Страница 52 из 73
- Карен, - шепнул сыну Ашот, - постарайся не пускать ее прощаться с Мэри.
- Ни в коем случае! - ответил Карен, но не пустить Олесю к подруге было невозможно.
Мэри настойчиво звала, и этот зов оказался сейчас сильнее всего. Олеся буквально отшвырнула от себя обоих Джангировых и заехала локтем прямо в глаз Грише, когда он попытался ее перехватить. Шаг, еще шаг, и еще один... Почему они не пускают ее к Мэри? Увидев лицо спокойной, словно уснувшей подруги, Олеся тихо, без слез, опустилась на землю. Ашот успел подхватить ее на руки быстрее сына.
- Гриша, Карен, в машину! - распорядился он. - Больше ей здесь не выдержать! Простите, Глеб Иванович!
Олеся пришла в себя уже в машине рядом с Кареном. Не хватало сил даже поднять голову.
- Мэ-ри... - по слогам позвала Олеся и снова впала в забытье.
- Куда ехать, Ашот Самвелович? - спросил Гриша, поворачиваясь к окаменевшему хозяину. - К вам?
- Домой! - ответил за отца смотревший в одну точку Карен. - Там у нас дети одни, они ничего не знают про Мэри, мы пока скрываем...
Ашот молча кивнул. Машина повернула к дому Олеси.
Левон расцвел, увидев отца. Но что опять происходит с Олесей? И почему отец с Кареном такие мрачные и неразговорчивые?
Пока Карен с помощью Гриши укладывал Олесю, Ашот вызвал по телефону своего врача. Тот приехал немедленно. Осмотр и беседа Карена с врачом длилась довольно долго. Ашот успел за это время чуточку прийти в себя и познакомиться с Полей. Ясноглазая избранница младшего сына смотрела со странной задумчивостью и явно не отличалась материнской легкостью.
- Что ты любишь, Полина? - спросил Ашот, пробуя улыбнуться.
Получалось плохо.
- Она любит рисовать! - вмешался Левон. - И еще кактусы. И Сонечку...
- Ну, о Сонечке я знаю, - кивнул Ашот. - Ты хочешь стать художницей?
- Нет, - повела плечом Полина. - Я никем не хочу стать. Никем - это лучше всего...
- То есть? - удивился Ашот. - Ведь чем-то ты будешь заниматься?
- Я не знаю... Я еще не решила. Наверное, ничем...
"Интересно, - пристально рассматривая ее, подумал Ашот. - Загадочное создание в духе сюрреалистов. И Левон тоже у меня не промах!"
Из спальни вышли Карен и врач. Ашот спустился вниз проводить врача и выслушал по пути к машине краткое сообщение о том, что плоха не только Олеся, но и Карен - он явно переутомлен. Потом врач неожиданно глянул на Джангирова-старшего и замедлил шаги.
- А что такое с вами, Ашот Самвелович? - удивился он. - Похоже, что хуже всего сегодня вам.
- Слишком много работы, - развел руками журналист. - Я очень благодарен вам за визит, но боюсь, он далеко не последний. В этом доме все давно слишком плохо...
Врач кивнул, соглашаясь.
Три последних дня Ашот прожил как в тяжелом сне. Не дождавшись Мэри, он сразу заподозрил неладное. Джангиров быстро связался с милицией: весть, которую он услышал, приковала его к дивану... "Смуглой леди сонетов" больше не было на свете. Она так и не успела помирить его с сыном при жизни и все-таки смогла это сделать...
Если бы не тяжелое состояние Олеси и не серо-зеленое от бессонных ночей лицо Карена, Ашоту ни за что бы не пережить похорон Мэри. Но Олеся нуждалась в помощи, а старший сын явно больше не справлялся, и Ашот подоспел вовремя.
- Леся спит, - сказал вернувшемуся отцу Карен. - Давай что-нибудь съедим, и дети тоже, наверное, изголодались.
- Нет, мы ели, - тотчас отозвалась Полина и отправилась на кухню. - Я сейчас...
Левон поспешил за ней. Ашот посмотрел детям вслед.
- Они неразлучны. Мне кажется, Карен, нужно позвонить Витковскому. И как-то его успокоить. Мы нехорошо расстались.
- Позже, - отмахнулся Карен. - Сегодня не до него. Я выпью, ты не возражаешь?
- Ну, тогда налей и мне. Надо помянуть... - и испугавшись сказанного, Ашот глянул на вернувшуюся Полину.
