Страница 26 из 46
Сколько пафоса в защиту бедного вермахта, который эти русские заманили на берега Волги, к стенам Сталинграда, для чего «несчастным немцам» пришлось сжигать деревни, разрушать города, истреблять их население!
Впрочем, не все немцы разделяли мнение немецкого посла в Италии.
Бригадефюрер Вальтер Шелленберг воздал должное участникам «Красной капеллы». В своих мемуарах он признавался: «Сопротивление Гитлеру и его режиму не являлось основной причиной измены этих интеллектуалов. Деньги для них не имели значения. Как стало ясно из протоколов их допросов, они не ограничивались сопротивлением национал-социализму, а стремились найти убежище от идеологической пустоты западного мира, видя спасение человечества на Востоке».
Оставшаяся в живых Грета Кукхоф, принимавшая участие в деятельности «Красной капеллы», в статье в «Нью-Йорк тайме» (1966 г., № 16) писала о том, что одна из самых юных членов их организации, фрейлейн Като Бонтьес фон Бек, узнав, что ее приговорили к смертной казни, заявила: «Жалею только о том, что не смогла сделать больше». Кукхоф призналась, что слова девушки все еще звучат у нее в ушах…
В июне 1948 г. нюрнбергский «Телеграф» поместил статью, в которой говорилось:
«Преследуя членов группы Сопротивления Шульце-Бойзена — Харнака, тогдашний прокурор полковник Манфред Редер, в настоящее время находящийся в лагере для интернированных в Нейштадте, сыграл особенно гнусную роль. За преступление против человечества Редер должен быть осужден. Обращаемся ко всем участникам группы Сопротивления с призывом сообщать о поведении Редера. Равным образом призываем приводить неизвестные данные, отягчающие вину Редера. Весь материал следует направлять на имя прокурора д-ра Хейнке по адресу: Нюрнберг, Дворец правосудия, комната 355».
Редер так отозвался на эти обвинения: «Я уведомил прокурора Хейнке, что считаю это воззвание противоправным; он оспорил всяческое его участие и заявил, что авторами воззвания являются родители Хорста Хайльмана, живущие в советской зоне.
Это указывает на то, что кроме Гримме и фрау Кукхоф имеются и другие лица, которые очень стараются выставить себя в качестве мучеников».
В заключение следует отметить, что провал групп Харнака, Шульце-Бойзена и фон Шелиа объясняется, прежде всего, неопытностью и недостаточной теоретической подготовкой, любительским уровнем знания радиодела, а также необходимостью постоянного ремонта аппаратуры. То же относится и к бельгийской сети. Немцев подтолкнули к раскрытию этой сети обнаружение Макарова, а затем радиограммы Венцеля. Несомненно, связь была наиболее уязвимым звеном «Красной капеллы». Если бы не перечисленные факторы, то «Красная капелла» вполне могла бы просуществовать до конца войны…
В 1964 году правительство ГДР выпустило марки в память о разведчиках, членах «Красной капеллы». Тех, кого на Западе считали предателями национал-социалистического государства, на Востоке Германии называли героями-антифашистами. В их числе были:
Харро Шульце-Бойзен (1909–1942),
Арвид Харнак (1901–1942),
Милдред Харнак (1901–1942),
Адам Кукхоф (1887–1943),
Антон Зефков (1903–1944),
Бернхард Бестлейн (1894–1944),
Франц Якоб (1906–1944)[5].
«Красная тройка» в Швейцарии
Всякое правдивое и точное описание разведгруппы, которую абвер окрестил «Красной тройкой» (по числу радиостанций), следует начинать с радиосвязи между московским Центром и швейцарской разведывательной сетью. Прежде всего, выясним, сколько донесений было передано за время войны? По подсчетам сотрудника радиоабвера Вильгельма Флике, их было всего 5500, если учесть, что они передавались пять раз в день в течение трех лет. Такое предположение мы не можем игнорировать. После того как 9 октября 1943 г. швейцарская полиция арестовала Эдмона и Ольгу Хамель, двух радистов из «Красной тройки», у них дома было обнаружено 129 шифрограмм. Сравнение этого количества радиограмм с таковыми, обнаруженными в других местах, указывает, что сорок были отправлены с других передатчиков, а восемьдесят девять — с виллы Флориссан, где работала чета Хамель. Сорок радиограмм были отправлены в эфир в период с 3 сентября по 5 октября 1943 г. Можно предположить, что и остальные 89 радиограмм были переданы в Москву.
