Страница 54 из 73
Ашот замолчал, напряженно ожидая ответа. В наступившей тишине за стеной у соседей тихо заговорил телевизор.
- Я подумаю, папа, - ответил Карен. - Наверное, это действительно сейчас единственный выход. Но меня еще беспокоит ее вино.
Журналист с облегчением перевел дух.
- Я в курсе дела. Увидел совершенно случайно. Кажется, она слушалась тебя какое-то время.
- Но это время кончилось, - невесело признался сын. - Теперь мои слова до ее сознания попросту не доходят, туда не достучишься. А главное, где она берет эти бесчисленные бутылки? Не сами же они появляются здесь чуть ли не ежедневно!
- Я попрошу Дусю, она наверняка разузнает, - пообещал Ашот. - Это действительно очень странно, и это нужно прекратить как можно скорее.
- Спасибо, папа, - Карен взглянул на отца давно забытым, почти ласковым взглядом. - Я хотел бы увидеть маму...
Ашот радостно вздрогнул.
- Только не привози ее сюда, здесь с болезнью Олеси полная неразбериха. Лучше я сам как-нибудь заеду к вам вечером. Может быть, даже завтра.
- Прости меня, пожалуйста, Карен, - хрипло с трудом произнес Ашот. - Я очень тебя прошу...
Вырвалось это совсем неожиданно, почти против его воли. Карен вскочил. Глаза опасно загорелись негодованием, губы задрожали, как у обиженного ребенка.
- Ну, кто тебя тянул за язык, папа! Уж лучше бы ты промолчал! Не надо начинать все сначала! Было - и прошло, давно пора выбросить из головы! Какой-то откровенный мазохизм - тебе нравится постоянно терзаться? Терпеть не могу покаяний, тем более публичных!
Ашот сидел молча, опустив голову, плотно сцепив побелевшие от напряжения пальцы. И Карен тотчас пожалел о своей вспышке.
- Папа, - мягко притронулся он к руке отца, - давай с тобой договоримся раз и навсегда: ты никогда больше об этом не вспоминаешь - ни вслух, ни про себя. А я уже забыл...
Джангиров-старший внимательно посмотрел на сына. Уставшее, серое от недосыпания лицо, синяки под глазами, потухший взгляд, в котором едва теплятся оживающие ласка и нежность к отцу. Любимый мой, мой драгоценный ребенок... Сам выбравший свою непростую судьбу.
- Значит, мы забыли оба, - сказал Ашот и улыбнулся.
Мэри была бы сейчас очень рада.
Предупрежденная мужем Маргарита с утра в беспокойстве металась по квартире, пытаясь сделать одновременно тысячу дел. Мужу никак не удавалось ее успокоить.
- Да перестань ты суетиться, рыжая! Можно подумать, ты готовишься к своему первому любовному свиданию!
- Ну что ты, Ашот, разве я тогда так старалась! - наивно и честно ответила Рита.
- Спасибо, дорогая, ты меня страшно обрадовала! - иронически поклонился Ашот. - Теперь я наконец представляю, как мало места занимал в твоей жизни! Ты не обращала на меня и наши встречи никакого внимания! А я-то, лопух, тогда уши развесил!
- Ашот, не надо сейчас шутить! - взмолилась несчастная и взъерошенная Маргарита. - Я очень боюсь, и у меня даже руки ничего не держат...
Муж подошел к ней, взял за плечи и насильно усадил на диван.
- Хватит, дорогая, немедленно прекрати истерику! Квартира убрана, к ужину все готово, теперь ты должна немного поспать и привести себя в порядок. Надень черное платье и причешись. Извини, но на голове у тебя что-то неподдающееся пониманию! Карен не приедет раньше девяти.
- Но я не могу спать! - возразила Маргарита. - А черное платье мне давно мало, Ашот...
Джангиров пристально осмотрел ее. Одна, значит, не может спать, вторая спит без конца. И повезло же им с сыном!..
- Да, рыжая, - протянул он, - ты и впрямь как-то здорово округлилась! Откуда это у тебя?
Рита взглянула на него с нескрываемой обидой.
- Ты не замечаешь меня уже много месяцев, Ашот. Что тебе до моих размеров? Боюсь, ты бы даже никак не прореагировал, если бы я вдруг умерла...
Муж ласково притянул ее к себе: и правда, какая удивительная толстуха!
- Не кощунствуй, рыжая! Мне нечего делать без твоих лохмушек!
