Страница 27 из 46
Сисси и Пауль Бетхер. Третьим лицом, имевшим определенный вес в «Красной тройке», была также женщина, о которой уже упоминалось в этой книге. Женщину звали Рашель Дюбендорфер. Родилась она в 1901 г. в Данциге. В 1920 г. приняла активное участие в работе на советскую разведку. Вскоре Рашель вышла замуж за некоего Курта Каспари. 8 июля 1922 г. у нее родилась дочь Тамара. Тамара впоследствии вышла замуж за француза и помогала матери работать по хозяйству, а мужу — выполнять обязанности курьера «Красной тройки». В конце 1930х гг. Рашель заключила фиктивный брак с швейцарцем по имени Дюбендорфер. Она поселилась в Берне, где вступила в интимную связь с немецким коммунистом Паулем Бетхером (он же Пакбо), который имел клички Пауль и Ганс Заальбах.
Бетхер родился в Лейпциге 2 мая 1891 г. До бегства из Германии был членом ЦК КПГ, министром финансов Саксонии и главным редактором лейпцигской рабочей газеты. После прихода Гитлера к власти он эмигрировал в Швейцарию. Дважды, в 1941 и 1944 гг., его выдворяли с швейцарской территории, однако ему удалось остаться в этой стране. Сисси не только впустила его к себе в квартиру, но и передала ему документы своего мужа-швейцарца, под чьим именем Бетхер и скрывался. В мае 1944 г. швейцарская полиция арестовала Пауля Бетхера, Рашель Дюбендорфер, Тамару Вижье (урожденную Каспари), Рудольфа Ресслера и Христиана Шнайдера. Ни Сисси, ни Пауля Бетхера 22 и 23 октября 1945 г. не было в зале судебных заседаний, когда швейцарский военный трибунал приговорил их к двум месяцам тюрьмы. Еще в июле оба сбежали во Францию. Бетхер вернулся в Саксонию и в 1947 г. стал редактором лейпцигской «Фольксцайтунг». Некоторое время работал в Халле профессором русского языка. В 1958 г. он снова вернулся в Лейпциг и возобновил свою редакторскую деятельность.
Приводим содержание радиограмм:
20 ноября 1942 г. — Директор указывает Альберту (Доре), что Сисси должна выяснить личности источников Люси — Тейлора и доложить о них.
12 января 1943 г. — Накануне Сисси передала первое донесение, зашифрованное собственным шифром. В ответной радиограмме Центр сообщал: «Поздравляем с вашей первой радиограммой. Старайтесь работать внимательно и соблюдайте осмотрительность. После сеанса связи все записи и черновики уничтожить».
Обычная радиосвязь осуществлялась через Радо. Но 23 апреля 1943 г. Центр отправил вторую радиограмму, зашифрованную кодом Сисси, адресованную ей и Паулю. Фамилию указывать было не принято, но, поскольку было известно, что Сисси находилась в любовной связи с Бетхером, можно заключить, что он-то и был Паулем. Вот текст шифрограммы:
«1. Дорогие друзья, с лета 1942 г. вы работаете с группой Тейлора — Люси, которая прислала нам массу материалов. Некоторые из них весьма полезны. Однако, несмотря на длительное сотрудничество с нею, группа эта нами совершенно не изучена…
2. Выясните и радируйте точные данные о Тейлоре, Люси, Вертере, Анне, Ольге. Особенно важно описание личности Люси. Кто он таков, какозо его настоящее имя, каков был прежде его жизненный уклад и каков он теперь, какие причины заставляют его работать на других и на нас?
3. Ответьте на эту радиограмму, зашифровав депешу собственным кодом. Докладывать Альберту о нашем распоряжении и о вашем ответе не следует. Ему даны указания, каким образом получать радиограммы, которые поступают непосредственно от Сисси, не задавая нам вопросов по радио…
4. Только для Сисси: Сообщаем вам название новой книги для вашего кода; мы пришлем вам инструкцию, как пользоваться этой книгой. Альберт не должен знать об этой книге ничего. Она называется «Tempête sur la maison» («Буря над домом»)…
5. Как ваши дела? Чем занимается Мара? Привет ей и вам обоим от Гизелы».
Хотя Сисси и Пауль имели собственный шифр, своего радиста у них в то время не было. Этим-то и объясняются объяснения Москвы относительно того, что Альберт, то есть Радо, не должен любопытствовать и раздражаться, а принимать шифрограммы, которые не может прочитать сам.
