Пагода сна

Почва под ногами зачавкала и начала проваливаться куда-то вниз. Стопы юноши и мага поглотила жидкая грязь. Невидимые рты стали жадно засасывать странников в глубину…

— Должно быть, ваш Кхазалам-Амол на редкость трудолюбивый демон, — сплюнув, произнес Маллас, обращаясь к гирканцу. — Мы бродим по этим ходам уже целую вечность.

Степняк быстро взглянул на мунгана, но ничего не ответил.

— Туда! — неожиданно произнес Вало, указывая вправо. — Слышите, голоса?

Конан прислушался. Действительно, в тишине можно было различить чей-то тихий плач и жалобный шепот. Варвар потер руку о светящееся напыление и, подняв ее словно факел, шагнул во тьму. Остальные последовали за ним.

Вскоре группа из пяти вышла в полый промежуток, где встречались несколько ходов. Чуть в стороне был прорыт грот, огороженный железной решеткой. В слабом свете единственного факела сидели пленники Клана Костей. Мужчины, женщины, дети — мунганы, выжившие после резни, устроенной поклонниками Кхазалам-Амола.

— Видишь, Маллас, я оказался прав! — с улыбкой произнес Конан.

Женщина и мужчина бросились освобождать своих собратьев. Вало помог Малласу сломать замок и выпустить пленников на волю.

— А где же наложницы Суригая? — с недоумением спросил себя гирканец, оглядев пленников.

— Враг! — крикнул один из мужчин, заметив степняка. — Что эта мразь делает вместе с вами, братья?!

— Он помог нам одолеть Кхазалам-Амола, — угрюмо произнес Маллас.

— Убить его! — воскликнул другой.

— Нет, — сказал Конан.

— Кто этот чужак, МаЛлас?! Он что за одно с гирканцами?

— Это Конан, — сказал мунган. — Ему мы обязаны своей жизнью, братья. Я в долгу перед этим человеком — если бы не он, пас пожрал бы проклятый демон, которого призвали воины Клана Костей. И если Конан не хочет смерти этого недостойного, не будем марать руки его кровью.

— Как знаешь, Маллас. Смотри, не поплатись за свое доверие…

Киммериец обернулся к палачу брахманов Сна.

— Нужно отыскать, где гирканцы содержат пленных девушек, Вало. Если дев-браминов среди них не окажется, можно будет увериться, что Кесее и ее ученицам удалось скрыться от кочевников.

— Хорошо, Конан.

— Оставайтесь здесь! — приказал северянин. — Мы скоро вернемся за вами.

Варвар бросил взгляд на степняка. Если оставить гирканца здесь с мунганами, толпа людей, жаждущих возмездия, его просто растерзает.

— Ты пойдешь с нами, — сказал он кочевнику.

— И я тоже пойду! — воскликнул Маллас. — Нужно до конца рассчитаться с Кхазалам-Амолом.

Киммериец кивнул.

Вчетвером они выбрали ход, который казался им наиболее предрасположенным к тому, чтобы вывести к месту заточения наложниц Суригая. Вскоре выяснилось, что интуиция их подвела. Странники вышли в подземный зал круглой формы. Здесь они увидели сгустки застывшей слизи вперемешку с белым порошком. Отбросы Кхазалам-Амола создали причудливые изваяния, похожие на невысокие резные башенки, которые и украсили зал. Вало попробовал сковырнуть кусочек с их поверхности — белая пирамида была прочна как камень.

— Похоже, мы зашли в самое логово Кхазалам-Амола, — сказал Конан, оглядываясь по сторонам.

— Только бы хозяин не вернулся, — мрачно произнес Маллас.

— Божество степняков ранено и истекает кровью, — сказал Вало. — Мы можем одолеть его даже под землей, достаточно всего пары точных ударов.

Издалека послышался тихий шелест и шуршание.

— Он там! — варвар указал на круглый вход в коридор диаметром около двадцати футов. — Прикончим его!

Четверо воинов поспешили в том направлении, откуда раздавался шорох.

В коридоре было светло. Странники бежали вперед, не встречая препятствий, по дороге обрубая или раздвигая руками свисающие корни.

У раненого бога, похоже, не было никакого желания вступить в схватку. Кхазалам-Амол привык поглощать своих жертв, когда они не оказывали сопротивления. Измученный и потерявший много крови, идол Клана Костей желал забиться в укромную нору и отдохнуть. Они гнались за трусливо удирающим божеством.

