Утро космоса. Королев и Гагарин

1955 год. Строки из очередного отчета в Академию наук: «В истекшем году были начаты работы по даль­нейшему исследованию высоких слоев атмосферы до вы­сот 200—500 км по заданиям в основном институтов АН СССР и других организаций. Эти работы носили в основном исследовательский и проектный характер. В конце 1955 г. были начаты исследовательские работы и подготовлены общие соображения в связи с созданием искусственного спутника Земли…»

1956 год. С. П. Королев выступает на Всесоюзной конференции по ракетным исследованиям верхних слоев атмосферы. Он, в частности, говорит: «Мне хочется вос­пользоваться приятной возможностью отметить работу научно-исследовательских организаций и конструктор­ских бюро промышленности, которые внесли большой творческий вклад в испытания и отработку ракет для вы­сотных исследований. Я имею в виду конструкторские научно-исследовательские коллективы, работавшие под руководством главных конструкторов Н. А. Пилюгина, В. П. Глушко и других. Мне хотелось бы также побла­годарить здесь работников нашего конструкторского бю­ро, которые работали по этой тематике. Несколько теп­лых слов благодарности я хотел бы сказать в адрес товарищей, производивших пуски ракет. Чрезвычайно интересным вопросом является вопрос наших дальней­ших перспектив. Несомненно, участники нашей конфе­ренции интересуются, а что же мы будем делать дальше, какие есть технические возможности расширить наши исследования высоких слоев атмосферы и каким мери­лом во времени и в наших возможностях можно изме­рить реальность того, что может быть положено в осно­ву этих работ? На этот вопрос можно ответить довольно коротко и просто: в соответствии с имеющимися на этот счет решениями – это задача освоения высоты порядка 500 км…»

«Просим разрешить подготовку и проведение проб­ных пусков двух ракет, приспособленных в варианте ИСЗ в период апрель—июнь 1957 года, до официально­го начала международного геофизического года, – пи­сал в ЦК КПСС и Совет Министров СССР С. П. Коро­лев. – Ракету путем некоторых переделок можно при­способить для пуска варианта ИСЗ, имеющего неболь­шой полезный груз в виде приборов весом около 25 кг.

Таким образом, на орбиту ИСЗ вокруг Земли на вы­соте 225—500 км от поверхности Земли можно запустить центральный блок ракеты весом 7700 кг и отделяющий­ся шаровидный контейнер собственно спутника диамет­ром около 450 мм и весом 40—50 кг.

В числе приборов на спутнике может быть установ­лена специальная коротковолновая передающая станция с источником питания из расчета на 7—10 суток действия.

…Разрабатывается ИСЗ весом около 1200 кг, куда входит большое количество разнообразной аппаратуры для научных исследований, подопытные животные и т. д. Первый запуск этого спутника установлен в 1957 году и, учитывая большую сложность, может быть произведен в конце 1957 года…»

Вечером к Главному конструктору пришли проектан­ты. Они показывали варианты первого спутника – «пээсика», как нежно называли его в КБ.

– Не годится, – коротко сказал Королев, едва гля­нув на чертежи, – спутник должен быть шарообраз­ным…

Он не стал ничего объяснять. И проектантам показа­лось, что «шеф чудит», – так, по крайней мере, они рас­сказывали коллегам. Ведь форма для аппарата, находя­щегося в космическом полете, не имеет никакого значе­ния!

И только после запуска спутника все поняли, на­сколько опять-таки был прав Сергей Павлович! Спутник стал символом – крохотной рукотворной Землей, и внешне он должен был на нее походить!

В конце весны 57-го года Сергей Павлович выехал на Байконур. Строители рапортовали: к празднику 1 Мая завершен стартовый комплекс. Началась подготовка к пуску первой межконтинентальной ракеты. В конце ав­густа Королев вернулся в Москву.

