Город, который боролся

— Джоат! — едва не задохнулась от изумления Чанна.

— Разве вы не понимаете, Симеон, Чанна? — спросила Джоат, и ее голубые глаза вспыхнули от негодования. — Все это было простым издевательством! Эта старая грымза, мисс Орган…

— Дорган, будь любезна.

— …гадина, уже все давно решила. Зачем же терять время и деньги на переговоры с ней?

— Успокойся, Джоат, — сказал Симеон. — Давай не будем делать преждевременных выводов. Мисс Дорган, хотя у меня и безлимитный тариф связи, но мое время строго распланировано, а власти заверили меня, что все это — пустая формальность. Может быть, нам лучше перейти к урегулированию деталей?

Мисс Дорган с раскрасневшимися щеками сделала глубокий вдох и раздраженно фыркнула.

— Не могу поверить, что вы настаиваете на своем заявлении, зная, что настоящие люди, супружеская пара, хотят иметь ребенка. Одно дело, если бы никто не хотел удочерить эту девочку, но в данном случае все по-другому. В первую очередь, потому, что на данной стадии развития она очень ранима, и такой, как вы, не сможет понять, что с ней происходит.

— Потому что Симеон — мужчина?

— Потому что он капсульник. Моя дорогая мисс Хэп, как профессиональному «телу», вам, без сомнения, известны все особенности таких личностей. Вы ведь не будете отрицать, что они фактически относятся к другому биологическому виду? Что они не имеют реального представления, что значит самостоятельно передвигаться? Как он сможет вырастить активного, разносторонне развитого ребенка? — Ударение, сделанное на двух последних прилагательных, едва не заставило Чанну заскрипеть зубами от злости и отвращения. К тому же вопрос Дорган был чисто риторическим.

— Ну, теперь, Джоат, — начал растягивать слова Симеон, вновь позаимствовав эту манеру у Пэтси-Сью, — я думаю, ты была права. Мисс Горгона составила свое мнение еще до того, как повстречалась с нами.

— Я Дорган, — отреагировала социальный работник, акцентировав «Д».

— Говорила же я тебе, — ответила Джоат, — эта старая ведьма, мисс Орган, уже все решила.

— Дорган. Дорган. ДОРГАН!

— Замолчите! Все трое. — Чанна бросила взгляд на колонну Симеона, на покрасневшее лицо Джоат и, наконец, остановила его на представителе Комитета защиты детей. — У вас очень странные представления о капсульниках, мисс Дорган с «Д» в начале. Я бы посоветовала вам вначале хорошенько подумать, прежде чем отпускать подобные расистские реплики. А в особенности я возмущена тем, что вы отрицаете человеческую сущность Симеона. Я никогда не встречала капсульника, который не был бы, по крайней мере, столь же дееспособным и ответственным, как и тот, кто обладает развитым телом. И, несомненно, не обладал бы более высокими нравственными критериями! Ваши реплики фактически свидетельствуют о том, что у вас сформировалось предубеждение. Предубеждение, которое, напомню вам, преследуется в судебном порядке.

Мисс Дорган вскинула голову.

— В этом нет никакой необходимости, мисс Хэп, не стоит мне угрожать. Не сомневаюсь, благодаря вашему длительному сотрудничеству с подобными личностями вы больше не считаете их… ненормальными. — Не дав моментально вспыхнувшей Чанне вставить хоть слово, социальный работник самодовольно улыбнулась. — Боюсь, мне придется отклонить эту петицию, исключительно в интересах ребенка. Я распоряжусь, чтобы девочку переправили на Центральные миры, где после недолгого пребывания в сиротском приюте ее удочерит нормальная семья. — По-прежнему улыбаясь, она прервала связь.

— Ну и что? — В повисшей в гостиной тишине казалось, что Симеон кричал. — Ты же не собираешься оставлять за ней последнего слова, а?

