Лэя

Им встретилось еще одно подобное место, но там все обошлось еще проще, так как стена была не вертикальной, а наклонной, и Лэя просто забежала на нее, держась за веревку. К вечеру они вышли на каменное плато. Пройдя по нему с милю, идущий впереди Женя заметил в стороне справа какую-то серую массу. Указав рукой на нее, он спросил, что девушка думает по этому поводу. Лэя долго всматривалась, нахмурив бровки, и сказала:

- Сдается мне, я уже видела это, когда оно еще летало.

- Ты что, думаешь это птица? Таких не бывает. Этот стог перьев в небо не взлетит, – недоверчиво ответил землянин.

- Еще как взлетит, - озабоченно вздохнула Лэя. – Заметь: мы намного легче, и птица тоже легче. Только где-то здесь, наверно, и лежит предел ее возможностей, иначе она вылетела бы из этого края.

Они подошли ближе. Это оказались останки воистину огромной птицы с размахом крыльев около шести – семи метров. Побелевшие кости и разлетевшиеся перья, говорили о том, что мелкие хищники и время сильно потрудились над уничтожением останков, но все же в силуэте еще можно было узнать птицу, похожую на орла. Белеющий костями череп, нес внушительных размеров клюв, говорящий о том, что птичка кормилась далеко не мирным путем.

- Я видела пару месяцев назад с мостков у дома такое создание, парящее в этой стороне. Сначала не придала значения, а когда вгляделась, то сама себе не поверила, – призналась в своих натуралистических наблюдениях Лэя.

- Да, может, меня такая и не утащила бы, но Хлюпа – запросто, - оценил транспортные возможности пернатого гиганта Женя.

- Не забывай, что здесь все легче, так что и нам следует опасаться таких визитеров с воздуха.

Постояв немного у останков гипертрофированного орла, путники решили немного продолжить путь, прежде чем останавливаться на ночь. Соседство с трупом летающего колосса никого не прельщало.

Ночь прошла без происшествий. Основной трудностью оказалось найти топливо для костра – пришлось разводить огонь из разного растительного мусора и кустарников, и только для приготовления пищи. Хорошо, что ночь выдалась не очень холодной. Но спать было жестко – они так и прокрутились втроем всю ночь, прижимаясь и толкаясь во сне. Не выспавшись, как следует, путники наспех перекусили и с первыми лучами солнца устремились вперед. Благо, там уже виднелся спуск с голой скалы. Где-то ближе к полудню, посреди спуска Лэя заметила, что с равниной впереди что-то не так. Они остановились, вглядываясь в зеленую панораму, скрывающуюся вдали в легком мареве.

- И действительно, что-то не так, – подтвердил Женя. – Вроде все, как было видно с изнанки: вот спускающиеся горные луга… вот лес начинается… а вот там, правее ручей течет и заливные луга вдоль поймы, туда-то нам и надо… хм…

- Поняла! – воскликнула Лэя. – Ручей течет вверх!

- Как? Ах да, действительно, дальше долина как будто поднимается.

- Вот она, страна Высоких Горизонтов! А я когда-то в нее не верила, – заворожено прошептала принцесса, вглядываясь в затянутый маревом далекий горизонт.

- Что-то еще дальше будет? – озабоченно вздохнул Женька, чувствуя, как его естественнонаучное закостенелое сознание начинает трещать по швам от всех этих заморочек. Поэтому тут же поспешил себя утешить. – С другой стороны, ну где еще таких приключений на свою голову найдешь?

Поплутав между скал, после обеда путешественники окончательно спустились к лугам. Лэя хотела скинуть надоевшие ботинки на жесткой подошве, которые они одели в горы, чтобы уберечь ноги от травм. Но землянин остановил ее, предупредив, что горные луга только на расстоянии кажутся ровными, а на самом деле полны камней и ухабов. Они еще прошли пару часов, спускаясь по склону, пока Женя не разрешил сменить обувь на обычные, более мягкие ботинки. Ближе к вечеру они уже шли по пойменным равнинам ручья, замеченного еще с изнанки реала.

Выйдя к широкому разливу, решили остановиться прямо на открытом месте у берега, не дожидаясь заката – сказывалась усталость и плохой сон на скалах. Место оказалось идеальным для стоянки: песчаный берег, сухой, незаболоченный луг, неподалеку лес, полный дров для костра. Пока Женя ходил к опушке за топливом, Лэя успела искупаться и встретила его, завернувшись в полотенце.

