Страница 35 из 51
Голова Барака дернулась — он закрыл глаза и затих.
Элеонора разорвала на себе одежду, закричала диким голосом:
- Гершен, рви на себе одежду! Ты что, не знаешь традиций! Рви свою одежду!
Но Гарду было не до соблюдения традиций.
Воспользовавшись тем, что все внимание охранников приковано к Бараку, Гард подскочил к Егошуа, одной рукой схватил его под подбородок, а другой — приставил нож к горлу.
- Тихо! — приказал Гард. — Не надо делать резких движений!
Егошуа как-то сразу обмяк, сжался и снизу вверх в ужасе смотрел на комиссара.
Охранники стояли в замешательстве, не зная, что делать.
- Ты нам не нужен, — сказал Гард. — Нам нужна Весть. И еще нам необходимо уйти отсюда спокойно. Только поэтому я — пока — не стану перерезать тебе горло.
- Весть в обмен на мою жизнь — это хорошая сделка, Гершен, — прохрипел Егошуа.
- Посмотрим, — Гарду очень нравилось чувствовать себя хозяином положения. — Для начала скажи этим идиотам, чтобы они ушли.
Егошуа сделал одно движение, и охрана исчезла.
Гард старался не смотреть на труп Барака: и так было очень трудно сдерживаться, чтобы не прирезать этого зарвавшегося пророка.
Весть, конечно, можно было бы найти и без него — помогла бы Элеонора. А вот выйти отсюда будет проще, покуда Егошуа жив.
- Элеонора, запри дверь.
Приказ Гарда был исполнен мгновенно. Комиссар отпустил Егошуа:
- Где Весть?
Егошуа сел на кровать и сказал:
- Послушай, Гершен, давай поговорим серьезно. Ты сильный человек, я уважаю силу. Какую такую Истину может открыть тебе Иисус? Что еще осталось в этом мире, чего ты не знаешь?
Комиссар видел, как рука Егошуа шарит по днищу кровати. Понятно, там был спрятан нож. Вот Егошуа нашарил оружие, и когда он уже собрался кинуть его, Гард ногой ударил Егошуа в грудь.
«Пророк» пролетел через кровать, ударился о стену и затих.
- Элеонора, подними нож, — приказал Гард.
- Хорошо, попробуем по-другому, — снова заговорил Егошуа. — В этой комнате есть тайник. В нем много денег. И не каких-нибудь там лепт, а денег настоящих — римских сестерций. Мне несут столько пожертвований... Даже смешно. Я ведь и не прошу, сами несут. Да и то сказать: как чело-
век может отблагодарить пророка? Только сестерциями.
Комиссару неинтересно было все это слушать.
— Ты сделаешь следующее.. — начал Гард. Но Егошуа снова не дал ему договорить:
— Здесь много сестерций. Поверь мне, Гершен. Я дам тебе столько денег, что ты сможешь жениться на этой женщине и прожить с ней до старости в хорошем доме, воспитывая хороших детей. Любой человек — от патриция до плебея — мечтает об этом.
Егошуа привстал, направляясь к тайнику. Но Гард остановил его:
— Сядь, мразь! Егошуа сел.
— Значит так, — начал Гард. «Господи, ну как бы умудриться не видеть бедного, растерзанного мальчишку, лежащего тут на полу в луже крови? Как бы постараться не думать о том, что снова он, комиссар полиции Гард, принес смерть хорошему человеку?» — Сначала ты отдашь нам Весть. Потом мы вместе с тобой выйдем из этой комнаты. Нож будет находиться на уровне твоего сердца: одно неловкое движение, и ты — труп. Ты все понял?
Элеонора стояла у стены, внимательно следя за происходящим.
За все это время она не проронила ни слезинки.
«Железная женщина, — подумал Гард. Но тут же осадил сам себя: — Потом об Элеоноре, потом. Сейчас — Весть, и — вон отсюда».
—Ты все понял? — повторил он.
Егошуа был мрачен. Но изо всех сил пытался выдавить из себя улыбку.
—Там очень много денег, Гершен. Очень. Ты столько за всю свою жизнь не видел.
— Наш разговор затянулся, — сказал Гард. — Или ты сейчас же отдашь Весть, или молись... Не знаю уж, какому ты там богу веришь.
Егошуа посмотрел на Гарда, потом на Элеонору, обнажившую свой меч, встал и из-под одежды вынул Весть — ту самую, красивую, блестящую, ненастоящую.
— Берите, — вздохнул Егошуа.