— А разве она сама не оставила его за собой? Откровенно сказав о сиротском приюте? — с горечью спросила Джоат. — Я знала, что так и должно было произойти. Я твердила себе: так и случится. Но вы, ученые вы головы, вы были, черт возьми, во всем уверены. — Она ухмылялась, показывая, что была права. — Вы ведь знали: куда обратиться, с кем вступить в переговоры и что делать. Но что оказалось? Вы НИЧЕГО не знали! Но разве могло случиться по-другому? — спросила она, а из ее глаз ручьем хлынули слезы. — Все всегда происходит по-вашему. Ведь вы всегда получали все, что хотели. — Она начала всхлипывать. — Капсулы, образование, еду, жилье. Ну, а теперь все вышло не по-вашему, вот что я вам скажу. Теперь смотрите, любуйтесь, как это отразилось на мне! Всем стало известно, что я существую, где я нахожусь, и скоро сюда прилетят, чтобы забрать меня! Как я поняла, этому инженеру я нужна лишь затем, чтобы он мог спереть мою работу по квантовой механике. Только потому, что он обычный человек, профессор и близко знаком с ней. Вы втравили меня во все это, но, я уверена, сами не ожидали, что меня от вас заберут. Я не собираюсь ни с кем никуда улетать, пока сама не захочу этого! — Ее голос сорвался на крик, а потом она резко развернулась и убежала.

— Джоат! — Чанна собиралась броситься за ней, но Симеон закрыл дверь прямо у нее перед носом. — Симеон! — воскликнула она, не веря собственным глазам.

— Лучше пусть она уйдет, Чанна. А что еще сейчас можно сделать? Запереть ее в комнате и дожидаться, пока за ней прилетят? — Чанна вздрогнула, словно он ударил ее. — Ей нужно какое-то время побыть в одиночестве. Оставь ее в покое.

— Ведь остается же еще целое множество вещей, которые мы можем предпринять, Симеон. Я не собираюсь предоставить этой грымзе возможность победить. Мы можем обратиться через ее голову непосредственно в Комитет защиты детей. Мы можем апеллировать в ОПОПИМ и в ММ, чтобы попросить их о помощи. Ты ведь записал это интервью, да?

Он рассмеялся: ее боевой настрой доставлял ему явное удовольствие.

— Да, конечно, и хотел бы я посмотреть, как члены Меньшинств мутантов и Общества по охране прав разумных меньшинств обрушатся на Горгону за отношение к ним! Хорошая мысль, Чанна. Как раз сейчас я передаю им информацию об этом инциденте. Представляю, как будет весело.

Поздно ночью Симеон заметил свет из-под двери комнаты Чанны. До сих пор он твердо держал свое слово, но сейчас его притягивал бледный, практически незаметный свет из-под двери. «Но, конечно, для того, кто не обладает такими фотосканерами, как у меня», — уточнил он. Все же он постарался соблюсти все необходимые формальности.

Чанна услышала звонок и, на какое-то время потеряв дар речи от удивления, наконец спросила:

— Да?

Из вестибюля раздался тщательно отрегулированный, звучавший едва слышно голос Симеона:

— Можно мне войти?

Она улыбнулась и отложила книжку, которую держала в руках.

— Да, можно.

Она лежала в постели, сонная, с растрепанными волосами. Симеону показалось, что она и сама похожа на заспанного ребенка.

— Не спится? — спросил он.

Она покачала головой:

— Я постоянно думаю о Джоат: она так одинока, там внизу, в темноте.

— Джоат уже давно спит.

— Откуда ты знаешь? Может быть, она до сих пор плачет от обиды после всего, что произошло?

— Я уверен, потому что слышу дыхание Джоат. Она в одном из ее любимых убежищ.

— А она не включила свой акустический имитатор?

— Не-а. Она действительно была очень расстроена!

— Она вела себя слишком прямолинейно. Будь она повоспитанней, она бы не заставляла нас так волноваться. — Чанна облегченно рассмеялась, но потом вновь погрустнела. — Она замечательная девочка. И действительно не заслужила того, чтобы Горгона вела ее дело. Послушай, Симеон, в Центральных мирах «мозг» и «тело» считаются парой. Наш контракт должен продлиться гораздо дольше обычного брака. Если я останусь здесь, скажем, лет на десять и тоже подам заявление о совместной — с тобой — опеке, большая часть возражений Горгоны отпадет сама собой.

— Совместная опека, ого-го? Да разве тогда Горгона сможет утверждать, что женщина, «тело», не является для девочки прекрасной ролевой моделью. Я уже активизировал свои линии связи и начал эту кампанию, хотя пока не знаю, сколько еще детей пострадало из-за этой Дорган. Мне совсем не хочется, чтобы ты принесла такую жертву и не добилась никаких результатов. Борьба с мисс Горгоной через нашу бюрократию не превратит нас в камень, но принесет нам немало головной боли.