Впрочем, Альберт ничуть не огорчался тем, что информацию из Москвы зашифровывают. Гизела, как мы помним, был одним из псевдонимов Марии Иосифовны Поляковой. Мара — семейное имя дочери Сисси, Тамары Вижье, Кстати, у Тамары был свой псевдоним — Вита, поэтому удивляет неосторожность Поляковой, которая назвала Тамару настоящим ее именем, а мать — псевдонимом. Впрочем, такие промахи у Марии Иосифовны были редки. 6 декабря 1943 г. Альберт доложил в Москву об аресте Джима (Александра Фута).
18 мая 1943 г. Дора — Директору: «Сисси только что доложила, что Морис арестован немцами. Она опасается, что благодаря этому гестапо нападет и на ее след. Морис знает подлинное имя Сисси. Я навела соответствующие справки и буду докладывать о дальнейшем ходе событий».
24 мая 1943 г. Директор — Доре: «Сисси должна нам сразу докладывать о происходящем. Как она узнала об аресте Мориса и насколько опасным может оказаться для нее этот арест?»
4 июля 1943 г. Директор — Доре: «В последние дни мы смогли установить, что курьер из Франции, который должен был взять деньги у Джима, арестован и что вместо него к Джиму приходил агент гестапо, который проник к нему в квартиру и таким образом смог узнать его настоящее имя. Одновременно во Франции был арестован Морис… Пока вы должны полностью прекратить связь с Сисси… Постарайтесь успокоить Сисси. Скажите, что перерыв продолжится три месяца. Сисси может ответить, что следует соблюдать интересы Пауля. Она должна принять меры к тому, чтобы не обнаружить своего жилища и, прежде всего, не говорить ничего лишнего… Будет лучше, если Пауль не станет ночевать у нее дома».
Следует отметить, что лицо, называемое Морисом, — это не кто иной, как Морис Эмиль Энис-Энслен, родившийся 20 сентября 1893 г. в Сен-Дени во Франции. Энис-Энслен, гражданин Швейцарии, инженер, был членом швейцарской КП. Впоследствии вступил в КП Франции. Он обеспечивал работу курьерской службы и решал денежные вопросы, касающиеся советской резидентуры во время Второй мировой войны. Относительно даты его ареста немцами нет определенных данных. В одном донесении указывается 1943, в другом — 1942 год. Последнее донесение более подробно и не столь категорично. Вполне возможно, что Морис, знавший Сисси и арестованный гестапо, мог оказаться совсем другим лицом, а не швейцарским гражданином Энис-Энсленом, который был освобожден из концлагеря в Бранденбурге по соглашению со швейцарским правительством.
Во всяком случае, связь с Морисом продолжалась, и из донесений вырисовывается противоречивая картина его ареста. 8 июля 1943 г. Полякова направила Сисси шифрограмму, в которой указала, что за четыре дня до этого радировала Альберту. В этой радиограмме Мария Иосифовна упоминала Мариуса, а не Мориса, так что, возможно, это было одно и то же лицо. Высказывалось предположение, что Мариусом мог быть француз Мариус Мутте, бывший министр-социалист.
Представительница Центра настаивала на том, чтобы Сисси покинула Берн и отправилась в Тессин или на другой курорт сроком на два или даже три месяца. Тейлор и Люси должны были работать с кем-то другим.
8 июля 1943 г. Дора направила Директору следующую радиограмму:
«Сисси и ее люди не верят, что эта история имеет какое-то отношение к Морису и гестапо. Они полагают, что человек, пришедший к ним, был прислан Центром и просто вел себя неловко. Они считают, что таким образом Центр пытается отобрать у них группу Тейлора, с тем чтобы я об этом ничего не знала».
Возможно, Москва настаивала на том, чтобы Сисси открыла ей личность Люси и его информаторов с целью передать их Доре или иным групповодам. Сисси отвергла такое предложение. 16 августа 1943 г. Центр направил Доре выдержанную в суровых тонах шифрограмму. Наверняка не Полякова составила текст, а ее руководство:
«Дорогая Сисси!
Центр, который повсюду имеет своих людей и может установить, что происходит в других странах, располагает определенными доказательствами того, что гестапо знает о том, что вы работаете на нас, и попытается проследить за вашими связями с Германией. Однако вы отрицаете такую возможность и воспринимаете наши указания как попытку отобрать у вас группу Тейлора. Вы должны понять, что как вам самим, так и людям Тейлора, прежде всего находящимся в Германии, грозит опасность.
Ваше поведение легкомысленно и безответственно. Мы требуем, чтобы вы поняли опасность положения и до конца поверили нашим объяснениям. Повторяем: гестапо известно, что вы поддерживаете или поддерживали связь с нами, и оно пойдет на любые провокации…»