- Иди, тоже искупайся, пока солнце еще греет. Не бойся, подглядывать не буду, – хитро хихикнула юная и мокрая прелестница.

Женька внял совету и тоже искупался. После тяжелого и местами грязного пути, купание было, как манна небесная. Спустя час они, уже сухие и сытые, сонно наблюдали, как огромный красный шар солнца утопает в синем мареве, стоящем высоко над горизонтом. Сегодня их ждала «мягкая» луговая постель, чем они и не преминули воспользоваться...

***

Дурманящий запах цветущего луга, смешанный с терпким привкусом дыма затухающего костра, навевал Жене волшебные сны. Он плыл сознанием в тени загадочных лесов и туманов, скрывающих от него какие-то тайны и невиданные доселе пейзажи. Посреди движения он встретил фею в серебристой накидке, похожую на Лэю. Она подошла и коснулась рукой его щеки. Жене показалось, что это должно быть что-то очень важное. Но он вдруг понял, что лежит по-прежнему на лугу, и чья-то рука нежно гладит его по щеке. Открыв глаза он увидел принцессу, присевшую рядом с ним и гладящую его по щеке. Ее глаза загадочно и призывно мерцали в призрачном свете двух лун Сэйлара.

- Моя фея, - шепотом произнес землянин, улыбнувшись. Потом до него дошло, что на девушке тот же замечательный наряд из серебристого шелка, что привиделся во сне, и он спросил. – Откуда у тебя эта красота?

Лэя коснулась пальцами его рта, как бы прося его помолчать, шепотом спросила:

- Помнишь, как ты обещал слушаться любых моих приказов? – и немного лукаво, немного нервно улыбнулась.

- Да, моя принцесса. Я всегда в твоем полном распоряжении, - охотно подтвердил данные обещания землянин, а сам пытался сообразить, к чему это клонит его ночная нимфа.

- Тогда не спрашивай меня ни о чем. Пойдем, я покажу тебе кое-что, и ты сам решишь, что нужно делать, – Лэя взяла его за руку и тихонько потянула за собой. При этом она встала, и у Женьки натурально в зобу дыхание сперло. Он успел только сесть и тупо уставился на свою принцессу. Она оказалась в короткой серебристой тунике, сшитой из тончайшего шелка, и поэтому мягко облегающей ее стройное тело. И все бы еще ничего, но ткани в этой тунике было очень мало, и оканчивалась она ровно так, чтобы только-только прикрыть самые интересные женские места. При этом на ногах не было больше ничего.

Девушка продолжала осторожно, но настойчиво тянуть и он, отойдя от первого культурного шока, нашел в себе силы встать и последовать за своей принцессой. Они отошли немного вверх по склону, где трава была только по щиколотку и остановились на ровной лужайке. Лэя обернулась и сказала низким голосом, в котором слышалось трудно сдерживаемое волнение:

- Сядь сюда. Я буду танцевать. А дальше ты должен все понять сам.

Женя послушно сел. Девушка отошла от него на несколько шагов и замерла, как будто не завершив шага. И столько в этой позе было природной грации, что у единственного зрителя отвисла челюсть и потекли слюни. Она стояла, словно серебряная птица, готовая сорваться в полет, освещенная с одной стороны красноватым, с другой – золотистым светом двух лун. Лэя неслучайно выбрала место и время, ее фигура казалась волшебной на фоне холодного отсвета приближающегося звездного рассвета. Женя почувствовал, что впадает в какой-то мистический транс. Будто Сэйлар вместе с его, наверно, самым прекрасным созданием, решили открыть ему, неотесанному пришельцу самое сокровенное видение из своей сокровищницы чудес.

Но вот дивное мгновение, которое, Женя знал, неизгладимо впечаталось в его сознание, истекло, и Лэя двинулась в волшебном танце. Оказалось, он почти ничего не знал о красоте принцессы и даже близко не представлял, насколько пластично ее тело. Умом он пытался понять, что это какой-то особый танец, но организм забивал сознание волной гормонов. Прекрасной нимфе Сэйлара не нужно было никакой музыки. Движения ее были немного от ленивой кошки, только иногда срывающейся в какой-нибудь головокружительный прыжок. И все время ненасытные Женькины глаза ловили на мгновение обнажавшиеся груди или самые верхние и самые вкусные части ног. Несомненно, танец был эротическим, но имел так мало общего с обычным стриптизом, исполняющимся земными дамами. В Лэиных движениях не было пошлости, а в танце угадывался зов дикой первозданной природы.