Страница 15 из 85
— Она подписала документ, сэр? Кровосос уже начал беспокоиться, полагаю, успел проголодаться.
Она наконец-то соизволила покоситься на меня — о-о-о, с каким презрением!
Я прищурилась. Неужели она на меня взъелась из-за этой бумажки?
Хью медленно развернулся ко мне, а Кудряшке бросил через плечо:
— Пожалуйста, констебль, оставьте нас наедине еще на несколько минут.
— Конечно, сержант. — Она фамильярно похлопала Хью по голой мускулистой ручище. — Пойду водички попью. Когда управитесь — позовите.
Хью проводил ее неотрывным взглядом. Что это с ним? «Та-а-ак, кажется, я что-то понимаю».
Я упорно перечитывала документ, пока не нашла нужную мне фразу. Прах побери! На шее у меня от волнения забилась жилка. Я прочла фразу еще раз. Так вот оно в чем дело!
Потеребив Хью за руку, я тихонько поинтересовалась:
— У тебя с ней что-то есть? — и кивнула в сторону Кудряшки, которая не торопясь возилась у резервуара.
Хью наконец-то перестал на нее пялиться.
— Ты же просто глаз от нее не отрываешь!
— Что, правда? — По лбу Хью побежали озадаченные трещины. — Но Дженет ведь человек, хотя она и очень милая, — поспешно добавил он, — а я-то тролль.
— Ну и что? — Я пожала плечами. — Это не первый такой случай на свете.
Над гранитным уступом лба Хью опять взвилось облачко пыли. Разволновался.
— Человеческие женщины очень славные, симпатичные... — Хью даже покраснел, отчего его красноватая гранитная кожа стала едва ли не багровой. — Но они... они для меня слишком хрупкие, — деликатно закончил он.
— Тьфу на тебя, Хью, — фыркнула я, оглядев пышные формы Кудряшки. — Если она хрупкая, то я, по-твоему, какая?
— Ты вообще кожа да кости, Дженни, — выпалил Хью. — Конечно, по сравнению с прежним уже получше, но все равно выглядишь так, будто тебя вот-вот ветром сдует.
«Опа! А я-то было обрадовалась, что наконец поправилась и на мне образовались приятные глазу изгибы». Хью пристыженно потупился:
— Уверен, что, на взгляд любого соплеменника или даже на человеческий, ты прехорошенькая. — Он приметно нервничал, и чем дальше, тем сильнее. — Вот что, из-за судебного запрета к телу жертвы я тебя допустить не могу. Давай я хотя бы попрошу у инспектора показать тебе первый отчет. — Он поднялся и поспешно вышел из кабинета.
Мне стоило немалого труда подавить в себе укол совести: я ведь так смутила и расстроила Хью... Придвинув к себе листок с официальным грифом «Отказ от ответственности», я обхватила пальцами одну из здоровенных ручек из канцелярских запасов Хью, еще раз перечитала документ, поколебалась, но все-таки подписала его. Потом глубоко вдохнула для храбрости и метнула листок на стол перед Кудряшкой.
На губах у нее заиграла кривая злорадная усмешечка. Кудряшка проворно схватила документ, потом подозрительно глянула на меня сверху вниз.
— Почему это Хью так быстро убежал? — спросила она.
Я прикинулась невинной овечкой.
— Ладно, не важно. — С выражением глубочайшего удовлетворения на щекастой физиономии она сунула отказ в папку и провозгласила: — Кровососы содержатся в камерах, в подвале. Пройдите, пожалуйста, за мной.
— Уже иду.
Итак, вперед, на ужин с вампиром. То есть на ужин вампиру.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
В подвале царила настолько неприятная атмосфера, что у меня в груди все сжалось. Казалось, воздух здесь то ли мертвый, то ли его вообще нет. Больнично-белые стены и пол должны были бы источать холод, однако отопление в камере жарило так, что летнее пекло, оставшееся снаружи, на лондонских улицах, в сравнении с этой духотой сошло бы за зимнюю стужу. От слабого запаха крови у меня запершило в горле. Я присмотрелась к камере магическим зрением, но никаких чар не различила, и даже розоватый браслет на запястье у Кудряшки, который вызывал у меня подозрения, магии не источал.
