Только однажды

– Я уверена, что если вы скажете, мистеру О'Херли, моему отцу, что здесь его дочь, Джемма, он будет более чем счастлив меня увидеть.

Лицо невежи мгновенно побелело. Он дважды сглотнул, пробормотал извинения и бросился бежать по проходу между ящиками. Джемма услышала, как громко хлопнула дверь в глубине пакгауза. Звук гулко разнесся по огромному, загроможденному товарами помещению. Нетерпеливо притопывая ногой, Джемма ждала, когда ее вызовет отец, наблюдая из двери пакгауза за снующей снаружи толпой.

– Джемма!

При звуке отцовского голоса она обернулась. Он бежал по проходу по направлению к ней. Смерть партнера и переезд не прошли для него бесследно. Он сильно постарел. Губы вытянулись в суровую линию. Мешки под глазами стали заметнее, но двигался он с прежней решительностью и энергией, которые и помогли ему сделаться успешным бизнесменом. Джемма уронила узелок и медленно двинулась навстречу отцу, но, не доходя нескольких шагов, остановилась.

Отец застыл на месте, взглядом изучая ее с ног до головы. У него был такой вид, словно он не может поверить своим глазам. Видя его неодобрение, Джемма, собравшись с духом, гордо вздернула подбородок и отважно встретила его взгляд. Она ожидала вспышки гнева, ожидала, что он устроит ей сцену, она приготовилась ко всему, но он только протянул к ней руки, приглашая в свои объятия.

Потребовалось время, чтобы Джемма осознала, что отец ждет ее реакции. Ждет, что она ответит на его теплый приветственный жест. Комок подкатил к ее горлу. Со слезами на глазах она бросилась к отцу и впервые в жизни почувствовала, как его руки крепко обхватили ее и он прижал ее к сердцу.

Это была мечта всей ее жизни. Джемма испытала необычайное облегчение. Гладкий прохладный атлас отцовского жилета вскоре покрылся мокрыми пятнами от ее слез.

– Ну полно, Джемма, не плачь. Теперь все хорошо.

Наконец, когда слезы ее иссякли, Джемма отстранилась и вытерла глаза рукавом.

– Благодарю вас, отец. Я никак не ожидала, что вы так легко меня простите.

Позади них изумленные клерки и грузчики наблюдали за воссоединением родных.

Джемма понизила голос:

– Когда я в октябре прошлого года прибыла сюда и узнала, что Алекс Моро погиб, я… решила воспользоваться неожиданной передышкой. Я, правда, не предполагала отсутствовать так долго…

– Слава Богу, что ты не вышла за внука Моро! Я не могу всего тебе рассказать, но девушку, с которой ты поменялась местами, несколько месяцев назад едва не повесили за убийство какого-то молодого человека.

– О нет! – Джемма пришла в ужас, узнав, какой кошмар приключился с неизвестной красавицей с потрясающими аметистовыми глазами, с которой она повстречалась в ту роковую ночь в соборе.

– Да, но все кончилось хорошо, и она с твоим предполагаемым женихом живет теперь на острове Святого Стефана в Карибском море. Брак с ним очень бы повредил тебе здесь, в Новом Орлеане. Он пользовался дурной репутацией и слыл завзятым пьяницей. Более того, говорят даже, что он был замешан в гибели своего кузена. Но хватит об этом, – сказал О'Херли, беря дочь под руку. – Пора тебе отправляться домой и устраиваться. Надеюсь, там все тебе понравится.

Работники, столпившиеся вокруг, начали медленно расходиться, возвращаясь к своим делам. Поскольку слова отца дали ей некоторую передышку, перед тем как предпринять следующий шаг, Джемма решила обговорить свое будущее раз и навсегда.

– Прежде чем мы куда-либо отправимся, я хочу, чтобы вы знали, что я уже не та наивная девочка, которой была, когда уезжала.

– Уверен, тебе есть что мне рассказать. Когда я думаю, каким опасностям ты подвергла себя, отправившись на север, я прихожу в ужас.

– Сейчас это все позади. Я хочу, чтобы теперь все между нами обстояло иначе, отец. Я очень много узнала о себе. О том, кто я есть и на что способна.

