Звезда козодоя

С этим словами учитель указал на двояковыпуклую линзу, внутри которой было множество сверкающих песчинок.

— Вот такую форму имеет Млечный Путь — Небесная река. Давайте представим, что каждая из этих блестящих песчинок — звезда, излучающая свет, как наше Солнце. Допустим, что наше Солнце находится здесь в середине, а Земля — рядом с ним. Предположим, что ночью вы встанете в центре этой линзы и оглядите ее изнутри. Здесь линза тоньше, поэтому видно совсем немного блестящих песчинок или, иными словами, звезд. А здесь и вот здесь стекло толще, поэтому блестящих песчинок, или звезд, гораздо больше, и те, что подальше, кажутся мутным белым веществом. Такова современная теория Млечного Пути.[124] А о том, какого размера эта «линза» и что за звезды находятся в ней, я расскажу вам на следующем занятии по астрономии. На сегодня достаточно. Поскольку сегодня праздник Млечного Пути,[125] посмотрите внимательно на небо, выйдя на улицу. На этом все. Уберите книги и тетрадки.

Некоторое время школьный класс был наполнен стуком открывающихся и закрывающих крышек парт и шелестом книг, складываемых в стопки. Потом все встали, чинно поклонились и вышли из аудитории.

Типография

Когда Джованни вышел из ворот школы, семь или восемь учеников их класса, явно не собираясь возвращаться домой, столпились вокруг Кампанеллы в углу школьной площадки рядом с вишневым деревом. Похоже, они договаривались о том, чтобы пойти собирать плоды «карасуури»,[126] к которым сегодня ночью в Праздник «хосимацури»[127] они прикрепят фонарики и пустят плыть по реке.

Джованни вышел за ворота школы бодрой походкой, широко размахивая руками. В соседних домах уже готовились к сегодняшнему празднику: подвешивали шарики из листьев тиса, вешали фонарики на ветви кипарисов.

Не заходя домой, Джованни обогнул три квартала, и остановился перед большой типографией. Поклонившись сидевшему за конторкой возле входа мужчине в белой мешковатой рубашке, он снял туфли, поднялся[128] в помещение и открыл большую дверь в конце коридора. На дворе было еще светло, но внутри горели лампы, громко стучали печатные станки, и рабочие, кто с повязкой[129] на голове, кто в кепке с козырьком, что-то читали и считали речитативом, будто напевали какую-то песню.

Джованни прямиком направился к человеку, сидевшему за высоким столом, третьим от входа, и поклонился ему. Тот порылся в шкафу и, сказав «Наберешь это сегодня?» — отдал Джованни бумажку.

Джованни вынул маленький плоский ящик из-под его стола, направился в дальний угол комнаты, освещенный множеством ламп, сел на корточки и начал маленьким пинцетом набирать литеры, как зернышки, одну к другой. Какой-то парень в синем переднике, проходя за спиной Джованни, сказал:

— Эй, Лупа, доброе утро! — И несколько человек, работавших рядом, молча усмехнулись.

А Джованни, потирая глаза, продолжал подбирать литеры.

Пробило шесть часов, и через некоторое время Джованни еще раз сличил плоскую печатную форму с бумажкой и подошел к мужчине за столом. Тот молча взял форму, слегка кивнув головой.

Через некоторое время Джованни снова подошел к столу. Тот же мужчина, не говоря ни слова, протянул Джованни маленькую серебряную монетку. Джованни сразу же оживился, быстро поклонился, взял портфель и выскочил за дверь. Весело посвистывая, он зашел в булочную, купил буханку хлеба, пакет кускового сахара и быстро побежал своей дорогой.

Дома

В прекрасном настроении Джованни вернулся в свой маленький домик, стоявший в переулке. Слева от входа росла в ящиках фиолетовая капуста и спаржа. Шторки на двух маленьких окошках были опущены.

— Мама, я дома. Как ты себя чувствуешь? — спросил Джованни, снимая туфли.

— Джованни, устал на работе? Сегодня прохладно. А чувствую я себя очень хорошо.