Швейцарская полиция установила, что «Красная тройка» начала работу еще до войны и что «Люси», которого руководитель швейцарской разведгруппы знал как Рудольфа Ресслера, своевременно предупреждал московской Центр о неизбежном нападении немцев на Советский Союз.
Немецкие контрразведчики засекли 437 радиограмм, которые были зашифрованы. Расшифровать удалось лишь 8 % из них. Однако они рассчитывали, опираясь на эти 8 %, расшифровать и остальные 92 % донесений.
Служба радиоразведки установила, что в радиограммах содержатся ссылки на 55 источников. Большинство из них скрывались под псевдонимами. 15 псевдонимов были расшифрованы, а 16 предстояло расшифровать в ближайшее время. Остальные 24 источника упоминались редко или имели второстепенное значение. Немцам стали известны имена некоторых лиц, связанных с «Красной тройкой», не упоминавшихся в радиограммах.
Мария Полякова. Возникновение «Красной тройки» связано с именем Марии Иосифовны Поляковой, очень интеллигентной русской еврейки и убежденной коммунистки. Родилась она в 1910 г. В двадцать один год она стала одной из весьма активных членов ЦК комсомола. Именно в этот период она была завербована Четвертым управлением Генштаба Красной Армии (ГРУ). Она работала под псевдонимами Милдред, Гизела и Вера. Свободно говорила по-немецки, по-французски и по-английски.
С 1936 по 1937 г. она руководила советской разведкой в Швейцарии. В 1941 г. совершила непродолжительную поездку в эту страну, чтобы внести некоторые коррективы в работу «Красной тройки». Однако почти всю войну она провела в Москве, где занималась исключительно деятельностью швейцарской резидентуры. Радиограммы из Москвы, подписанные Директором, скорее всего, составлялись именно ею, а не руководителем Центра. Об этом можно судить по ее усердию и партийной принципиальности, которыми пронизан стиль депеш. В конце 1944 г., когда деятельность швейцарской разведгруппы прекратилась, Мария Полякова, получившая звание майора, была назначена на должность руководительницы испанской секции ГРУ.
Урсула Мария Гамбургер. В своей книге «Руководство для шпионов»[6] Александр Фут вспоминает, что он приехал в Швейцарию в сопровождении одной дамы, которую звали Соней. Ее настоящее имя было Урсула Мария Гамбургер, урожденная Кучинская. В семье, где она родилась 15 мая 1907 г., кроме нее было еще три девочки. Ее брата, профессора Юргена Кучинского, советский агент Клаус Фукс познакомил с советскими разведчиками. Урсула и ее муж Рудольф Гамбургер работали на советскую разведку в Шанхае с 1930 по 1935 г. В конце 1930-х гг. она одна отправилась в Швейцарию, поскольку ее мужу было приказано остаться в Китае. В 1939 г. ее положение усложнилось. Дело в том, что Франц Оберманнс, немецкий коммунист, который должен был работать на нее и у которого нашли фальшивый финский паспорт и передатчик, был арестован. 23 февраля 1940 г. Урсула вышла замуж за англичанина Леона Чарлза Бертона, которого Фут называет Биллом Филипсом.
Юлиус Мадер рассказывает о Урсуле Кучинской — Гамбургер несколько более подробно.
Бертон, участник гражданской войны в Испании, был завербован Бригиттой Льюис, урожденной Кучинской, советской разведчицей. 13 февраля 1939 г. она передала его сестре Урсуле. Урсула обучила Бертона и Фута радиоделу. Выйдя замуж за Бертона, Урсула получила британское гражданство и в декабре 1941 г. уехала в Англию. Ее второй супруг остался в Швейцарии, где стал обучать ремеслу радиста Эдмона Хамеля. В июне 1942 г. Бертон, получив английский паспорт на имя Миллера, с ведома ГРУ через Португалию направился к жене в Англию. В 1947 г. чета Бертонов срочно покинула Англию и направилась в Восточный Берлин.
5
Более полный перечень участников организации Шульце-Бойзена и Харнака и более подробные биографические данные о них приводятся в работе Карла-Гейнца Бирната и Луизы Краусхаар «Организация Шульце-Бойзена — Харнака в антифашистской борьбе». Пер. с немецкого Г. Рудого. М., «Прогресс», 1974.
6
Foote A. Handbook for Spies, Trinity Press, Worcester & London, 1994.