Страница 14 из 50
— Вы звонили, мадам?
— Да. Вот доктор Уиллинг, перед вами наша вторая горничная — Арлина Мёрфи. Закрой дверь, Арлина, и подойди поближе. Будь любезна, повтори специально для доктора все, что ты рассказала мне о мисс Крайль.
— Но ведь вы сами предупреждали меня, чтобы я ничего не рассказывала.
— Я освобождаю тебя от обещания, но только на этот раз.
Арлина с любопытством разглядывала Базила. Из-под чепца на голове сзади выбивались пышные волосы, но у нее не было бровей. Это придавало ее лицу какой-то необычный, оголенный вид. «Вероятно, расстройство желез», — отметил он про себя. Кроме того, она дышала ртом, что говорило о нарушении функций носовых пазух или наличии аденоидов. А это в свою очередь свидетельствовало о ее нищенском существовании в детстве и отсутствии к ней всякого внимания. Может, ее дурные манеры объяснялись тем пренебрежением к ней со стороны других девушек в Бреретоне, чья холеная кожа, белоснежные зубы, блестящие волосы столь красноречиво свидетельствовали о той заботе, которую могли проявлять в богатых и интеллигентных семьях о подрастающих в них детях? Разве ей не приходилось с завистью разглядывать их шубки в кладовке или же с презрением мусолить пальцем их красивые дорогие учебники? Но что можно было ожидать от девушки того же возраста, что и воспитанницы, которым она должна была заправлять постели по утрам и вытирать пыль с мебели в их комнатах? У кого же из них была богаче и разнообразнее жизнь?
— В первый раз это случилось месяц назад, как раз две недели спустя после начала нового учебного года, — приступила к рассказу Арлина. — Я была наверху, в комнатах, и разбирала постели на ночь. Закончив работу, я начала спускаться по черной лестнице. Мне нужно было пройти в гостиную, чтобы разжечь там камин и выбросить мусор из корзины. Я бы, конечно, могла сэкономить пару минут, если бы спустилась по передней лестнице, но миссис Лайтфут требует, чтобы мы спускались только по черной. Ну, я и выполнила ее распоряжение.
Миссис Лайтфут проигнорировала пущенный в нее взгляд исподлобья.
— Уже темнело, — продолжала Арлина, — но еще было достаточно света, чтобы разглядеть ступеньки. Знаете, когда сумрачно, но еще рано включать в доме лампы. Черная лестница отделена стеной, в которой есть два окна. У нее два витка. Вот тогда… — Она нервно хихикнула, а по ее внезапно побледневшему лицу пробежала нервная дрожь. — Вот тогда…
Она осеклась, сглотнула слюну. Базил увидел, как дрожат у нее руки.
— Вот тогда я и увидала мисс Крайль, которая поднималась по лестнице мне навстречу.
— Ну и что? — Базил старался как-то успокоить девушку, приободрить ее.
Но Арлина принялась теребить руками складки своего фартука.
— Тогда я не придала этому никакого значения. Просто мне показалось забавным, почему она пользуется черной лестницей, а не поднимается по передней. Я столкнулась с ней совершенно случайно, на первом повороте. Я остановилась, прижалась к стене, чтобы дать ей возможность беспрепятственно пройти и сказала: «Добрый вечер, мисс!» Это потому, что она всегда мне нравилась. Она никогда не была приставалой, как другие! Но на этот раз она промолчала, и ничего не ответила. Она даже не посмотрела на меня. Она просто продолжала подниматься на второй этаж. Это мне показалось весьма странным, так как она везде неизменно проявляла свою доброжелательность и всегда была мила со всеми, даже со мной. И все же даже тогда я не придала этому большого значения. Я отправилась на кухню, и вдруг опять, — Арлина снова осеклась, чтобы сглотнуть слюну, — там оказалась… мисс Крайль!
Руки на ее фартуке успокоились. Ее глаза искали поддержки у Базила.