От жары я покрылась испариной, между лопаток побежала щекочущая струйка пота. Впрочем, чего там: я психовала еще и оттого, что мне предстояло вот-вот остаться наедине с вампиром. Согласно правилам отказа от ответственности, при официально разрешенном «заборе крови» запрещено присутствие посторонних. Даже адвоката. Конечно, я отчаянно рисковала, но делала ставку на то, что мистер Март устроил все это не ради быстрого перекуса, а чтобы поведать мне какие-то секреты в приватной обстановке.
— Температуру здесь специально поддерживают повыше, чтобы кровосос находился в полусонном состоянии. — Кудряшка помахала резиновой дубинкой, которую прихватила с собой по дороге в камеру. — Нам ведь совсем не надо, чтобы он взбудораживался.
Роберто Март, он же Бобби, съежился на пластиковом матрасе у дальней стены, поджав длинные ноги и обхватив себя руками, будто его знобило. Глаза плотно зажмурены, лицо наполовину завешено длинными прямыми волосами. Ступни босые. Вместо роскошного кожаного наряда белый тюремный балахон до пят. Куда только подевался утонченный вампир-соблазнитель! Теперь он больше смахивал на испуганного мальчишку.
— Подъем, кровосос, — промурлыкала Кудряшка. — Кушать подано.
«Нет, она точно двинутая! Чем я ей так досадила?!» Бобби не шелохнулся и даже глаз не открыл.
— Прям душа компании, наш красавчик, — гнусно хихикнула Кудряшка. — Может, когда останетесь наедине, вам станет повеселее.
Эта баба определенно начала выводить меня из себя.
— А как же, — сладким голосом ответила я.
— Так, — она ткнула в потолок, — имейте в виду, здесь все облицовано серебром, от пола до потолка, просто его не видно под белой краской. Поэтому смотрите мне, никаких магических штучек.
«Ничего себе, — подумала я, — это что же получается, полиция раскошелилась и покрывает камеры жидким серебром? Такой роскоши даже в клинике «Надежда» не могут себе позволить. Не иначе, новое начальство сильно увеличило бюджет. Зато теперь понятно, почему я не вижу никаких чар: серебряное покрытие мешает. И по той же причине мне трудно дышать и воздух колет легкие». Я всегда плохо переносила серебро, а последние три года особенно.
Констебль Дженет помахала у меня перед носом электронным ключом, потом стукнула дубинкой о стальную дверь:
— Закончите — постучите, я вас выпущу.
В ее высокомерном тоне отчетливо прозвучало: выпущу, если пожелаю.
— Ну а теперь, голубки, оставляю вас наедине, воркуйте на здоровье.
Кудряшка нажала кнопку на стене, дверь отъехала.
В животе у меня похолодело. Скрестив руки на груди, я направилась к молчаливому, скорченному вампиру. «Ох, и дернула меня нелегкая согласиться на эту авантюру! На вид-то вампир беспомощен, но так ли это на самом деле?»
— Констебль? — окликнула я Кудряшку.
— Ну что еще? — недовольно обернулась она.
Я растянула губы в улыбке и вкрадчиво спросила:
— Вы ведь не забудете отключить камеру слежения?
— Не забуду! — отрезала она, а потом добавила, даже не понижая голос: — Шлюха кровососова!
Я фыркнула. Оскорбление было по делу, хотя дамочка об этом даже не подозревала. И все-таки я намеревалась не подставлять этому вампиру ни вен, ни чего бы то ни было другого. Если получится.
— Он обещал, что ты придешь, — сиплым от долгого молчания голосом произнес Бобби.
Я резко развернулась, пытаясь усилием воли унять колотящееся сердце:
— Кто сказал?
Бобби сел и обхватил руками колени.
— Мой Господин. Сказал, ты сумеешь меня выручить.
Он наконец-то поднял на меня глаза, и я вздрогнула от неожиданности. Вот почему Бобби показался мне мальчиком-потеряшкой! Я уже сталкивалась с ним четыре года назад. И он тогда сидел точно в такой же позе и произнес эти же слова.
— Она у них там. — Он медленно поднял руку и указал себе за спину, на стену.
Волоски у меня на загривке встали дыбом.
— Она в подвале. — Он безвольно ссутулился, словно совсем обессилел.
Я смотрела на него, не веря своим глазам. Мальчик или играет и жмет на жалость, как будто на собеседовании при получении сертификата равноправия, или...