Мятежники Акорны

— Мы были бы вам крайне признательны, капитан Макдоналд, — сказал Беккер. — Наш корабль погрузился несколько глубже, чем мы рассчитывали.

— Никаких проблем! У меня имеется притягивающий луч, и с его помощью я вытащу вас, даже не входя в атмосферу. И, кстати, зовите меня просто Скэр. Меня все так зовут.

— Спасибо, Скэр. Я — Йонас Беккер, генеральный директор, а также главный повар, а также главный мойщик бутылок «Межзвездного утиля Беккера». Мы направлялись к планете, находящейся в другом секторе, но у нас произошел сбой аппаратуры. Я решил сделать посадку на этой планете и провести необходимый ремонт, однако выбранная нами площадка, которая на вид казалась твердой, на самом деле оказалась болотом. Красивая леди, что сидит рядом со мной, это коммандер Надари Кандо. По ее словам, мы находимся недалеко от Макахомии, ее родной планеты. Сумеете ли вы дотащить нас туда и удобно ли просить вас об этом?

— Это будет не слишком большой крюк. Я все равно собирался сделать промежуточную остановку для дозаправки. Только я не знаю, где находится эта ваша Макахомия.

Беккер посмотрел на Надари, и та сказала:

— Полагаю, тут проблем не будет. Я передам на ваш компьютер координаты нашего конечного пункта назначения. — Проделав это, она продолжила: — Это координаты расположенного на моей планете аванпоста Федерации. Там имеется космопорт, а территория достаточно велика, чтобы конфликты, не утихающие на Макахомии ни на один день, не досаждали путешественникам, которые предпочитают держаться подальше от театра военных действий.

Закончив говорить, женщина отключила связь, откинулась в кресле и застыла, словно статуя. Акорна посмотрела на нее пристальным взглядом. Надари явно чувствовала себя не в своей тарелке. Если бы она была не столь дисциплинирована и не умела бы столь блестяще держать себя в руках, у нее сейчас наверняка начался бы нервный тик или потекли бы слезы. Но Надари была прекрасно подготовленным офицером, настоящим профессионалом, поэтому ее лицо оставалось непроницаемым и холодным, словно лезвие ножа.

В этот момент видеоэкран снова ожил.

— Итак, капитан Беккер, мэм, через несколько секунд я включу притягивающий луч. Надеюсь, вы все пристегнуты?

Беккер заверил его в этом и добавил:

— Самое время приниматься за дело, старина. Грязь уже подбирается к центральному иллюминатору. Может, для начала мне стоит запустить стартовые двигатели?

— Давайте лучше сначала выдернем вашу посудину из грязюки, а уж тогда вы сможете воспользоваться собственными двигателями, — предложил другой вариант капитан.

— Ну что ж, логично, — согласился Беккер. — Тогда — за дело!

Притягивающий луч легко справился с задачей. «Кондор» несколько раз вздрогнул, мучительно заскрипел, но затем медленно пополз вверх. Вскоре из воды показался весь его корпус, а затем и посадочные опоры — покрытые водорослями и оплетенные огромными, похожими на угрей острозубыми змеюками.

— Бр-р-р… — поежился Беккер. — Хорошо, что мы не решились выйти из корабля.

Ваты с благоговейным трепетом наблюдали за тем, как «Кондор» с чавкающим звуком выпрыгнул из трясины и стал подниматься в небо, влекомый лучом другого корабля. Когда на экране вновь возникло лицо Скэра, Соломенный ват сказал Рыжему:

— Это лицо самого Бога Громовержца. Он поднимает нас на свою огненную колесницу. — Затем он обернулся к Акорне, ткнул пальцем в экран и спросил: — Видишь?

Она решила, что объяснит ему истинное положение вещей позже. Гораздо позже.

Надари по-прежнему не шевелилась — даже тогда, когда, преодолевая притяжение планеты, корабль рвался в открытый космос и тяжесть ускорения вдавила их в кресла.

— Надари, — осторожно заговорила Акорна, — хотя мы очень хорошо знаем и тебя, и РК, нам почти ничего не известно о Макахомии. Говорят, ваша планета ведет столь же изолированное и уединенное существование, как Вилиньяр и нархи-Вилиньяр. Может быть, ты расскажешь нам что-нибудь об этом мире, чтобы, оказавшись там, мы ненароком не поставили в неловкое положение себя или тем более тебя?