Шуршание ушло вверх — видно, Амол надеялся отделаться от преследователей, прорыв новый ход. Глупый червь полагал, что там люди его не найдут.

Конан несся вперед, не разбирая дороги. Жажда мести и азарт подгоняли киммерийца лучше любого кнута. Неожиданно что-то заставило его остановиться. Вало замер рядом с товарищем.

Сверху, сначала медленно, а затем все яростнее, начала капать дурно пахнущая жидкость. Потом с потолка посыпались комья жидкой грязи, и вскоре смрадная масса рухнула вниз одним зловонным потоком. Среди пузырящихся луж и дурно пахнущих куч воины разглядели двух человек, копошащихся в грязи, подобно паре навозных жуков.

Внезапно Конан опустил саблю и разразился громким смехом, так непривычно звучащим под землей. Появление этих двух человек настолько развеселило киммерийца, что ему даже пришлось схватиться за живот в порыве неистового веселья.

— Таллок! Кром тебя разорви, парень! Саттар!

Неужели властелин подземного царства послал вас сюда вместе со своими испражнениями?! Вало не разделил веселья варвара.

— Где девы-брамины? — сразу спросил палач, оторвав от земли двух чародеев.

— Эй, аккуратнее! Руку сломаешь… Вало поставил обоих на ноги.

— Кесею и ее учениц схватили мунганы. Мы не смогли их защитить.

— Это не мунганы, парень, — сказал Копан, который вновь вернул серьезный вид. — Гирканцы из Клана Костей. Сейчас мы собираемся положить конец деятельности их мерзкого идола, а потом освободим дев-браминов и остальных пленников.

— Всегда готов помочь, — пробормотал Саттар. Колдун сразу забыл про все синяки и ушибы.

Таллок и лунный маг быстро привели себя в порядок. Уже вшестером они возобновили погоню.

Кхазалам-Амол уполз далеко. Гигантский червь разрывал почву уже где-то под Араказом. Воинам стоило немалых усилий догнать хозяина степей и вступить с ним в схватку.

Битва завязалась как раз в том месте под землей, откуда гирканцы проникли в селение мунганов. Пространство оказалось подходящим — пол был вычищен, с потолка не свисали пучки длинных корней. У стен горели факелы, которые странники использовали в бою. Конан ослепил Амола, вырезав ему оставшийся глаз. Вало пробил защиту под коричневой плотью, вонзив нож во внутренние органы червя. Остальные, используя оружие и подручные средства, исполосовали бока Амола, превратив кожу властелина степей в висячие лоскуты. Никто из воинов не пострадал. Злость в бойцах кипела настолько сильно, что справиться с идолом клана им не составило труда. После пяти минут жаркого боя от Кхазалам-Амола осталась одна лишь кровоточащая туша, подергивающаяся в последних конвульсиях.

Вблизи отыскалось и узилище пленниц Сури-гая. Стражников у входа не оказалось — видно, гирканцы предпочли убраться восвояси, заслышав стенания своего бога. Когда они вернутся, их будет ждать большой сюрприз.

Вало сломал и этот замок. Наверное, тот, кто создал запирающий механизм, не учел всех возможностей вендийца-великана.

В помещении, устланном рваными коврами, скопилось около двух десятков женщин — вендийки, мунганки, кхитаянки и даже темнокожие шемитки.

— Конан! Вало! — почти вскричала Кесея, когда узнала своих спасителей.

— Госпожа! — грозный великан первым ворвался в темницу.

Маллас последовал за вендийцем.

— Теперь надо… Ох!

Мунган схватился за бок, пропоротый кривой гирканской саблей, Сквозь его пальцы струилась горячая кровь. Женщины в испуге вскрикнули.

— Теперь наложницы Суригая мои! — визгливо прокричал степняк, размахивая саблей. — А вы отправляйтесь в пасть к демонам!

Конан был с ним не согласен. Он подскочил к кочевнику и ударил сбоку. Гирканец отбил выпад, по удар киммерийца оказался настолько сильным, что сабля Конана располосовала предплечье степняка до самого локтя. Не позволяя противнику опомниться, варвар развернулся и ударил с другой стороны. Кочевник взвыл и стал оседать на землю. Последнее, что он услышал в своей жизни, был хруст позвоночника, перебитого саблей северянина.