Страница 33 из 49
ТОРЖЕСТВО ПОБЕДИТЕЛЯ
Ну какие тут нужны слова?Не мечтая о другой победе,Унтер-офицерская вдоваВысекла себя — на страх соседям.И пошла по городу молва,От которой сникли все мужчины:Унтер-офицерская вдова —Автор небывалого почина.А она сечет себя, сечет,Вдохновенно, истово и гордо…Снег ложится…Солнышко печет…Без работы ходят держиморды.МОЛЧАЛИНЫ
Молчалину невмоготу молчать,Лакействовать, чужих собачек гладить.Невмоготу с начальниками ладить,На подчиненных кулаком стучать.В нем тайно совершается процесс,Невидимый, но давний и упорный.Сейчас он встанет, выразит протест,Оспорит все, что почитал бесспорным.Куда там Чацкому, герою громких фраз,Которые достаточно звучали!Но ждите, слушайте, настанет час,Придет пора — заговорит Молчалин!Нет, не придет…Он знает их тщету —Всех этих фраз, геройства и бравады.Молчалину молчать невмоготу,Но он смолчит, минуя все преграды.И будет завтра так же, как вчера,Держать свое бунтарство под запретом.Когда со сцены уходить пора,Молчаливым не подают карету.ДОН-ЖУАН
Сколько нужно порывов темных,Чтобы разум один заменить?Сколько нужно иметь невиновных,Чтобы было кого обвинить?Сколько немощи — для здоровья?Сколько горечи — чтобы всласть?Сколько нужно иметь хладнокровья,Чтоб одну заменило страсть?И победы — совсем не победы.И блестящие латы твоиНи к чему тебе, рыцарь бедный,Дон-Жуан, донкихот любви…Сколько крика нужно для шепота?Сколько радости — для печали?Сколько нужно позднего опыта,Чтобы жизнь была — как вначале?И бесчестья сколько-для почестей,Безупречности — для упреков?Сколько нужно иметь одиночества,Чтобы не было одиноко?ЙОРИК
Мне хочется во времена Шекспира,Где все решали шпага и рапира,Где гордый Лир, властительный король,Играл невыдающуюся роль.Где Гамлет, хоть и долго колебался,Но своего, однако, добивался.Где храбрый Ричард среди бела дняМог предложить полцарства за коня.Где клеветник и злопыхатель ЯгоМарал людей, но не марал бумагу.Где даже череп мертвого шутаНа мир глазницы пялил неспроста.Мне хочется во времена Шекспира.Я ровно в полночь выйду из квартиры,Миную двор, пересеку проспектИ пошагаю…Так, из века в век,Приду я к незнакомому порогу.Ссудит мне Шейлок денег на дорогу,А храбрый Ричард своего коня.Офелия, влюбленная в меня,Протянет мне отточенную шпагу…И я поверю искренности Яго,Я за него вступлюсь, презрев испуг.И друг Гораций, самый верный друг,Меня сразит в жестоком поединке,Чтобы потом справлять по мне поминки.И будет это долгое Потом,В котором я успею позабыть,Что выпало мне — быть или не быть?Героем — или попросту шутом?САНЧО ПАНСА
Санчо Панса, трезвый человек,Человек не сердца, а расчета,Вот уже подряд который векХодит на могилу Дон-Кихота.И уже не бредом, не игройОбернулись мельничные крылья…Старый рыцарь — это был герой.А сегодня он лежит в могиле.Был старик до подвигов охоч,Не в пример иным из молодежи.Он старался каждому помочь,А сегодня — кто ему поможет?Снесены доспехи на чердак,Замки перестроены в хоромы.Старый рыцарь был большой чудак,А сегодня — мыслят по-другому.Видно, зря идальго прожил век,Не стяжал он славы и почета…Санчо Панса, трезвый человек,Ходит на могилу Дон-Кихота.ВЕТРЯНЫЕ МЕЛЬНИЦЫ
Крылья созданы для полета,А полета все нет и нет.Машут мельницы крыльями вследУходящим с земли донкихотам.Что ж ты, мельница,мельница,мельница,У тебя ведь четыре крыла…Почему б тебе не осмелитьсяНа решительные дела?Неужели тебе неохотаПротив ветра крылом махнуть?Пусть тебя назовут донкихотом,Это вовсе не стыдно, ничуть.Ну-ка, вспомни: трубы трубилиИ герои качались в седле…Ты не вспомнишь.Даны тебе крылья,Чтобы тверже стоять на земле.Все, что мелется, перемелется,Перемелется в радость беда.Деспот сжалится, трус осмелится,Но когда это будет, когда?И уже ни во что не верится,Только в крепкие жернова.Ах ты, мельница,мельница,мельница,Эта песенка не нова.Ах, крылатая ты пехота,Понапрасну усилий не трать.Сколько мельницам ни махать,Но живут на земле донкихоты.И воюют, как прежде, с мельницами.В этом здравого смысла нет.Но порой пораженья ценятсяБольше самых блестящих побед.Так трубите поход, музыканты,Так скачите из ночи в деньВы, сидящие на Росинантах,Сдвинув тазики набекрень.