Дом Зеора

— Значит, Эйши там быть не может? — Валлерой не мог оторвать взгляда от вымпела.

— Это совершенно невозможно. Операция проводилась по указанию правительства. Если Эйшу захватили рейдеры Рунзи и она еще жива, то либо в загоне Рунзи где—нибудь в глуши, либо направлена на аукцион.

Жуя крепкое сочное яблоко, Валлерой обдумывал эти слова. Клид знает о распределении дженов для убийства больше, чем любой человек с Внешних территорий. И они идут по самому вероятному следу, какой удалось обнаружить. Как он ни раздражен, Валлерой ничего больше сделать не может. Учитывая то, какой смертью умер Фелехо, шедший по тому же следу, возможно, этот след верный.

Тем не менее Валлерой испытывал чувство вины: он мирно сидит в тени и спокойно ест яблоко, а в это время Эйша где—то, может быть, зовет на помощь. Пока он двигался или был погружен в какой—нибудь проект, Валлерой чувствовал, что это приносит ему удовлетворение. Но как только он останавливался, чтобы отдохнуть, его мозг порождал мучительные кошмары, ему хотелось вскочить и бежать на выручку… только он не знал, куда бежать!

Он глубоко вздохнул и потянулся, опираясь спиной на ствол дерева. Клид сидел скрестив ноги и смотрел на стаю птиц высоко в голубом небе. Птицы были так высоко, что Валлерой не мог определить породу. Сайм в этот момент казался совершенно беззаботным, однако Валлерой знал, что Клид из всех агентов Стэйси находится в самой большой опасности.

— Скажите мне кое—что, Клид.

— Если смогу.

— Зачем вы это делаете?

— Что именно?

— Ну, все… Я хочу сказать, сотрудничаете с врагом. Работаете на Стэйси. Ищете Эйшу. Подвергаете своих друзей опасности, даже не объясняя им причины. Никакой другой сайм этого не делает. Почему вы так от всех отличаетесь?

— О, мне кажется, это из—за того, как я вижу историю, точнее свое место в ней. Только член общины согласился бы делать все это… а сделать может только проводник. Причем проводник, чья община граничит с территорией дженов… в нашей местности такой общиной является Зеор. Это должен быть глава общины, потому что только глава может организовать информационную сеть, полезную Стэйси. К тому же это должен быть тот, кто имеет контакты с властями дженов. Не знаю никого другого, кто бы обладал всеми этими признаками.

— И поскольку вы только один такой, вы обязаны это сделать? Кажется не очень логичным.

— Нет, не кажется, если вы считаете, что кто—то должен создать мост между нами и ими.

Валлерой даже не заметил, что Клид сказал «между нами и ими», а не «между нами и вами». Но он не был удовлетворен.

— Как вы познакомились со Стэйси?

Птицы давно уже исчезли вдали, но Клид продолжал смотреть на небо, как будто видел там какую—то сцену.

— Я проверял лес на западной границе Зеора… на самом берегу пограничной реки. Мы думали, что там можно произвести выборочную вырубку. Я был один, потому что не собирался надолго уходить из общины. И уже собирался разжечь костер, чтобы заночевать, когда на поляну, пошатываясь, выбежал измученный джен… прямо мне в руки. Его преследовал молодой сайм, сразу после перехода и сходящий с ума от потребности. На протяжении многих поколений речной туннель между территориями использовали впервые.

— Этим дженом был Стэйси?

— А молодой сайм — его племянник. Парень вступил в нашу общину, а со Стэйси мы стали друзьями.

— Значит, я встречался с ним, может, даже познакомился?

— Нет. Дюван погиб во время последнего погрома. Детей у него не было.

— О! — Это все, что мог сказать Валлерой. Тон Клида свидетельствовал, что эту тему продолжать не стоит. Валлерой принялся собирать вещи. — Нам пора в путь.

Солнце давно зашло и дыхание лошадей превратилось в белые облака, когда они достигли Дома—на—Полпути. Клид утверждал, что это единственное безопасное место, где можно переночевать.

Дом представлял собой перестроенное поместье, очевидно, возведенное на развалинах сооружений Древних. Путники заплатили обычную плату за содержание лошадей в конюшне и со спальными мешками в руках прошли в дверь.

