Владычица Жемчужины

— Проснись!

Кристрен снова застонала. Ну, кто ее беспокоит?

— Проснись, Кристрен!

Девушка покачала головой, словно пытаясь отмахнуться от назойливого голоса, раздающегося в голове.

— Он тебя околдовал! Мне отлично известно это заклинание! Сейчас я его нейтрализую.

Кристрен закричала так, будто ее облили кислотой. Ей казалось, что кто-то отрывает руки и ноги от ее тела.

— Нет! — закричал Гуазу. — Кто посмел?

Однако заклинание уже было нейтрализовано. Кристрен быстро пришла в чувство и поняла, что Гуазу чуть не высосал из нее всю жизнь. Желая отомстить, она вцепилась зубами в руку, по-прежнему обнимавшую ее за шею. Ей попался нежный треугольник между указательным и большим пальцем, и Кристрен прокусила его насквозь, раздирая кожу и ткани.

Гуазу пытался вырваться, но девушка крепко держала его зубами. Проснувшийся разум Кристрен легко блокировал все попытки сопротивления. Гуазу только начал знакомиться с магией и, к счастью, еще мало что знал и умел.

— Силенсия! — прошипела Кристрен.

Живая тишина окутала Гуазу, и когда он открыл рот, чтобы закричать, ему не удалось даже пискнуть. У Кристрен имелось оружие, да только использовать его не было необходимости. Сложив пальцы клином, она ткнула в чувствительное место слева под ребрами. Потекла кровь, и Гуазу стал метаться так яростно, что сумел вырвать руку из зубов Кристрен. Он пытался вновь пригвоздить ее взглядом, но Кристрен это предвидела и тут же отвела глаза. Сложенные клином пальцы впивались в грудь Гуазу, пока не коснулись его судорожно бьющегося сердца.

И Кристрен сжала его что было сил.

Миннум смотрел, как медленно угасает поверженный сараккон. Чужая жизнь казалась лучом лунного света, бледным и далеким, в то время как он сам грелся в теплых солнечных лучах Кристрен. Ее ярость не испугала его, напротив, Миннум был в восторге. Он спас ее жизнь так же, как она спасла его! Сердце Миннума пело, и, глядя на перепачканную кровью девушку, он чувствовал, что сейчас может все, даже одолеть ужасного Варду.

Маленький соромиант неслышно подошел к Кристрен, и она улыбнулась. От этой улыбки Миннуму стало так светло и хорошо! Смертельная опасность и постоянный риск связали их крепче и прочнее цепей, а каждый проведенный вместе час стоил нескольких лет.

Последние солнечные лучи позолотили лицо девушки и погасли. Этот момент Миннум запомнил на всю жизнь. Синие, как море, глаза, полные, изогнувшиеся в улыбке губы, темные волосы, разметавшиеся вокруг головы наподобие короны.

Миннум почувствовал, как ноги стали ватными. Казалось, до полного счастья ему не хватает одного — ее поцелуя.

Кристрен протянула к нему руки. Неужели она хочет его обнять? Это было бы так прекрасно! И в этот миг улыбка слетела с лица Кристрен. Она вскрикнула, и залп энергии, который Миннум почувствовал, хотя не мог видеть, метнулся от ее пальцев над правым плечом маленького соромианта.

Миннум собирался оглянуться, чтобы посмотреть, в кого стреляет Кристрен, когда жуткая боль пронзила его спину. Широко раскрыв глаза, он взвизгнул, так как испугался, что позвоночник может просто рассыпаться. Стоя на коленях, коротышка повернулся и увидел Варду, высокого и тощего, как скелет, в темной мантии, с жирными патлами черных волос. Кожа некроманта была бледно-зеленой, как старая медь. Соромиант с ужасом заметил, что мантия Варды рябит, словно марево в пустыне. Она отливала металлическим блеском, а когда архонт приблизился, Миннум понял, что это не мантия, а целая стая жуков.

В воздухе мелькнул залп белого пламени, и Миннум забился в агонии. Позвоночник рассыпался, мелкие кости со свистом впивались в мышцы и соединительную ткань и, словно крошечные скальпели, резали нервные окончания. Несмотря на боль, соромиант чувствовал, что Кристрен изо всех сил сопротивляется Варде.

Затем архонт вытянул руки, и стая прожорливых жуков бросилась вперед.

