Страница 16 из 46
Во всяком случае, Центр получил очень обстоятельные донесения от Треппера. В 1943 г. ему удалось выудить у немецкой контрразведки новейшие данные относительно британских вооруженных сил в Средиземноморье. Эта информация, спущенная немцами, чтобы укрепить доверие Москвы, в свое время пригодилась советской разведке для того, чтобы определить вероятность открытия второго фронта в Европе.
В августе 1943 г. Трепперу удалось ввести немцев в заблуждение. Москва сообщила «Большому Шефу», что посылает в Париж своего агента, чтобы встретиться с ним. Она запросила у него адрес и имя хозяина квартиры, у которого может состояться эта встреча. Немцев эта просьба поставила в тупик. Центр ответа не получил, потому что именно в указанный день Треппер сбежал от своих немецких хозяев.
Есть доказательства, что Москва, по крайней мере, в одном случае, провела психологическую атаку на немцев при помощи «радиоигры». 29 мая 1943 г. Центр поручил «Фабриканту» выяснить, намерены ли немецкие войска применять боевые отравляющие вещества, и задал ряд вопросов, связанных с этими веществами. Когда обратились к Трепперу, тот заявил, что противники стран оси могли сами начать использовать в боевых целях отравляющие газы и подобные вещества. Руководство зондеркоманды обратилось к соответствующим органам с просьбой предоставить ему информацию, чтобы ответить на запрос Москвы.
В своих отчетах Паннвиц привел оправдание использованию двойных агентов и ложных приемов «радиоигры». Однако Паннвиц ошибался, заявляя, будто бы руководимая им зондеркоманда держала в кулаке почти все советские и коммунистические разведгруппы во Франции и Голландии. Англичане выдвинули весьма убедительную гипотезу, согласно которой оба советских шефа — «Большой» и «Маленький», т. е. Треппер и Гуревич (Кент), которых Центр переиграл в «радиоигре», имели возможность по каналам французской КП, не известным абверу, уведомить Москву о том, что немцы контролируют советские разведгруппы.
По словам Паннвица, лишь часть агентуры Треппера во Франции была обнаружена гестапо, «потому что у нас просто не было ни возможности, ни средств осуществить такую широкомасштабную операцию. Арестованы были только те лица, которые требовались для проведения «радиоигры». Тем из них, которые не имели большого значения, не дали даже повода для подозрений, чтобы сохранить нашу операцию в тайне. У Треппера были друзья, но они были также его агентами и сотрудниками, такие, как Гроссфогель, Хиллель Кац и другие. Другой дружбы он не допускал. Мы ничего не сумели узнать ни о его семье, ни о родственниках на Западе. Сам он о своих близких не рассказывал».
У американских исследователей нет никаких сомнений в том, что еще в 1943 г. Кент был арестован и перевербован немцами. Поэтому любопытно отметить, что 14 марта 1943 г. он получил из Москвы сведения, касающиеся некоего Вальдемара Озолса (он же Золя). Сведения содержали последний известный адрес Озолса в Париже. Наконец, гестапо смогло отыскать его. В июне 1943 г., зная пароль, сообщенный ему из Центра, Кент установил контакт с Озолсом и привлек его к работе.
С Озолсом не было связи с 1941 г. О том, что сам он работает под контролем немцев, Кент Озолсу не сообщил. Последний, считая Кента проверенным советским агентом, тотчас рассказал ему о работе, проделанной им с июля 1941 г. по июль 1943 г. Игра Кента в кошки-мышки с Озолсом продолжалась до середины, а возможно, и до августа 1944 г., когда немцы оставили Париж, захватив Кента с собой.
Вальдемар Озолс (клички: Золя, Сокол, Марианна, «Генерал») родился 17 октября 1898 г. в Риге. Судя по другим данным, Вальдемар (Владимир Антонович) Озолс — Приеде родился 17 октября 1884 г. в Выдрее под Витебском в семье рабочего. В 1891 г. его семья переехала в Ригу, где он окончил городскую школу им. Императрицы Екатерины II и в 1904 г. поступил в Виленское пехотное училище. В это же время он стал членом Латвийской социал-демократической рабочей партии. В 1911 г. Озолс стал слушателем Николаевской военной академии в Петербурге, которую окончил в мае 1914 г. с дипломом первой степени.