— Что, например? — спросила Надари.

— Все, что ты считаешь нужным и важным в данных обстоятельствах. Например, куда именно мы направляемся, что представляет собой ваша планета, что означает ее название… Я думаю, было бы вполне уместно начать с ответов на эти вопросы.

Надари глубоко вздохнула — скорее от напряжения, чем из-за нехватки воздуха. Наконец она заговорила:

— Тебя интересует название моей планеты? Ну что ж… «Мака» на нашем языке означает «кошка», «хом» в зависимости от суффикса обозначает либо народ, либо определенное место. Следовательно, название планеты — Макахомия — означает «народ кошек» или «место кошек». Когда мы подразумеваем место, то говорим «Макахомия», про себя же говорим «макахомини». Что же касается места посадки, то мы произведем ее на территории аванпоста Федерации. Это единственное место на Макахомии, где могут заправляться такие суда, как «Кондор» и «Странник Арканзаса». Это также единственный аванпост на планете… по крайней мере, был единственным, когда я в последний раз навещала планету. Он расположен рядом с городом Хиссим, на засушливом плато Мог-Джим, что граничит с пустыней Великая Аридими.

— Это твой родной город, Надари?

— Вообще-то нет, хотя в течение некоторого времени я действительно жила там, находясь наполовину в рабстве, — до тех пор, пока не завербовалась в армию Федерации.

— Наполовину в рабстве? — переспросил Беккер, который в детстве сам был рабом на Кездете — отсталой планете, экономика которой строилась на использовании рабского труда детей. — Означает ли это, что они заковывали тебя в кандалы не постоянно, а лишь в определенные дни?

— Нет, — со смешком ответила Надари, — после одной из схваток я попала в плен к аридими — народу, населяющему пустыню, а потом они отдали меня в качестве прислужницы макахомианским храмовникам. В качестве таковой меня держали взаперти в Храме и заставляли выполнять всю самую грязную работу. Мои бойцовские качества и то, что я имела некоторое отношение к священным котам, спасли меня от… гм… выполнения еще более неприятных обязанностей, которые в противном случае мне наверняка навязали бы.

— Должно быть, это было для тебя ужасным испытанием, — с сочувствием в голосе произнесла Акорна. — Неудивительно, что ты с такой готовностью согласилась помочь мистеру Ли освободить детишек с Кездета и организовать центр реабилитации и подготовки на одной из его лун, Маганосе.

Надари вздернула бровь и криво улыбнулась:

— На самом деле это было не так уж плохо. Я все же показала, на что способна в бою. Я знала, что наш враг — совсем рядом с новым аванпостом Федерации, знала также, что Федерация вербует молодых макахомини, а затем увозит их с планеты, чтобы отправить в тренировочные лагеря. Так случилось и с одним из моих двоюродных братьев. Он, правда, потом вернулся, что, кстати, было весьма необычно. Он сказал, что все произошедшее с ним — чудесно, но Макахомия нуждается в нем больше, чем Федерация. Его рассказы заставили меня принять окончательное решение. Девчонок обычно не вербовали, но мало кто из наших девочек умел драться так, как я.

Беккер давно мечтал о том, чтобы Надари открылась, и вот сегодня она была разговорчива как никогда. Акорна решила, что этому способствовали два факта: во-первых, она находилась среди близких людей, которым доверяла, а во-вторых, сильно нервничала.

— А какой он, твой дом? — спросила Акорна. — Уж коли мы оказались здесь, может быть, ты навестишь свою семью? С твоей помощью мы можем исследовать планету и посмотреть на родные для тебя места.

— Я в этом сомневаюсь, — ответила Надари, передернув плечами. — Возможно, Федерацию вообще не стоит уведомлять о том, что я нахожусь на борту. Все зависит от того, кто сейчас правит Хиссимом. Кроме того, Федерация категорически запрещает, чтобы кто-нибудь знакомил наш народ с инопланетными технологиями.

— А почему? — поинтересовался Беккер.