Жена из России

- Как... это... пьешь?.. - растерялась Маша. - Горькую? И с кем?

- Наедине с собой, - ответил Вовка. - Люблю пить один. Мне как-то комфортнее и привычнее с человеком, с которым я всегда в гармонии и взаимопонимании. Это тебе не кот начихал. Кстати, я недавно заметил: ты иногда разговариваешь сама с собой. Очевидно, по тому же прекрасному принципу.

Но Маня была не расположена к шуткам, тем более, к банальным.

- Я не смогу сегодня приехать... - прошептала она.

- Я знаю, - спокойно сказал Вовка. - Мы с тобой договорились на завтра на девятнадцать нуль-нуль. Вообще можно в половину седьмого... Успеешь?

- Конечно, - пробормотала Маша. - Ты там много не пей... Когда и куда ты уезжаешь?

- Завтра узнаешь, - ответил Вовка. - Я буду ждать тебя, длиннушка... Очень буду...

Маня вернулась на кухню. Берт сделал вид, что телефон никогда не звонил.

- Это мама, - почему-то сочла нужным соврать Маша.

Никто никаких объяснений с нее не требовал...

Бертил кивнул, не глядя на нее. Она села на стул. Бросить бы все... Бросить... Выйти замуж и уехать!.. Прочь отсюда как можно скорее и дальше! И думать забыть раз и навсегда обо всех на свете Мытищах, электричках и своих сомнительных родственниках! Забыть, "что жизнь была напрасна, что жизнь была прекрасна..."

Все хорошо, Берт, все просто отлично!..

Они довольно долго сидели молча. Потом Маша решительно встала, выдернула из розетки телефонную вилку и пошла стелить тахту.

Простыня уже просто светится... Ну ладно, придется шведу сегодня обойтись такой. У себя в Стокгольме будет спать на дорогих и новеньких. Хотя судя по его шапке...

Все, кончен бал!.. Хватит с нее поездов, подмосковных городков и душевно слаженных личностей! У нее уже был один сильно сбалансированный, согласованный и олимпийски спокойный... "Если хочешь сойти с ума, лучше способа нет..." Теперь еще один гармонически развитый на ее несчастную голову!.. Жена называет его "чмо"... А на работе - "никогда не теряющийся"... Нет, довольно! Бросить все и уехать!.. Уехать навсегда! Как можно скорее и дальше! И думать забыть раз и навсегда обо всех на свете Мытищах, электричках и своих сомнительных родственниках...

- Берт, - как ни в чем не бывало, спросила Маша, - а где ты любишь спать: с краю или у стенки?

- У стенки, - отозвался Берт.

- Ну надо же... Вот неувязка... - протянула Маша. - И я тоже... Как нам быть? Стенка только одна!

Оба дружно засмеялись.

Что я делаю? - в отчаянии подумала Маша. Манька, остановись! Опомнись! Ты потом будешь всю жизнь казнить себя, себя проклинать! Ты хочешь лишь туда, на суффиксальную станцию, в квартиру, где на стареньком пианино играет лохматый высокий длинноносый человек...

Этот человек - твой брат...

Опомнись, Манька! Остановись... Тебе давно пора... Жить надо на коротком поводке...

Маша с досадой швырнула на тахту одеяло.

- Берт! - злобно позвала она. - Кто первым пойдет в ванную?

- Я, - сказал жених.

Маша осторожно шагнула из ванной в спальню. Жених спокойно вытянулся на тахте во весь свой немалый длинный рост и закрыл глаза. Похоже, из всех занятий он предпочитал именно валяние на тахте... Странно... Как же он служил, плавал, организовывал какую-то там фирму?.. Наверное, Маша излишне придирчива к нему, это все случайные совпадения. Ну, лег человек полежать, устал, день действительно был тяжелый, почему бы вечером не отдохнуть...

- Ты спишь? - тихо спросила Маша.

- Нет, Мари, я жду тебя, - тотчас отозвался жених. - Жду и думаю о нас двоих...

Маша легла рядом с ним.

- И что же такое интересное ты о нас надумал?

Берт сжал ее неожиданно сильными руками. Маня удивилась: ну надо же! На вид он даже слабоват, довольно худощавый, здорово вытянутый вверх... Почти астеник. Хотя он бывший военный... И с ужасом подумала, что ей совершенно ничего не хочется... Только спать... Что она сейчас попросту готова продаться за отъезд, за чужую страну, за неведомую ей жизнь...