Внутри их окружил теплый воздух. Большой центральный зал представлял собой гостиную, в одной стене был большой каменный очаг, в нем пылал огонь. Несколько путников сидели в креслах, грели ноги у огня или дремали. На красивом диване, когда—то крытом красным плюшем, груда образцов товаров бродячего торговца. В одном углу играли в карты, игроков окружали зрители. Как заметил Валлерой, все они были саймами. И все смотрели на него с тем пристальным вниманием, с той готовностью к мгновенным действиям, на которые способны только саймы.

Он старался держаться поближе к Клиду, который зарегистрировался, получил ключ от комнаты и выполнил некий ритуал, связанный с финансами. Валлерой впервые увидел деньги саймов и тут же подумал, что у него денег нет.

Идя вслед за Клидом по лестнице к их комнате, он пожал плечами. Если взгляды саймов в гостиной — особенно взгляды торговца — что—то значат, Валлерой без Клида не проживет настолько долго, чтобы ему понадобились деньги.

Пока она распаковывались, Валлерой осмотрел комнату. Выглядит поношенной, тусклой, но кажется чистой. На стене рисунок, словно детский, на нем изображен закат. Кресло с торчащими пружинами и одна—единственная провисшая кровать.

— Предпочитаю пол, — сказал Валлерой, выбирая место.

— О, нет. А что если случайно заглянет служанка? Наша легенда сразу пропадет. Проводник, путешествуя с товарищем, всегда спит с ним в одной кровати, ест за одним столом; товарищ всегда находится на расстоянии вытянутой руки от проводника.

— Почему? Ведь считается, что я свободная личность, верно?

— Это сознательное поведение. Все члены общин стараются подкрепить впечатление, что сайм может жить с дженом, не убивая его. Вы должны конкретными действиями убедить их, что не боитесь меня… что защищаете меня по своей воле. Я никогда не отдам вам приказ, если они могут меня услышать. Понимаете?

— Кажется.

— Хорошо. — Клид по—заговорщицки подмигнул. — Я собираюсь поесть.

— Значит, я тоже, — ответил Валлерой, выходя вслед за ним на лестницу.

Мертвая тишина, воцарившаяся в гостиной, стоило им переступить порог, вызвала у Валлероя мурашки на коже. Особенно подействовали на него жадные взгляды, которыми сопровождал его появление торговец. Но он играл свою роль, держа голову высоко и стараясь олицетворять гордость Зеора. Рука об руку они прошли через двойную дверь, ведущую в столовую.

Длинный обеденный стол был пуст, Но повар уже накрыл для них два места. Горячий суп растворил последние остатки оцепенелости после дневного маршрута. Вкусная картошка, свежий салат, хлеб с орехами и фруктами, печеный хлеб в густом соусе — такого сытного обеда Валлерой не ел с того времени, как пересек реку. Клид незаметно пояснил, что еда не для дженов: повар ожидал, что он съест двойную порцию.

Дверь, ведущая в гостиную, оставалась полуоткрытой. Взгляды саймов портили Валлерою аппетит. Он сказал по—английски:

— Каждый раз как беру в руки нож, у меня создается впечатление, что все готовы наброситься на меня.

Клид с усмешкой ответил — тоже по—английски:

— Говорите на саймском: он выразительней.

— Почему это? — спросил Валлерой, с удивившей его самого легкостью переходя на чужой язык.

— Вид острого оружия в руках джена кажется им… тревожным.

Валлерой собирался ответить, но его остановил порыв холодного ветра от двери. В гостиницу, мигая от яркого света, ввалились две фигуры. Валлерой пораженно выронил нож.

Первым вошел сайм в простых брюках для верховой езды и в короткой куртке без всяких украшений. За ним, на цепи, прикрепленной к металлическому ошейнику, с которого свисали три зеленых знака, шел самый жалкий джен, какого приходилось Валлерою видеть. Почти мальчик, худой, с недоразвитой фигурой. Под белой, длиной до колен, рубашкой загорелая кожа. Кроме рубашки, ничего, только мурашки.

Джен буквально посинел от холода, но, казалось, не чувствовал тепла гостиной. Он стоял спокойно, опустив глаза, как тренированное животное, которое не может двинуться, если его не потянут.