Страница 44 из 50
Важнейшим вопросом национального планирования являются создание и поддержание оптимального уровня резервов, необходимого и достаточного для удержания динамической стабильности экономики. Качество резервов играет огромную роль. Накопление сверхоптимальных статических резервов угрожает динамической стабильности. Так, в советский период накопление огромных материальных стратегических запасов и экспоненциальное расширение политической «буферной зоны», также являвшееся одной из форм накопления статических резервов, привели к росту динамической неопределенности из-за неконтролируемого роста расходов на поддержание статического резерва, недоинвестированию и оголению огромных сегментов национального рынка и в конечном счете к коллапсу системы.
Американская система планирования построена в основном на создании и поддержании динамических резервов. Различие двух национальных систем можно продемонстрировать на разнице в подходе к сектору нефтегазоснабжения, являющемуся одним из ключевых и в той и в другой экономике.
Современная нефтегазовая промышленность зародилась практически одновременно в США и в бывшей Российской империи во второй половине XIX века. Так же, как и в США, фокус в развитии добычи здесь постепенно перемещался из одного региона в другой. В послевоенный период были разведаны и разработаны месторождения Поволжья и Западной Сибири. В США в этот же период осваивались месторождения Западного побережья, а затем Аляски и шельфа Мексиканского залива.
В отличие от Запада в Советском Союзе в основе системы находилась концепция полного использования производственных возможностей — отсутствие непроизводящих мощностей и безработицы. Отсутствовало то, что Янош Корнай назвал «жесткими бюджетными ограничениями»[62], тот «сверхрациональный» подход к развитию, не ограниченный «ненужными финансовыми осложнениями», привел к постоянному, ненасытному спросу на ресурсы и уничтожению динамических резервов в экономике. В результате и производители, и потребители были вынуждены накапливать собственные статические резервы, обслуживание которых требовало дополнительных затрат. Производственные мощности при этом эксплуатировались за гранью технически оптимальных режимов. Наиболее продуктивные и экономически эффективные гигантские месторождения выбывали из эксплуатации значительно быстрее их американских аналогов. Так, Ромашкинское месторождение было практически истощено за 30 лет, а Самотлор — всего за 20, в то время как фактический и расчетный срок эффективной коммерческой эксплуатации таких месторождений, как Западнотехасское и Прадо-Бэй на Аляске, составляет свыше 70 лет[63].
По доказанным запасам нефти Россия сейчас занимает седьмое место в мире, немного уступая Венесуэле. Если добавить запасы Казахстана, также в основном разведанные в советский период, то сумма приблизится к запасам Ирака и Ирана. В то же время, доказанные запасы нефти в США составляют всего 3,7 миллиардов тонн, что почти втрое ниже, чем в России. США ежегодно потребляют около 950 миллионов тонн жидкого топлива[64], добывая всего около трети этого количества и импортируя остальную часть в основном из региональных источников — Мексики, Венесуэлы и Канады, а также стран, находящихся в особых отношениях с США, таких как Саудовская Аравия, или же под их политическим и военным контролем — Нигерия, Ирак[65]. В то же время США поддерживают огромный динамический резерв в виде возможности быстро нарастить добычу из существующих собственных нефтяных скважин, эксплуатируемых, согласно регулирующим актам, значительно ниже максимума производственных возможностей, и крупный, но достаточно эффективно эксплуатируемый статический резерв в виде стратегических запасов нефти[66].
Таким образом, в отличие от Советского Союза, пытавшегося привязать свою политическую клиентуру к своим ресурсам углеводородов, США «привязали» к себе несколько крупных нефтегазодобывающих стран с уникальными преимуществами в виде очень низкой себестоимости добычи или же географической близости к национальному рынку. Американская военная мощь была при этом «конвертирована» в надежность энергопоставок, другими словами, в снижение инвестиционного риска для национальной экономики. При этом Штаты сохраняют абсолютное преимущество не только в технологическом уровне нефтегазодобычи, но и в технологии потребления продуктов переработки углеводородного сырья.
Российская экономика все еще ментально и организационно зависит от стратегических решений, принятых в советское время, и ориентируется на создание статических резервов, таких как Стабфонд, зерновой фонд и т. д. Стратегия создания динамических резервов практически отсутствует. Более того, даже там, где создание и поддержание динамических резервов требовалось технологией производства и распределения продукции, как в электроэнергетике, национальные динамические резервы уничтожаются под видом приватизации и заменяются «складированием» в виде создания собственных несистемных электрогенерирующих мощностей. В результате возникают масштабные кризисные ситуации, такие как хронический украинский газовый кризис и хроническая нехватка энергетических мощностей в наиболее быстро растущих регионах.
Статический рост советских времен остался в прошлом, и связанная с ним идеология балансового планирования бо лее не удовлетворяет потребностям разработки экономической политики. Резко возросло значение управления в условиях неопределенности, когда статическая задача вообще не может быть сформулирована. При этом может идти речь только о том, какой именно уровень резервов и какого качества может понадобиться для поддержания динамической стабильности экономики при прогнозируемом уровне возможного динамического «шока». Особое внимание при этом следует уделить определению оптимального уровня «холодного» и «горячего» резервов производственных мощностей в ключевых отраслях, оптимального уровня безработицы, оптимального уровня инфляции и обеспечению максимальной скорости межотраслевого перетока общественного капитала, максимальной трудовой мобильности и максимальной проактивности и реактивности национальной финансовой системы.
Советская концепция планирования от достигнутого и догоняющего развития («догнать и перегнать») не может быть восстановлена, и даже не следует предпринимать попыток ее восстановления, настолько безнадежно она устарела. Речь здесь идет о планировании, рассчитанном на достижение долгосрочного мирового стратегического лидерства в условиях конкуренции, поэтому планирование с постоянной оглядкой на Запад не имеет особых перспектив. Поскольку в будущем будет создаваться экономика, которой в России еще не было, а воссоздавать ни царскую, ни советскую экономики не имеет смысла, то и планирование «от достигнутого» нам не поможет. Кроме того, современная система планирования должна опираться на новейшие разработки в области информационной технологии, в частности на достижения цифровой спутниковой картографии, цифровой связи, оптимальной теории логистики, принципы построения компьютерных систем.
Старая советская система опережающего производства средств производства для производства средств производства сегодня потеряла свое значение, так как существует возможность опираться не только на собственные ресурсы, но и на ресурсы мировой экономики, добиваясь максимально быстрого сокращения стратегических разрывов и достижения нишевой ключевой конкурентоспособности. «Наступление по всему фронту», характерное для советской системы планирования, доказало свою обреченность в брежневский и постбрежневский периоды, когда СССР пытался компьютеризировать страну, опираясь только на свои силы и ограниченное копирование западной технологии. «Ускорение» этого подхода, поддержанное, к сожалению, в недрах АН СССР, привело лишь к ускорению общеэкономического краха. Уничтожение торговых барьеров, а вместе с ними и национальной компьютерной промышленности и безудержная спекуляция компьютерной техникой парадоксальным образом спасли Россию от «отставания навсегда» и компьютеризировали страну в немыслимые для советского централизованного планирования сроки.
62
[62] Kornai J. The Economics of Shortage. Amsterdam: North-Holland, 1980.
63
[63] Lavrovsky I. et al. Oil in the Former Soviet Union: Historical Perspectives, Long-Term Outlook. CERI, Calgary, 1992.
64
[64] BP Statistical Review of World Energy, 2008.
65
[65] Crude Oil and Total Petroleum Imports Top 15 Countries. E1A, US
DOE. 2009. January 15.
66