И тут Гард не выдержал. Весь гнев на этого придурка, вся накопившаяся усталость, непонимание того, что он тут вообще делает и зачем, — все вырвалось наружу.
Гард подскочил к Егошуа, схватил его за одежду, приподнял и начал трясти, как куль, крича при этом:
— Что ж ты из нас идиотов делаешь? Эта не та Весть! Ненастоящая! Ты считаешь, что эту палку можно было спрятать в дверь? Зачем ты нас держишь за дураков? Зачем?
Он тряс Егошуа, с радостью видя, как глаза «пророка» наполняются ужасом.
И тут что-то выпало из одежды Егошуа.
—Это Весть, — услышал комиссар голос Элеоноры. На полу лежала маленькая, совершенно невзрачная деревянная рыба, точнее полрыбы: хвост и кусок туловища. Головы не было.
На деревяшке светились блестящие буквы.
Гард отпустил Егошуа, чтобы рассмотреть таинственную Весть — то, что он искал так долго...
Комиссар не заметил, как Егошуа схватил стоявший у кровати тяжелый светильник, как успел замахнуться им и как Элеонора срезала своим мечом голову «пророка».
Гард увидел лишь фонтан крови.
Голова Егошуа откатилась в угол. Открытые глаза «пророка» еще жили. Ненависть излучали перед смертью эти угасающие глаза.
— Ну что, пророк, — усмехнулся Гард, стряхивая с себя кровь Егошуа. — Может быть, хоть там, куда попадет твоя бессмысленная душа, ты убедишься: ангелов с черными крыльями не бывает. У ангелов всегда белые крылья. Всегда!
Голова еще продолжала жить. Рот открылся, будто хотел возразить...
Весть плавала в луже крови.
Гард достал ее и протянул Элеоноре.
Элеонора повертела в руках деревяшку, вернула ее Гарду со словами:
— Здесь написано «ра».
— Pa? — удивился Гард.
— Да, «pa». Почему-то с маленькой буквы.
— А почему должно быть с большой?
— Потому что Ра — Бог солнца у египтян.
— Странно... Если это языческий символ, то для чего он Иисусу? Странно...
Гард рассматривал Весть — маленький кусочек дерева, из-за которого он столько раз мог погибнуть. Все верно: Весть и должна быть такой, — незаметной и скромной.
Гард подумал, как, наверное, расстроился Его-шуа, увидев, что Весть столь невзрачна. Он решил, что люди не поверят в магическую сущность эдакой безделицы, вот и придумал всю эту ерунду с палкой.
— Мы не разгадаем тайну Истины, покуда не встретим Иисуса, — сказал Элеонора. — Весть идет от Бога, и Весть идет от людей. Одна Весть — ничто. Просто кусочек деревянной рыбы, — Элеонора вздохнула. — Иисус сказал, что, когда ты, Гершен, принесешь Весть, он объяснит мне: отчего между мной и Вестью существует эта таинственная связь. Мне бы так хотелось это знать.
Они стояли в небольшой комнате. Рядом с ними лежали два мертвых тела и одна отрубленная голова. Запах крови не кружил им голову. Вид трупов не вызывал тошноту. Они сделали дело и теперь обсуждали его.
Они оба не были черствыми людьми. Они умели плакать и даже бывали сентиментальны. Но этот маленький кусочек рыбы со странными буквами «ра» интересовал их куда больше остального мира, и они долго вглядывались в него, будто надеясь увидеть там что-то, не замеченное сразу.
Гард спрятал Весть в одежду.
Что тут долго размышлять? Завтра Элеонора приведет его к Иисусу, там во всем и разберутся.
Он посмотрел на мертвого Барака. Бог ты мой, как жаль парня. Совсем ведь молодой. И хороший такой...
«Но с другой стороны, — подумал Гард, — кто сказал, что ему, его душе сейчас плохо? Барак умер с улыбкой. Кто из нас не мечтает о подобной смерти?»
Все было разумно. А парня все равно было очень жаль.
Впрочем, сейчас надо думать о другом. О том, как вырваться из этого ужасного дома.
Там, за дверью, было полно охраны. И эти люди, конечно, не простят им смерти своего «пророка».
Гард выглянул в окно.
Около дома ходил охранник. И еще один. И еще.
И еще толпа эти бравых ребят ожидает их в коридоре.
«Господи, — подумал Гард, — неужели опять убегать, скрываться, драться... Сколько же можно! Как же надоело-то, а? Вот уже и Весть в руках, неужто бесконечные погони и драки будут продолжаться?»