И Ашот как-то странно замолчал, отвернувшись от Маргариты. Она с тревогой заглянула ему в лицо. О чем он думает? Где сейчас находится? И с кем... Он опять услышал ровный бесстрастный голос в телефонной трубке, сообщивший ему, что Мэри Умаровна Абдрахманова погибла час назад в автомобильной катастрофе на въезде в город с запада. Всего только час назад... Его длинная Мэри... "Смуглая леди сонетов"...
- Да, это очень жалко, рыжая, - приходя в себя и встряхиваясь, сказал Джангиров. - Тебе здорово шло черное платье! И ты совсем недавно его купила. Ну ладно, тогда подбери что-нибудь такое же элегантное. Ты хоть влезаешь в другие свои наряды?
Рита обиделась и печально побрела в спальню. Ашот ушел в кабинет и включил компьютер, машинально найдя какую-то идиотическую игру. Вот, прекрасно, он будет играть до прихода Карена, ничего другого все равно не придумать. С чего бы это так разнесло Маргариту? Просто какое-то слоеное тесто. И острые точеные колени Мэри...
Ашот с ненавистью посмотрел на несущихся по экрану человечков. Черт с ними со всеми, лучше лечь спать! Не видеть и не слышать ничего до приезда сына! Рита разбудит его. Но проснулся Джангиров сам, потому что в квартире стояла неестественная, напряженная тишина. Он прислушался, быстро встал и взглянул на часы: половина десятого. Ашот вышел в гостиную. Стол накрыт, а Маргарита сидит неподвижно в углу дивана, обхватив себя за плечи. В чем-то фиолетовом и неплохо оттеняющем ее рыжие волосы.
- Не звонил? - коротко спросил Ашот.
Маргарита безжизненно покачала головой.
- Он не придет... Он не хочет...
- Он опаздывает, - объяснил Джангиров и взял с тарелки кусок сыра. - Я давно хочу есть, давай поужинаем, рыжая.
- Без него? - с ужасом в голосе спросила Маргарита.
- А что такого? - возмутился Ашот. - Я тебя не понимаю, рыжая. Мы ужинаем без него уже почти два года. И ничего, никто не умер! Почему сегодня вдруг такая драма?
Жена встала и что-то поискала глазами.
- Я забыла про вино.
И тут позвонили в дверь. Маргарита снова села, в испуге стиснув руки.
- Разве у него нет ключей? Или он их потерял?
- Просто не захотел, - растолковал Ашот. - Ты бы хоть улыбнулась, рыжая, нельзя же встречать сына с такой кислой физиономией. Не понимаю, как это ты собиралась стать актрисой! Вот была бы настоящая трагедия! Счастье, что тебе встретился я!
Карен посмотрел на отца вопросительно, не сразу разглядев в глубине комнаты мать.
- Я опоздал, прости. А мамы нет?
- Я здесь, Карен, - сдавленно прошептала Рита за спиной у Ашота, который мысленно грубо выругался.
Похоже, что Маргарита отыграла свою единственную последнюю роль его жены и матери Карена и Левона. Сын шагнул к ней навстречу.
- Я опоздал, мама, - спокойно повторил он. - Леся плохо себя чувствует. Там осталась на ночь Дуся. И потом я без машины. Лесин "Москвич" совсем разваливается, а у меня нет времени им заняться. Пока я поймал такси...
Маргарита не отрывала глаз от сына. Какой серьезный, строгий, чужой и совсем взрослый ребенок... Ушедший чересчур далеко... Она молчала, не зная, что говорить и что делать, пока не почувствовала, как по лицу медленно потекли слезы.
- Тьфу ты! - опять взорвался Ашот. - Держи себя в руках, дорогая, это очень опасный и никому не нужный драматизм! Карен, да войди ты наконец в комнату! И сядь! И ты тоже, рыжая! Ну почему я все должен делать сам?! Даже в мелочах!
- Почему же только ты, папа? - усмехнулся краешком губ Карен. - Я тоже довольно давно все делаю сам...
Отец и сын переглянулись.
- Мне нужны деньги, папа, - бесстрастно сообщил Карен. - Я собираюсь по твоему совету увезти Лесю, дети будут у вас, либо у Глеба Иваныча. Всего один месяц.
Ашот кивнул, не в силах подавить счастливую улыбку сумасшедшего.
- Куда ты хочешь поехать?
- А это мы сейчас с тобой обсудим, - Карен повернулся к матери. - Мама, ты не возражаешь против двоих детей?