— Нет! — закричал Миннум и попытался встать. Но он уже слишком ослаб и смог лишь упасть на пути насекомых. Впрочем, руки еще слушались бывшего соромианта, и он стал колотить жуков кулаками. Укусы не шли ни в какое сравнение с болью, раздиравшей спину, хотя крошечные клешни и жвала уже впились в кожу, словно миллион иголок. Миннум передавил немало жуков, превратив их в отвратительное жидкое месиво. Увидев, что жуки переползают через него, он перевернулся на спину и раздавил еще несколько сотен, и все же хитрые насекомые расправили прозрачные крылья и темной жужжащей стеной полетели на Кристрен.

Девушка не собиралась отступать, хотя при виде жуков ей пришлось на время позабыть об атаке и подумать об обороне. В результате архонт стал снова терзать Миннума. Однако короткая передышка не прошла даром. Маленький соромиант не видел кровь, текущую из сотни ранок, не думал о парализованной спине, он произносил все известные ему заклинания, надеясь, что хоть одно сможет навредить Варде.

Тело Миннума слабело с каждой минутой, зато голова работала четко. Он чувствовал, что просто не может позволить жукам съесть Кристрен заживо.

Ни Миннум, ни Кристрен не знали, что Око Айбала, ранее двигавшееся в сторону монастыря Пяти Твердынь, теперь осталось без управления: Варда был слишком занят, защищаясь от шквала заклинаний Миннума.

Маленький соромиант понимал, что ни одно из заклятий не может пробить оборону архонта. А вот если накладывать заклинания без остановки, то, может, обозначится его слабое место?

Бывший соромиант едва видел, что Кристрен удалось остановить жуков. Впрочем, это был всего лишь временный успех. Жуки оживали и опять начинали жалить и кусать. Они пытались сесть на лицо и шею девушки, чтобы ей было больнее.

Миннум отдавал заклинаниям все силы и с облегчением отметил, что обороняться Варде все труднее и труднее. Очевидно, тот просто не ожидал такого сопротивления. Соромиант продолжал накладывать одно заклинание за другим, чтобы закрепить успех, хотя скоро понял, что перепробовал все известные ему заклятия. Варда знал, как блокировать любое из них.

Стало ясно, что одними заклинаниями ничего не добьешься, и Миннум пополз по зловонному ковру раздавленных жуков в сторону Варды. Локти и колени почти не слушались, но маленький соромиант приказывал себе двигаться туда, где, широко расставив ноги и морщась от усилий, стоял архонт.

Защитная зона колдуна уменьшилась до такой степени, что Миннум мог убить его одним ударом кинжала. Беда в том, что для этого нужно было встать, а стоять коротышка-соромиант не мог. Каждое движение давалось все с большим трудом. Еще немного — и он не сможет пошевелиться.

Внезапно Миннум почувствовал, как сначала один импульс, потом десять, потом дюжина успокаивают боль в спине. Это Кристрен уже в который раз помогала ему выжить. Миннум чуть не заплакал от радости. Вдохновленный поддержкой, он медленно, с огромным трудом поднялся с земли. Вот он потянулся к шестому пальцу Варды, но едва он схватился за него, как новая волна боли пронзила спину.

Задыхаясь, Миннум упал на колени. Он не собирался отпускать ужасный палец и из последних сил стал выгибать его назад. Варда пнул противника в грудь, заставив лечь на спину. И все же Миннум так и не выпустил палец. Архонт тоже не сдавался, не желая уступать чуть живому сопернику.

Понимая, как больно маленькому соромианту, Варда наступил ему на горло и надавил что есть силы. Однако Миннум успел наложить последнее защитное заклинание, не позволив архонту перебить трахею. Бывший некромант совсем обессилел. Оставалось сделать немного, одно усилие, и палец сломается, и все же Миннум чувствовал, что почти не может сопротивляться. Нет, он не сдастся! Одно-единственное усилие! Маленький соромиант подумал о Кристрен. Вот она садится рядом с ним, темная головка наклоняется, и они сливаются в поцелуе…

Последнее усилие. Миннум был уверен: у него все получится.

С трудом отбив атаку жуков, Кристрен увидела, как два соромианта сцепились в смертельной схватке. Миннум схватил Варду за шестой палец! Девушка представляла, как сильно ранен ее товарищ. Она поняла это, как только послала ему целительный импульс. Как же Миннум держится? Многие саракконы на его месте давно бы умерли от болевого шока!