Русь потусторонняя

— Отлично. А я — Павел. Так вот, Людочка, о чем я хотел у вас спросить. Не было ли в Мраморном, лет так около тридцати назад, каких-нибудь странных смертей? Ну, я имею в виду, самосуда над каким-нибудь злым колдуном — бывает же, что люди верят в это… Или, скажем, массового расстрела каких-нибудь диверсантов, расхитителей социалистической собственности? В СССР, ведь, и не такое бывало?

— Дайте-ка подумать… Тридцать лет назад, говорите?

— Ну, или около того. Ну никак не меньше двадцати.

— Ну, тридцать лет назад меня и на свете-то еще не было. Это вас бы с кем-нибудь постарше поговорить… Кто помнит те времена.

Павел окинул ее удивленным взглядом. Надо же, оказывается ей и тридцати лет еще нет, а он-то навскидку дал ей все сорок! Вот как стареют люди в Мраморном! Такое ощущение, что душа города вполне материально пьет из них все соки, будто вурдалак.

— Колдунов у нас, насколько я знаю, сроду не было, — продолжала рассуждать Людмила, — Плотину-то строили уже чуть ли не в годы развитого социализма, какие уж колдуны в те годы? Народ тогда в Бога-то не верил, не то, что в какую-то черную магию. Хотя знаете, был у нас один случай, уже при мне, хотя мне тогда всего два года было. Я этого не помню, конечно же, мне уже потом об этой истории отец рассказывал, да и мне самой с годами стало интересно, я и разузнала все поподробнее.

— Что за история? — моментально напрягшись спросил Павел. Ему казалось, что его внутреннее возбуждение передается по воздуху, и даже меланхоличный лысый посетитель библиотеки оглянулся на него.

— Банда подростков у нас шалила. Называли себя «Быстрыми кулаками», этак на американский манер. Говорят, они и в самом деле быстры были — однажды двое ребят из их компании, ограбили даже мастера спорта по боксу, представляете?! Отобрали у него все деньги, драгоценности, а самого его отделали так, что он месяц в больнице пролежал. Он потом говорил, что вроде парни как парни, а когда драка началась — он даже ударить их не успел. Он вообще не понял, как они его приложили — не увидел, как один из них его ударил, настолько быстрым был этот удар.

«А был ли удар?» — подумал Павел, вспоминая, как ему самому не раз случалось «выключать» противников метанием энергетических шаров. Небольшое усилие воли, и противник в глубоком нокауте… Не были ли эти «Быстрые кулаки» Наделенными?

— А сколько их было всего, этих кулаков?

— Да около двадцати человек. Сначала они в городе по подвалам собирались, а потом милиция за них всерьез взялась. Тогда они выбрались за город, и обосновались там в заброшенном рабочем поселке, оставшемся еще от строителей ГЭС. Бараки, вагончики всякие… Ну, вы понимаете. А на промысел они в город ходили. В те годы, как говорят старожилы, они были настоящим кошмаром Мраморного. Вечером было страшно на улицу выйти — вдруг на них нарвешься. Это была настоящая мафия!

— А что милиция? Что, как всегда не было доказательств?

— Нет, почему же, были. Только городок-то у нас маленький, а в те годы и еще меньше был. Милиционеров на весь Мраморный было штук пятьдесят, не меньше. Они просто боялись с «Кулаками» связываться… Пытались их как-то отловить по одному, когда они ночью по городу хозяйничали. А в конце концов, обратились куда-то наверх за помощью. В один прекрасный вечер в Мраморный нагрянула целая рота ОМОНа. Окружили этот поселок «Кулаков», и взяли их в кольцо. Приказ был в случае малейшего сопротивления, стрелять на поражение.

— И что? Было сопротивление?

— Было, и еще какое. Я почему об этой истории вспомнила, вы ж спрашивали про каких-нибудь злых колдунов? Так вот, из ОМОНоцев в живых осталась четверть отряда. Бойня была жуткая! Те из наших ментов, что принимали участие в этой мясорубке, говорили потом, что «Кулаки» не были людьми. Правда никто и никогда не говорил, в чем это выражалось. Но, по-моему все и так очень странно. Два десятка подростков, вооруженных ножами и кастетами — огнестрельное оружие было у единиц, — положили пять — шесть десятков хорошо подготовленных спецназовцев с «Калашниковыми» и прочей атрибутикой их специальности. Что-то в этих «Кулаках» явно не то было.