Джованни поднялся в дом и увидел, что мама лежит в ближайшей комнате, набросив на голову белый платок. Джованни открыл окно.

— Мама, я купил кускового сахару. Давай поешь с молоком.

— Да нет, сначала ты. Я пока не хочу.

— Мама, а когда сегодня сестрица вернулась?

— Около трех часов. Она все здесь прибрала.

— Она тебе молока еще не принесла?

— Кажется, еще нет.

— Я схожу, принесу.

— Не спеши. Сначала поешь. Сестрица приготовила что-то из помидоров и оставила тебе.

— Сейчас.

Джованни взял тарелку с подоконника и с аппетитом стал есть, подчищая соус хлебом.

— Слушай, мама. Мне кажется, папа скоро вернется.

— Да, я тоже так думаю. А почему ты так решил?

— Сегодня утром в газете писали, что в этом году на севере рыбный лов был на удивление удачным.

— Но, может, папа вовсе не рыбу ловит.

— Наверняка он там. Наш папа не может совершить ничего плохого и угодить в тюрьму. И панцирь краба и рога северного оленя, которые он школе подарил, до сих пор выставлены в кабинете для экспонатов. Их показывают на занятиях в шестом классе.

— А еще папа обещал тебе привезти куртку из морского бобра.

— Все, как увидят меня, непременно про это напоминают. Задразнили совсем.

— Гадости говорят?

— Да, только один Кампанелла никогда не дразнится. Когда они надо мной издеваются, Кампанелла меня жалеет.

— Ваши отцы дружили с детства, точно так же, как и вы.

— Так вот почему мы с папой часто гостили у Кампанеллы! Как тогда было здорово! Я часто заходил к Кампанелле по дороге из школы. Знаешь, у него был игрушечный поезд, работающий на спирту. Из семи отдельных фрагментов можно было собрать железную дорогу, поставить электрические столбы и семафоры, которые горели зеленым огнем, когда мимо шел поезд. Как-то раз, когда спирт закончился, мы налили керосин, и котел в паровозе весь закоптился.

— Ну и ну!

— А теперь я к ним каждое утро приношу газеты. Однако дома там всегда тихо.

— Потому что приходишь рано.

— Там есть щенок — Зауэр. У него хвост будто метелка. Когда я прихожу, он бежит за мной и сопит. До конца квартала, а иногда и дальше. Сегодня все идут на речку пускать фонарики. Наверное, Зауэр тоже.

— И верно. Сегодня же праздник Млечного Пути.

— Ну, я пошел тебе за молоком и по пути посмотрю на праздник.

— Ступай, только в речку не лезь.

— Ладно, я только с берега посмотрю. Вернусь через час.

— Можешь и подольше там поиграть. Раз ты с Кампанеллой, мне беспокоится не о чем.

— Наверняка будем вместе. Мама, может, закрыть тебе окна?

— Да, пожалуй, а то уже стало прохладно.

Джованни встал, закрыл окна, убрал тарелки и пакет из-под хлеба, быстро надел туфли, и, сказав «Через полтора часа вернусь», вышел на темную улицу.

124

…теория Млечного Пути. — В 20-30-е годы XX в., т. е. во время написания этого рассказа, астрономия начала бурно развиваться. В 1929 г. астроном Эдвин Хаббл предложил теорию Большого взрыва.

125

…праздник Млечного Пути… — то же, что и праздник «хосимацури», см. ниже.

126

…плоды «карасуури» — трихозантес, растение с несъедобными плодами.

127

Хосимацури — «праздник Звезд», буддийский праздник, посвящается одной из семи звезд Созвездия Большой медведицы. Каждый человек рождается под одной из этих семи звезд, и поклонение ей в этот праздник обещает избавить человека от невзгод и дурной кармы. Как правило, праздник совпадает с праздником «риссюн» — днем наступления весны по лунному календарю.

128

…он снял туфли, поднялся… — уровень помещения всегда на ступеньку выше, чем в прихожей около дверей.

129

…рабочие, кто с повязкой на голове… — в Японии при выполнении работы принято повязывать голову лоскутом ткани или полотенцем, чтобы пот не стекал на лицо.