, освободила и Суйку, и Суррару и положила начало еще более страшной войне, чем та, что велась до сих пор. Там Кессаа убила собственную мать. Убила, защищаясь, но заплатила за убийство страшными муками…

Рич прерывисто вздохнула. Несколько жизней сплелись в такой неразделимый клубок, что выдернуть отдельную, не тревожа остальных, было невозможно. Мэйла обучала Кессаа владению мечом, потом преследовала ее, потом охраняла в ту страшную ночь с горсткой сайдов храм Мелаген, а еще через годы стала наставницей дочери Кессаа.