— Да, — кивнул Павел, — По-моему, это как раз то, чего мне не хватало для полной картины моего диплома.

Все, наконец-то сходилось в точку. Муатье был прав — почти тридцать лет назад здесь, в Мраморном, убили два десятка молодых Темных Наделенных. Совсем слабеньких, — Павел и в одиночку раскидал бы эту роту спецназа, — но все же Наделенных. И у многих из них, если не у всех, энергия смерти значительно превышала энергию жизни. Их смерть и вдохнула жизнь в душу Мраморного… В его Темную душу!

— И как же это, если не секрет, увязывается с социумом Мраморного? — спросила Людмила. Павел хотел, было, ответить какой-нибудь шуткой и поскорее убраться отсюда, но не успел.

— Простите! — Павел обернулся. Перед ним стоял тот лысый посетитель, что еще несколько секунд назад вдумчиво читал громадный фолиант. Рослый мужчина с маленькими холодными глазами, сверлившими Павла пронзительным взглядом. — Я могу вам рассказать, что «Быстрых кулаках» было не так. Они умели делать вот это!!!

Павел вовремя уловил огонек ярости в глаза лысого, поэтому успел сгруппироваться для прыжка, еще до конца не будучи уверенным в том, что перед ним враг. Красный энергетический шар, невидимый ни для кого, кроме Наделенных, метнулся к нему будто шаровая молния! Сгусток энергии, способный прожечь приличных размеров дыру в теле человека, выжигая на своем пути все — кожу, кости и сердце… Если, конечно, попадет в цель!

Павел чувствовал, что уже не успевает уйти с линии огня, поэтому просто изогнулся дугой, пропуская огненный шар в каких-то сантиметрах от своего тела. Рубашка на нем вспыхнула от страшного жара… Позади него испуганно вскрикнула Людмила, но у Павла не было времени даже на то, чтобы обернуться и посмотреть, что с ней.

Бросок вперед и чуть в сторону, уходя с возможной траектории нового энергетического удара. Удар! Простой хук в челюсть, без всякого выпендрежа с энергетическими шарами — на их генерирование просто нет времени. Лысый грамотно закрылся, отклоняя его кулак в сторону, и ударил сам, метя в солнечное сплетение. Другая его рука взметнулась вверх, рубя ребром ладони по шее… Не тот возраст, не та пластичность! Павел легко ушел в сторону, одновременно взмывая в прыжке и нанося сокрушительный удар мыском ботинка в висок. Лысый покачнулся, но устоял на ногах, генерируя новый энергетический всплеск. С такого расстояния промахнуться мог бы только слепой!

Удар ладонью по ключице надолго отбил у Темного желание и возможность концентрировать энергию, а апперкот, проведенный со всей силы, отбросил его назад, припечатав спиной о стеклянную книжную стойку, со звоном обратившуюся в груду стеклянных осколков.

— Кто ты? — рявкнул Павел, делая шаг вперед. В сканировании не было нужды — вне всяких сомнений перед ним был Темный, при чем далеко не слабый Темный. — На кого работаешь?!

— Сам на себя!

Лысый одновременно метнул в него стеклянный осколок и новый энергетический шар. На этот раз — менее сильный, оранжевый, способный только нанести удар, сравнимый по силе с ударом профессионального боксера.

Классическая вилка — стеклянный нож летит в его левое плечо, оранжевый шар — в правое. Куда ни дернись — эффект будет один. Павел выбрал лево, одновременно уходя с траектории вражеской атаки и нанося свой удар таким же оранжевым шаром, только направив его не в противника, а на летящий стеклянный осколок. Словно играя в бильярд!

Стекло разлетелось на множество мелких крошек, которые впитал в себя сгусток энергии, несущийся точно в голову лежащего на полу Темного. Павел отвернулся, чтобы не видеть, как эта импровизированная булава разносит ее в кровавые клочья… Допрашивать больше было некого.

Людмила все также стояла за стойкой, бледная, с перекошенным от ужаса и боли лицом. Ее правой руки не было — на месте кисти, снесенной огненным шаром, была лишь обожженная культя.