Во время Первой мировой войны Озолс участвовал в боях на Кавказском фронте, где проявил себя храбрым и инициативным офицером. В ноябре 1915 г. его переводят на Западный фронт и назначают начальником штаба 55-й дивизии, а в феврале 1916 г., после завершения формирования латышских частей, — начальником штаба 2-й латышской стрелковой бригады.
После Февральской революции Озолса избирают председателем Исполнительного комитета съезда латышских стрелков (Исколастрел), и на этом посту он остается до августа 1917 г. Когда произошла Октябрьская революция, Озолс встал на сторону большевиков и в декабре 1918 г. был направлен в Латвию для организации там партизанского движения. Однако в скором времени его арестовали как «красного шпиона», посадили в лиепайскую тюрьму, а потом выслали из Латвии. Но уже летом 1919 г. он возвращается в Ригу и назначается начальником оперативного отдела Генштаба латвийской армии.
В последующие годы Озолс играл видную роль в политической жизни Латвии, являясь одним из руководителей оппозиционного «Рабочего союза». По некоторым свидетельствам, именно тогда, в конце 1920-х — начале 1930-х гг., он впервые вступил в контакт с представителем Разведупра РККА О. Стиггой. В мае 1934 г. после государственного переворота, совершенного К. Улманисом, Озолс был арестован, а 18 июня 1935 г. выслан из Латвии. Затем он обосновался в Литве.
В 1936 г., после начала гражданской войны в Испании, республиканское правительство пригласило Озолса в испанскую армию. Там он в звании генерала служил в штабе интербригад. После поражения республиканцев он выехал во Францию. Здесь его застало известие о вхождении Латвии в состав СССР. Он немедленно обратился в советское посольство с просьбой о возвращении на родину, но военный атташе предложил ему работать на благо родины в другом качестве. Так Озолс стал резидентом нелегальной резидентуры, получившей название «Золя».
Его предложения о составе резидентуры были рассмотрены и одобрены в Центре, и к 1941 г. он уже имел источники во Франции и Германии. В июне 1941 г. ему передали радиопередатчик для связи с Центром, но освоить его он не успел. После нападения Германии на СССР его связь с Москвой прервалась на долгие два года.
Есть сведения, что Озолс не раз бывал в Великобритании в период с 1934 по 1939 г., однако он действовал независимо от Робинсона и Треппера, хотя его деятельностью, как и деятельностью двух указанных лиц, руководил советский военный атташе в Париже. Во время оккупации французской столицы немцами Озолс мог утратить связь с советским атташе после переезда советского посольства на неоккупированную территорию Франции.
В своей радиограмме от 14 марта 1943 г. Москва поручила Кенту установить связь с «Золя» — Озолсом, бывшим латвийским генералом, который сражался на стороне правительственных войск во время гражданской войны в Испании. Центр отметил, что Озолс мог сообщить сведения о передвижениях немецких войск и что он имел рацию, однако после оккупации Франции немцами Центр утратил контакт с Озолсом. Кенту рекомендовали соблюдать осторожность при связи с ним, поскольку «зеленые» (нацисты), возможно, все еще ищут латвийского генерала.
В этом сообщении от Центра, полученном через четыре месяца после ареста Треппера, Карл Гиринг, руководитель зондеркоманды, читавший советские радиограммы, увидел для себя возможность захватить еще одну советскую агентурную сеть. С помощью гестапо Озолс был обнаружен. Кента информировал об этом Центр. По указаниям Директора была организована встреча Озолса с Кентом, которая состоялась 1 апреля 1943 г. По-видимому, у Озолса не было причин подозревать в чем-то Кента. Озолс отметил, что «московский посланник» говорит на современном русском языке, и заключил, что перед ним молодой советский офицер, а не сын эмигранта, сотрудничающий с немцами.
Озолс поведал Кенту, что после окончания гражданской войны в Испании нашел убежище во Франции. В 1940 г. к нему обратился авиационный атташе при советском посольстве в Париже с просьбой организовать разведгруппу. Озолс привлек к сотрудничеству десяток с лишним агентов. Когда советские дипломаты покидали Париж, они оставили ему рацию. Однако Озолсу не удалось найти опытного радиста, и связаться с Москвой он так и не смог.