Делегация ученых, возглавляемая Л. И. Седовым, вылетела на конгресс Международной астронавтической федерации в Копенгаген. Всех его участников ждал сюр­приз: американская делегация привезла письмо прези­дента США, в котором тот сообщал, что в 1957—1958 го­дах в США будет осуществлен запуск искусственного спутника Земли. Как и ожидали американцы, «супербом­ба» взорвалась – сенсационное сообщение было переда­но из Копенгагена всеми агентствами.

На пресс-конференции Леонида Ивановича Седова засыпали вопросами. Один из них возмутил академика: «Господин Седов, легенды ходят о «русской тройке», но сможет ли она вывезти вас в космос хотя бы через сто лет?»

Седов вспыхнул, резко встал.

– Я бы с большим уважением относился к народу, который спас Европу от фашизма, – сказал Леонид Иванович. – Мне кажется, что наступило время, когда можно направить совместные усилия на создание искус­ственного спутника и переключить военный потенциал на мирные и благородные цели развития космических полетов. Наша страна готова к такой работе.

В сентябрьском номере «Вестника Академии наук СССР» была напечатана большая статья «Современные проблемы космических полетов». В ней, в частности, го­ворилось:

«…Нет сомнения, что развитие этой многогранной проблемы будет проходить тем успешнее, чем слажен­нее будут работать представители различных отраслей науки и техники, чем рациональнее будут расходоваться усилия ученых, чем яснее будут определены стоящие перед ними задачи. В связи с этим для координации на­учных работ по овладению космическим пространством… создана постоянная междуведомственная комиссия, в со­став которой входят многие крупнейшие ученые нашей страны.

…Некоторые ученые считают, что создание искус­ственного спутника Земли откроет новые перспективы и для решения многих крупных народнохозяйственных за­дач. К числу последних относят возможность использо­вания спутника для наблюдения за общим движением облаков в атмосфере и льдов в Ледовитом океане, что позволит точнее прогнозировать погоду и условия север­ного судоходства, возможность использования спутника для ретрансляции телепередач и для решения ряда дру­гих специальных вопросов радиосвязи».

Август 1957 года. Запуск межконтинентальной раке­ты. Ее головная часть падает в расчетном районе Тихого океана. Сообщение ТАСС встречается за океаном с не­доверием: специалисты-ракетчики утверждают, что за столь короткий промежуток времени, отделяющий нашу страну от войны, невозможно создать такую совершен­ную и сложную конструкцию, как межконтинентальная ракета. Тем более что все крупные специалисты по ра­кетам из Германии находятся в США, Вернер фон Браун совсем недавно заявил, что «русские далеко по­зади…».

Новая ракета унесет спутник, она не только откроет космическую эру, но и умерит пыл поборников «холод­ной войны» – они убедятся, что в СССР созданы мощ­ные носители.

Колонный зал Дома союзов. На сцене большой порт­рет К. Э. Циолковского. Академия наук СССР отмечает 100-летие со дня рождения ученого. На трибуну поднима­ется член-корреспондент АН СССР С. П. Королев. В его докладе «О практическом значении научных и техничес­ких предложений Циолковского в области ракетной тех­ники» звучат такие слова: «В ближайшее время с науч­ными целями в СССР и США будут произведены первые пробные пуски искусственных спутников Земли».

Ученый волнуется. После этой фразы он на секунду замолкает, словно ожидая аплодисментов. Но зал мол­чит. Лишь несколько человек знают: пуск уже утверж­ден, и завтра докладчик должен вылететь в Казахстан.

Как ни странно, но мало кто обратил внимание на эти слова, хотя 17 сентября они были напечатаны в «Правде». Перед публикацией М. В. Келдыш и С. П. Королев просмотрели статью, внесли корректи­вы – они уже четко знали, что надо в первую очередь делать вне Земли.

Они думали и о первом полете человека. Но вот что характерно: обсуждали трудности чисто технического характера. Конечно же, знали и о тех огромных сложно­стях, которые предстоит преодолеть первому космонав­ту. Но оба – Королев и Келдыш – не сомневались: среди молодых летчиков найдутся тысячи, которые смело пойдут на любой риск, даже если цена ему – жизнь…