Страница 4 из 4
IV. Семья от бога нам дана, замена счастию она.
Женщиной славно от векавсе, чем прекрасна семья;женщина – друг человекадаже, когда он свинья.Тюремщик дельный и толковый,жизнь запирает нас надолго,смыкая мягкие оковылюбви, привычности и долга.Мужчина – хам, зануда, деспот,мучитель, скряга и тупица;чтоб эта стало нам известно,нам просто следует жениться.Творец дал женскому лицуспособность перевоплотиться:сперва мы вводим в дом овцу,а после терпим от волчицы.Съев пуды совместной кашии года отдав борьбе,всем хорошим в бабах нашихмы обязаны себе.Не судьбы грядущей тучи,не трясина будней низких,нас всего сильнее мучитнедалекость наших близких.Брожу ли я по уличному шуму,ем кашу или моюсь по субботам,я вдумчиво обдумываю думу:за что меня считают идиотом.Я долго жил как холостяк,и быт мой был изрядно пуст,хотя имел один пустяк:свободы запах, цвет и вкус.Семья – надежнейшее благо,ладья в житейское ненастье,и с ней сравнима только влага,с которой легче это счастье.Не брани меня, подруга,отвлекись от суеты,все и так едят друг друга,а меня еще и ты.Чтобы не дать угаснуть роду,нам Богом послана жена,а в баб чужих по ложке медувливает хитрый сатана.Детьми к семье пригвождены,мы бережем покой супруги;ничто не стоит слез жены,кроме объятия подруги.Мое счастливое лицоне разболтает ничего;на пальце я ношу кольцо,а шеей – чувствую его.Тому, что в семействе трещина,всюду одна причина:в жене пробудилась женщина,в муже уснул мужчина.Завел семью. Родились дети.Скитаюсь в поисках монет.Без женщин жить нельзя на свете,а с ними – вовсе жизни нет.Если днем осенним и ветреныммуж уходит, шаркая бодро,треугольник зовут равнобедренным,невзирая на разные бедра.Был холост – снились одалиски,вакханки, шлюхи, гейши, киски;теперь со мной живет жена,а ночью снится тишина.Цепям семьи во искуплениеБог даровал совокупление;а холостые, скинув блузки,имеют льготу без нагрузки.Я по любви попал впросак,надев семейные подтяжки,но вжился в тягу, как рысак,всю жизнь бегущий из упряжки.Удачливый и смелый нарушительзаконности, традиций, тишины,судьбы своей решительный вершитель,мучительно боюсь я слез жены.Бьет полночь. Мы давно уже вдвоем.Спит женщина, луною освещаясь.Спит женщина. В ней семя спит мое.Уже, быть может, в сына превращаясь.Еще в нас многое зверинымосталось в каждом, но великаяжестокость именно к любимым –лишь человеку данность дикая.Я волоку телегу с бытомбез напряженья и нытья,воспринимая быт омытымвысоким светом бытия.Господь жесток. Зеленых неучей,нас обращает в желтых он,а стайку нежных тонких девочек –в толпу сварливых грузных жен.Когда в семейных шумных сварахжена бывает неправа,об этом позже в мемуарахскорбит прозревшая вдова.Если рвется глубокая связь,боль разрыва врачуется солью.Хорошо расставаться, смеясь –над собой, над разлукой, над болью.Если б не был Создатель наш связанмилосердием, словно веревкой,Вечный Жид мог быть жутко наказансочетанием с Вечной Жидовкой.Разве слышит ухо, видит глазэтих переломов след и хруст?Любящие нас ломают наскруче и умелей чем Прокруст.Жалко бабу, когда счастье губя,добиваясь верховодства оплошно,подминает мужика под себя,и становится ей скучно и тошно.Когда взахлеб, всерьез, не в шуткугремят семейные баталии,то грустно думать, что рассудкутайком диктуют гениталии.Хвалите, бабы, мужиков:мужик за похвалудостанет месяц с облакови пыль сметет в углу.Где стройность наших женщин?Годы тают и стать у них совсем уже не та;зато при каждом шаге исполняютони роскошный танец живота.Семья – театр, где не случайноу всех народов и временвход облегченный чрезвычайноа выход сильно затруднен.Закосневшие в семейственной привычке,мы хотя воспламеняемся пока,но уже похожи пылкостью на спички,что горят лишь от чужого коробка.Бойся друга, а не врага –не враги нам ставят рога.Наших женщин зря пугает слухпро мужских измен неотвратимость,очень отвращает нас от шлюхс ними говорить необходимость.Амур хулиганит с мишеньюмужских неразумных сердец,и стерва, зануда и шельмавсех раньше идут под венец.Сегодня для счастливого супружествау женщины должно быть много мужества.А Байрон прав, заметив хмуро,что мир обязан, как подарку,тому, что некогда Лауране вышла замуж за Петрарку.В идиллии всех любящих семей,где клен не наглядится на рябину,жена из женской слабости своейувесистую делает дубину.Для домашнего климата ровногомного значит уместное слово,и от шепота ночью любовногоулучшается нрав домового.Век за веком слепые промашкисовершает мужчина, не думая,что внутри обаятельной пташкиможет жить крокодильша угрюмая.Разбуженный светом, ожившим в окне,я вновь натянул одеяло;я прерванный сон об измене женехотел досмотреть до финала.Любым – державным и келейнымтиранствам чужд мой организм,хотя весьма в быту семейномполезным вижу деспотизм.Вполне владеть своей женойи управлять своим семейством –куда труднее, чем страной,хотя и мельче по злодействам.Цветы. Негромкий гул людей.Пустая ложь, что вечно с нами.Тупой отзвон слепых гвоздей.И тишина. И тьма. И пламя.Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.