Она хозяйничала, словно ничего не слыша.
"А хорошая жена будет для Левона", - неожиданно подумал Джангиров и взглянул на старшего сына. Тот сидел, устало привалившись к спинке дивана, и держал в руках уже пустой бокал.
- Карен, - тихо сказал Ашот.
- Да, папа, - так же тихо отозвался сын.
- Тебе сейчас очень трудно, - неуверенно продолжал Ашот. - Олеся снова больна, ты работаешь и учишься... Разреши мне приезжать к вам и помогать, чем сумею...
Карен мельком, искоса осмотрел отца. Какое у старшего Джангирова больное, измученное лицо, какой затравленный, мечущийся, словно у загнанного зверя, взгляд! Неужели из-за Карена? А кстати, почему отец вдруг оказался на похоронах? Но теперь не до этих подробностей. Карен безнадежно вздохнул и поставил бокал на стол.
- Хорошо, папа. Приезжай, когда хочешь... Олеся будет рада.
"И Мэри тоже", - мысленно закончил за него Ашот.
На выходе из супермаркета Карен столкнулся с Диной.
- О, Карен! Как я рада! Мы так давно не виделись! Ты очень изменился... - Она с некоторым удивлением рассматривала похудевшего, потерявшего прежнюю живость юношу с потухшими глазами. - У тебя что-нибудь случилось? Кто-нибудь болен?
- Нет, у меня все в порядке, - вежливо улыбнулся Карен. - А у тебя?
- О, замечательно! - защебетала Дина. - Я решила стать врачом, представляешь? Ну, какой из меня врач, просто не понимаю, но папа-биолог и его животные сделали выбор за меня.А как поживает Сонечка?
- Тоже в полном порядке, - Карен вспомнил, что давно ничего не знает о судьбе беленькой мышки. - Ты чудесно выглядишь! - он откровенно любовался Диной. - Будущий врач заранее может очаровывать своих возможных пациентов.
Дина удовлетворенно засмеялась. Она действительно превратилась за это время из хорошенькой девушки в молодую, элегантную женщину.
- А как поживает верный оруженосец Люда?
- О, это целая история! - снова оживленно зачирикала Дина. - Ты представляешь, Людочка сразу после школы вышла замуж за канадского коммивояжера и уехала к нему. Ну, кто бы мог подумать?
Карен улыбнулся.
- Это случается. Особенно с такими девушками, как Люда. Я рад за нее.
- Я тоже очень рада! Она пишет мне и звонит. Я передам ей от тебя привет, ладно? - Дина никак не могла опомниться от счастливой встречи. - А что ты делаешь вечером? Давай поужинаем вместе!
Акции Карена Джангирова всегда были в цене и обладали удивительной устойчивостью. Но воспоминание о ночи, проведенной с Сонечкой, осталось горьким и тягостным бременем. Второй раз Джангиров так не ошибется. Карен вежливо наклонил голову.
- Прости, но вечерами после университета я работаю. Заканчиваю очень поздно и устаю.
Дина изумленно округлила глаза.
- Ты... работаешь? Зачем? То есть... извини... Я не понимаю... Разве... твой отец...
И Дина окончательно смешалась. Карен пришел ей на выручку.
- С отцом все нормально. Просто я предпочитаю теперь жить самостоятельно.
- Ты женился? - быстро догадалась Дина.
- Собираюсь, - коротко ответил Джангиров.
- Прости, я не знала... - неловко сказала смущенная Дина. - Но если ты захочешь... У тебя ведь есть мой телефон...
Карен снова вежливо склонил голову. Он никогда не позвонит симпатяшке Дине. Ночь, проведенная с Сонечкой, научила его слишком многому.
Ашот Джангиров начал бывать у Олеси и Карена. Сначала изредка, а потом все чаще и чаще. Карен относился к его посещениям довольно спокойно, хотя и оскорбительно равнодушно, а Олеся искренне хотела найти возможные пути примирения. Правда, сына журналист заставал крайне редко: утром мальчик был в университете, вечером - на работе. И потихоньку, без него, Джангиров-старший вошел в его новый дом, привязался к Олесе, улыбавшейся ему через силу, и к Полине, которая, в свою очередь, легко и быстро привыкла к немногословному Ашоту, потерявшему былой апломб и самоуверенность и превратившемуся в заботливого главу большой семьи.