Да нет, это неправда!.. При чем здесь неведомая страна и жизнь? Ей очень нужно убежать как можно скорее и дальше... А для побега годится любой вариант. И любой мужчина. Цель оправдывает средства...

Ей нужно сбежать отсюда как можно скорее...

На ее плечах лежат такие чужие, такие ненужные ей руки... Зачем ей все это, для чего? Она затеяла нехорошую игру, не отдавая себе в этом полного отчета.

Вовка, наверное, спит... Уже поздно... Завтра... завтра на вокзале в половине седьмого она увидит его...

Маша засмеялась от счастья. Берт, логично принявший счастье на свой счет, ласково поцеловал ее в лоб. Какой-то отеческий поцелуй... Хотя она толком не знает, что такое отеческий. У нее никогда не было отца... И теперь уже не будет... Да зачем он ей теперь?.. Зато у нее есть старший брат... В детстве Маня часто, как многие девчонки, мечтала о старшем брате, об этом постоянном добром заступнике, словно ангеле-хранителе, защищающем и спасающем от всякого зла...

Бертил уже как-то излишне торопливо, поспешно целовал ее, суетливо гладил, восхищенно бормотал что-то нечленораздельное снова о детской коже... И Маша вдруг не к месту вспомнила, как Вовка любит медленно проводить пальцами по внутренней стороне ее бедра и тоже бормотать об удивительно по-детски нежной...

Маша вздрогнула и покраснела.

Они очень похожи. Или все мужчины одинаковы? У нее нет никакого опыта в этом вопросе... И что, она отныне неизменно будет сравнивать Бертила с Вовкой?.. Нет, только не это... "Если хочешь сойти с ума, лучше способа нет..."

- Мари... - повторял Берт. - Ты так прекрасна, Мари...

Он чересчур спешил, и когда все окончилось, Маша раздраженно и разочарованно отодвинулась на край тахты. Она привыкла к неторопливому плавному течению событий...

Вовка не любит никуда и никогда торопиться...Тем более в любви... Ее нужно осмысливать и постигать потихоньку, осторожно уходя в настоящую глубину, иначе захлестнут поверхностные страсти и легкокрылые эмоции, умеющие ласково и мгновенно навсегда стирать беспощадным ластиком нежность и подлинность. Если, конечно, таковые имеются в наличии...

Берт тотчас заснул, очевидно, переутомившись и перестаравшись. Маша спать не могла. Она долго лежала рядом с ним, рассматривая трещинки на потолке и пытаясь сложить из них картинку, как в детстве. Трещинки упорно и жестоко, словно издеваясь над Маней, превращались в профили лохматого человека с большим носом...

И вот так теперь всю жизнь, до конца?.. Рядом с другим человеком? Всегда и во всем?..

Машу передернуло.

Да, всегда и во всем... Рядом с этим человеком... Рядом с этими чужими запахами... Она к ним никогда не сумеет привыкнуть. Но это прекрасный, уникальный вариант... Другой тебе вряд ли предоставит жизнь... Пользуйся, пока она так расщедрилась... И здесь оставаться никак нельзя... Бежать, бежать, только бежать... Как можно скорее и дальше... Навсегда...

Вовка...

Маша с трудом удержалась, чтобы не произнести вслух его имя. Хотя швед все равно спит сном праведника и до утра вряд ли проснется...

Щеки стали мокрыми.

Вовка... Я тоже скучаю... Я очень хочу к тебе... К твоим вечно колючим щекам... К твоим песням... К твоим шоколадкам... Ты купил мне их снова?.. Я не могу без тебя... Но я должна суметь жить без тебя... До конца моей жизни... Должна... Иначе невозможно... Мама, зачем ты это сделала?!.. Что "это"? Зачем любила?!.. Масяпка, родненькая...

18

Утром Машу разбудил звонок в дверь.

Показалось, подумала она спросонья. Кого это могло принести в такую рань? Разве что соседи... Ведь телефон выключен... А вдруг что-то случилось с Антошкой, с матерью, с отцом... ну, как там его теперь называть...

Маша вихрем сорвалась с тахты, второпях накинула валяющийся на кресле халат и рванулась в переднюю. Забыв о грозных предупреждениях и строгих наказах милиции, даже не глянув в "глазок", она распахнула дверь. На пороге стоял Антон...