Джемма знала, что отец слишком проницателен, чтобы не заметить, в каком состоянии находились ее платье и волосы. Ее удивило, что он ни словом не обмолвился на этот счет. Удивило и обрадовало. Она была ему очень благодарна. И все же ее не оставляло чувство, что он чего-то недоговаривает.

– Надеюсь, вы понимаете, что я не хочу, чтобы меня против воли толкали к замужеству. Если вы по-прежнему собираетесь…

Он ответил, не дожидаясь, пока она закончит.

– Я не намерен повторять прежние ошибки, – заверил он дочь, поправляя в кармашке жилета часы на золотой цепочке, пересекавшей его грудь.

Затем, снова улыбнувшись, он крикнул, чтобы ему подали карету, взял дочь за локоть и повел ее к двери. Подозвав одного из клерков, он объявил:

– Я ухожу до конца недели.

Они отправились домой вместе. Когда-нибудь придет время рассказать отцу о Хантере, обо всем, что ей довелось пережить, о своей любви к отважному мужчине из лесной глуши, который похитил ее сердце и унес его с собой в неисследованные дебри. Но только не теперь.

Она поймет, когда это время наступит. Сначала ей хотелось бы насладиться теплом отцовской любви, рассеять всякие сомнения и убедиться в его искренности. И ей хотелось чуть дольше тайно хранить в своем сердце воспоминания о Хантере и о времени, проведенном в Санди-Шолз.

Хантер проклинал летние бури, шквальный ветер, реку и полосу неудач, помешавших ему отправиться в Новый Орлеан. Стоя рядом с Ноем на носу килевой лодки, он внимательно оглядывал реку, высматривая затопленные бревна и коряги. Дождь стекал с полей его шляпы, заливаясь за воротник. Его кожаный костюм промок насквозь, волосы липли к спине, но ничто не могло поколебать его решимости. Он собирался отыскать Джемму, даже если для этого ему понадобится объехать полсвета.

Ему пришлось отложить отъезд на неделю, потому что Люси вбила себе в голову, что с первого взгляда без памяти влюбилась в Девона Чилдресса. После первого же дня знакомства ей захотелось собрать вещи и отправиться с проповедником на юг, в незаселенные области Техаса по другую сторону Миссисипи. Хантер немедленно заявил, что она слишком молода. Они ожесточенно спорили. Ее мольбы и слезы, сталкиваясь с его собственным упрямством, постоянно взвинчивали обстановку, пока Нетти не удалось немного уладить дело и договориться о перемирии.

Люси и Девон обещали подождать, пока Хантер либо вернется с Джеммой, либо пришлет им разрешение в письме. Девон отказался ехать дальше без Люси. Хантер надеялся, что когда эти двое лучше узнают друг друга, их пылкие чувства охладеют.

Ветер вспенивал воду. Лодка рассекала волны, порождая мириады брызг, наполнявших воздух мелкой водяной пылью. Ной, одетый в красную рубашку и черные брюки, насквозь промок. Ухватившись за направляющий канат, он опасно свесился за борт, упираясь босыми ногами в перила, подобно ловкому пирату, и вглядывался в реку, высматривая скрытые мели и указывая направление матросу, стоявшему у руля.

– Здесь неподалеку есть небольшая бухта, где можно укрыться! – прокричал Ной, стараясь перекрыть вой ветра. – Цвет неба мне очень не нравится!

Хантеру тоже не нравилась зловещая желтовато-зеленая окраска нависших туч. Вспышка молнии разорвала небо, а несколько секунд спустя оглушительный грохот грома расколол вокруг них воздух.

– Отправляйся назад и проверь, как там животные! – крикнул Ной.

Хантер поспешил исполнить указание друга. Когда Ной подряжался лоцманом, вступало в действие неписаное правило: командование судном переходило к нему до тех пор, пока все пассажиры не будут благополучно переправлены через мелководье.

Хантер обогнул каюту и уже приближался к корме, когда лодка внезапно налетела на что-то с такой силой, что он не удержался на ногах. Испуганное ржание двух лошадей и крики пассажиров из каюты смешались с ужасающим треском ломающегося дерева. Обломки досок вместе с гвоздями полетели в разные стороны. Судно получило пробоину.

Движение лодки застопорилось. Хантер вскочил на ноги, изо всех сил цепляясь за снасти, чтобы не скатиться в воду. Одного взгляда на опустевший нос судна хватило ему, чтобы понять – Ноя выбросило за борт.