Страница 52 из 65
Миранда могла бы быть абсолютно невинной, но она знала достаточно, чтобы округлить глаза, услышав последнее утверждение. Но она не успела сделать замечание, так как его рука двинулась к ее груди, и он начал вытворять что-то с вершинкой ее груди, что отзывалось, она могла поклясться, томительной болью между ног.
Она почувствовала, что скользит, сползает на подушки, казалось, что все внутри нее скользит от его прикосновений, тает каждый сантиметр ее кожи. Он поцеловал ее груди, ее живот, ее ноги. Словно не существовало ни одной части тела, которая не интересовала его. Миранда не знала, как поступить. Она лежала на спине, открытая его любопытным рукам и рту, извиваясь и постанывая, ощутив, что чувства переполняют ее.
— Тебе нравиться это?— прошептал Тернер, исследуя заднюю сторону колена своими губами.
— Мне все нравиться,— выдохнула она
Он вернулся к ее рту и быстро поцеловал.
— Не могу выразить, какое удовольствие я получаю, слыша это.
— Это не прилично.
Он усмехнулся.
— Не более того, чем мы занимались в карете.
Она покраснела от воспоминаний, потом закусила губу, пытаясь остановить, готовую вырваться, мольбу о повторении.
Но он прочитал ее мысли, или, по крайней мере, понял по лицу, и издал мурлыканье, поцелуями спускаясь вдоль ее тела прямо к центру ее женственности. Его губы сначала дотронулись до внутренней стороны бедер.
— О, да, — вздохнула она без всякого смущения. Ей было все равно, вела ли она себя как распутная девка. Она просто хотела удовольствия.
— Такая сладка,— прошептал он и положил руку на мягкий кустик волос и раздвинул ее ноги еще шире. Его горячее дыхание коснулось ее кожи, ее ноги напряглись.— Нет, нет, нет,— сказал он, удивление сквозило в его голосе, когда он мягко раскрывал ее. Затем поцелуем прильнул к самой чувствительной плоти.
Миранда не в силах произнести что-то разумное, закричала от пронзительного ощущения. Было ли это болью или удовольствием? Она не знала. Ее руки, которые до этого сжались в кулаки, взлетели к голове Тернера и зарылись в волосы. Когда ее бедра задвигались под ним, он сделал движение, словно желая встать, но ее руки твердо прижали его к себе. Наконец-то он высвободился из ее хватки и поднялся вверх, пока его губы не оказались на одном уровне с ее.
— Я думал, что ты не дашь мне вздохнуть.
Миранда не знала, что сможет еще сильнее покраснеть.
Он уткнулся в ее ухо.
— Тебе понравилось?— Она кивнула не в состоянии извлечь ни звука.
— Тебе еще надо научиться многим, многим вещам.
— Смогу ли я..? О, как это спросить?
Тот снисходительно улыбнулся, глядя на нее.
— Сможешь что?
Она сглотнула, избавляясь от смущения.
— Можно дотронуться до тебя?
В ответ он взял ее руку и направил ее вниз. Когда она достигли его мужественности, ее рука инстинктивно отдернулась. На ощупь Тернер был намного горячее, чем она ожидала, и намного, намного тверже. Тернер терпеливо вернул ее руку, и на этот раз она погладила его, удивляясь мягкости его кожи.
— Он так сильно отличается от меня,— удивилась она. — Очень странно.
Он хохотнул, частично потому, что это был единственный способ сдержать рвущееся наружу желание.
— Мне никогда не казалось это странным.
— Я хочу увидеть его.
— О, Боже, Миранда,— прохрипел он сквозь стиснутые зубы.
— Нет, это я, — она отбросила покрывала, и он предстал обнаженным перед его глазами.— О, мой бог,— задохнулась она. И это входило в нее? Она с трудом могла поверить этому. Все еще преисполненная огромным любопытством, она обхватила его рукой и легонько сжала.
Тернер чуть не упал с кровати.
Она сразу же выпустила его.
— Я причинила тебе боль?
— Нет, — проскрежетал тот.— Сделай это снова.
Губы Миранды изогнулись в улыбке, полной женского удовлетворения, и она повторила свою ласку.
— Могу я поцеловать тебя?
— Лучше не делать этого,— яростно проговорил он.