— Клянусь перед Богом, сэр, она не могла пройти снова на кухню через холл наверху, переднюю лестницу и столовую за такое короткое время, которое понадобилось мне, чтобы спуститься с черной лестницы на кухню. Она никак не могла этого сделать, даже если бы стремглав пробежала весь путь. Я стояла на кухне, словно ошарашенная, и во все глаза смотрела на нее. Я не могла пошевелить ни рукой ни ногой. Мне показалось, что я схожу с ума. Затем, придя в себя, я сказала: «Боже, мисс, ну вы меня и напугали!» Казалось, она была крайне удивлена и спросила: «Кто, я? Что ты имеешь в виду?» Я ответила: «Да я могу поклясться, что только что видела вас на черной лестнице. Вы поднимались по ней мне навстречу, когда я с нее спускалась». На что она мне заявила: «Вероятно, ты ошиблась, Арлина. Я с трех часов сидела на лужайке и писала этот этюд. Я только что с минуту назад вернулась в дом и еще не поднималась наверх».
Кухарка подтвердила ее слова.
— Действительно, — сказала она, — мисс Крайль находится рядом со мной с того момента как вошла сюда со двора.
Я не сдавалась:
— Но я видела вас, мисс Крайль. Всего пару секунд назад, когда я спускалась по лестнице, а вы в это время поднимались мне навстречу.
На что мисс Крайль ответила:
— Это, вероятно, был кто-то другой, на ком было похожее голубое пальто.
Я настаивала:
— Извините меня, мисс, но это были вы, и никто другой. Я видела собственными глазами… ваше лицо. У нашей кухарки редкостный талант учить других хорошим манерам. Она прикрикнула на меня:
— Ну хватит, Арлина. Сколько раз тебе твердили, чтобы ты не смела спорить со старшими.
Ну, пришлось заткнуться.
— А чем занималась мисс Крайль на кухне? — спросил Базил.
— Она принесла туда свой мольберт, ящик с кистями, промыла их в мойке. Все время перед этим она провела во дворе, где рисовала крохотные пурпурно-красные цветочки, которые распускаются поздней осенью.
— Были ли эти две женские фигуры одинаково одеты? Та, с которой ты столкнулась на лестнице, и та, которую ты видела на кухне?
— Да, сэр. Их наряды были похожи как две капли воды. Коричневая фетровая шляпка и серо-голубоватое пальто. Все слишком простенько, на мой вкус. Никакой меховой отделки. Никакого стиля. И коричневые туфли, те самые, без язычков, с перекрестной шнуровкой, которые называются «шотландскими».
— Были ли поля у шляпки?
— Гм-гм… Кажется, были. Можно сказать, со свисающими полями. Все уже давно не в моде!
Базил благодарил Бога за то, что эта неотесанная девушка обладала наметанным взглядом в отношении нарядов других женщин.
— Достаточно ли отчетливо видела ты на лестнице лицо мисс Крайль?
— Видела ли я его отчетливо? И да, и нет. Во-первых, я ведь не старалась на нее глазеть. С чего это? Во-вторых, край шляпы был опущен на глаза. Но вот ее подбородок, ее рот я видела отчетливо, когда она проходила мимо меня. Готова поклясться, что это была она, хотя, знаете, сэр, как иногда бывает… Если что-нибудь подобное происходит еще раз или два, то начинаешь — ну как это, сомневаться, что ли, в себе самой, и говоришь: «Вероятно, я ошиблась!» Точно так же сомневаешься, если ничего подобного больше не происходит.
— Ну и что, ничего подобного больше на самом деле не происходило?
— Что вы, это было только начало! Очень скоро другие горничные стали рассказывать точно такие же истории о мисс Крайль. Две из этих девушек уже уехали. Все это так подействовало мне на нервы, что теперь по вечерам я бегом взбиралась по черной лестнице или спускалась с нее в холл. И вот в тот самый день, когда мисс Крайль уехала — это было два дня назад, — она находилась на кухне, собирая букеты цветов, а мисс Айтчисон с мисс фон Гогенемс возвращались домой через черный ход, а я в это время спускалась по лестнице. Я слышала, как мисс Крайль сказала мисс Айтчисон: «Последние полчаса я провела в саду», а мисс Айтчисон ответила ей с какой-то странной интонацией в голосе: «А мне показалось, что я только что видела ваше лицо в окне второго этажа». Эти слова меня просто потрясли, и я выронила из рук поднос. Видите ли, дело в том, что в это время я была наверху, где разбирала постели на ночь, как обычно. Там никого не было, но вдруг я услыхала шаги…
— Доктора Уиллинга интересует только то, что ты видела собственными глазами, — вмешалась миссис Лайтфут.