— О, я думала, что если ты целовал меня…
Тернер издал примитивное рычание, перевернул ее на спину и устроился между ее бедрами.
— Позже. Ты сможешь сделать это позже.— Не способный контролировать свою страсть, его рот с силой прижался к ее губам, заявляя права на нее. Он раздвинул ее бедра коленом, заставляя раскрыться еще шире.
Миранда инстинктивно согнула колени, позволяя ему войти в нее. Он беспрепятственно скользнул в нее, она изумилась, как сильно ее тело растягивалось, чтобы принять его.
Он начал медленно двигаться вперед назад, поддерживая ровный ритм.
— О, Миранда,— простонал он.— О, мой бог.
— Я знаю. Я знаю.— Ее голова моталась из стороны в сторону. Его вес прижимал ее к постели, но она не могла спокойно лежать.
— Ты моя, — прорычал он, ускоряя ритм.— Моя.
В ответ она застонала.
Он приостановился, его глаза мерцали странным светом.
— Скажи это.
— Я твоя,— прошептала она.
— Каждый дюйм твоего тела. Каждый дюйм твоего сладкого тела. Отсюда,— он обхватил ее грудь.— Досюда, — он скользнул пальцем вдоль ее щеки.— Досюда, — он вышел из нее, только самым кончиком оставаясь в ней, а затем резко пронзил ее, достав до самой сути.
— О, Боже, да, Тернер. Все, что ты захочешь.
— Я хочу тебя.
— Я твоя. Клянусь.
— Никого кроме меня. Обещай.— Он снова почти вышел из нее.
Она ощутила пустоту внутри и почти прокричала.
— Обещаю,— вздохнула она.— Пожалуйста… вернись ко мне.
Он скользнул обратно, отчего она издала всхлип облегчения, смешанного с желанием.
— Не будет другого мужчины. Слышишь?
Миранда знала, что его требование основывалось на предательстве Летиции, но она была слишком сильно охвачена страстью, чтобы отчитать за его сравнение с прошлой женой.
— Никого, клянусь! Я никогда не захочу никого кроме тебя.
— Никогда,— твердо сказал он.
— Никогда! Пожалуйста, Тернер, пожалуйста. Ты мне нужен. Мне нужен…
— Я знаю, что тебе нужно.— Его губы сомкнулись на ее соске, при этом ускорил движения внутри нее. Она почувствовала давление, растущее в ней. Спазмы удовольствия проходили через все тело. И она внезапно поняла, что не вынесет этого больше, ее тело содрогнулось в конвульсиях, сжимаясь вокруг его плоти, подобно шелковой перчатке. Она прокричала его имя, схватившись за его руки, ее плечи оторвались от кровати.
Острое ощущение ее освобождения подтолкнуло Тернера к краю, и он громко вскрикнул, в последний раз войдя в нее. Его удовлетворение было глубоким, и он не мог поверить скорости, с которой изливался в нее. Он бессильно лежал на ней. Никогда ему не было так хорошо, никогда. Даже в их последний раз. Словно каждое движение, каждое касание усиливалось его знанием, что она принадлежит ему и только ему. Он был поражен собственническим чувством, оглушен тем, что заставил ее поклясться в верности. Ему претил тот факт, что он манипулировал ею в момент страсти, потакая свои детским потребностям.
Разозлилась ли она? Возненавидела ли она его?
Он приподнял голову и посмотрел вниз на ее лицо. Глаза Миранды были закрыты, а губы изгибались в полуулыбке. Она выглядела абсолютно удовлетворенной, и он быстро принял решение, что если она не оскорблена его действиями или вопросами, то он и не будет упоминать об этом.
— Розовенькая киска, — прошептал Тернер, поглаживая ее щеку.
— Все еще?— лениво переспросила она, не открывая глаз.
— Даже еще больше порозовела,— улыбнулся мужчина, приподнимаясь на локтях, чтобы снять с нее вес своего тела. Он пробежался пальцем по контору ее щеки, начиная с уголка рта, а затем прикоснулся к нежной коже вокруг глаз. Он слегка потрогал ее ресницы.— Открой глаза.
Она подняла веки.
— Доброе утро.
— И впрямь доброе утро,— ухмыльнулся он по-мальчишечьи.
Она почувствовала смущение под его пристальным взглядом.
— Тебе удобно?
— Все в порядке.
— Но твои руки…