Страница 16 из 42
— Слушайте, слушайте, дамы и господа. Все члены Ордена Средневековых Кутил сим приглашаются на грандиозный пир. Во главе с сэром Ричардом.
— Послушай, Летти, — убедительно произнес Шелдон, пока толпа хлынула в сторону банкетного зала. — Я буду есть за главным столом. Хотел бы пригласить тебя присоединиться ко мне на помосте, но не было времени условиться сделать перестановки за столом. Твое решение приехать на съезд застало меня врасплох.
— Все в порядке, Шелдон, — быстро откликнулась Летти. — Не беспокойся. Я прекрасно устроюсь.
— Верно, — добавил Ксавьер, беря ее за руку. — Она прекрасно устроится. Будет сидеть со мной.
Шелдон кисло улыбнулся Ксавьеру. Затем быстро перевел взгляд на Летти.
— Развлекайся, Летти. Я организовал небольшой сюрприз для тебя в конце пира, когда появятся jongleurs (менестрели — фр. — Прим. пер.).
Он повернулся, и его увлекла толпа.
— Что такое jongleurs? — спросил Ксавьер.
— Странствующие менестрели. Среди рыцарей было модно писать поэмы для своих дам. Они часто нанимали jongleurs, чтобы те перекладывали стихи на музыку и пели их. Ты когда-нибудь слышал о поэзии трубадуров?
— Полагаю, я читал об этом в одной из твоих статей. Куча чепухи о каком-то рыцаре-идиоте, томящемся вдали от дамы, которая не дает парню ни шанса, верно?
— В двух словах. Ты так романтичен, — съязвила Летти.
— А мне не полагается небольшая награда за старание? Позволь кое-что сказать тебе, Летти. Я ни за что не надел бы это забавное снаряжение ради любой другой женщины.
Глава 5
В этом нет сомнений, думал Ксавьер, отсидев половину щедрого пиршества, он явно ничего не соображал, когда столь небрежно позволил отчету из агентства попасть в руки Летти. Он все еще не совсем понимал, почему она была оскорблена, но факт был налицо. И он расплачивался сейчас за свою нерадивость тем, что вынужден высиживать эту безумную пародию на средневековый пир.
Насколько мог определить Ксавьер, зрелище, что предстало перед ним, было совершенно неестественным. Комната была задрапирована тяжелыми гобеленами, изображающими сценки охоты, битвы и другие события средневековой жизни. Повсюду царила красочная и вопиющая роскошь. Женщины в причудливых головных уборах и великолепных платьях сидели рядом с мужчинами, обряженными в туники, трико и остроконечные башмаки. На некоторых мужчинах были странные войлочные шляпы.
Кричащие драгоценности, подделки, что было видно невооруженным глазом, блестели на поясах и сияли на головных уборах. Смех и болтовня становились громче и более хриплыми по мере того, как опустошались бокалы вина. Чертовски хорошо, что никому не надо было вести машину сегодня вечером, решил Ксавьер.
Гости восседали за двумя длинными рядами столов, которые тянулись от главного стола. Наряженные пажами и служанками озабоченные официанты и официантки сновали взад и вперед с огромными подносами, наполненными снедью.
Шелдон Пибоди и несколько высокопоставленных Кутил вместе сидели под желто-белым полосатым пологом на возвышении в дальнем конце зала. Хотя он и притворялся, что их не замечает, Ксавьер полностью был осведомлен насчет частых взглядов Шелдона, посылаемых последним Летти, которая явно безмерно веселилась.
Ксавьер должен был признать, что его леди восхитительно смотрелась в своем изумительном платье и с тонкой золотой сеточкой на волосах. Небольшой металлический ободок, что держался на ее голове наподобие изящной короны, придавал ей царственный вид. Это только доказывает, что истинный класс проявляется во всем, независимо от того, во что одета эта женщина, говорил себе с гордостью Ксавьер. Летти будет хорошо выглядеть в чем угодно.
Сегодня вечером в ней было пленительное загадочное очарование, что заставляло его хотеть притянуть ее поближе и защитить от распутного взгляда Пибоди. Ксавьер пил вино и праздно удивлялся, как много средневековых дам пришли на пир, надев очки.
— Что-то не так? — требовательно спросила Летти, понизив голос. Она стрельнула в него косым взглядом, когда он сузил глаза поверх бокала с вином.
— Вы не одобряете бургундское, сэр Ксавьер?
— Это не подлинное бургундское. Это дешевое красное калифорнийское.
— Ну, надо же, какое для тебя разочарование. Но, кажется, ты держишься мужественно под гнетом необходимости пить дешевое вино.
— Да уж.
Ксавьер бросил взгляд на странное убранство ее волос.
— Чему это ты улыбаешься? — спросила раздраженно Летти, расправляясь с овощами.
— Я вот думаю, что ты сделала со своими волосами. Выглядят, будто ты надела муфту для ушей.
Ксавьер продолжил изучение густых каштановых колец, которые проглядывали внутри золотой сетки.
— Да если хочешь знать, этот стиль был наивысшим писком моды в позднем средневековье.
— Правда? А что было низшим?
— Гульфик, — проинформировала она его со злорадным удовольствием. — Он вошел в моду в конце средневекового периода и по-настоящему расцвел, можно сказать, в эпоху ренессанса. Скажи спасибо, что твой костюм из четырнадцатого столетия. Если бы он был из пятнадцатого, возможно, тебя обязали бы надеть один из таких, а я тебя не могу представить в гульфике.
Ксавьер размышлял, не дразнит ли она его. Если да, то это хороший знак.
— Ты думаешь, что я должным образом не смогу заполнить его? — спросил он вежливо.
— Никто фактически не заполнял гульфик, — сладко произнесла Летти. — По крайней мере, не с помощью естественного дара. Мужчины набивали их ватой или чем-нибудь подобным.
Ксавьер усмехнулся.
— Догадываюсь, что это похоже на подкладывание каких-нибудь тряпок в ваши лифчики.
Он был вознагражден спешно подавленной усмешкой со стороны Летти.
— Не возражаешь, если я попрошу передать эти бобы? — продолжил он. — Похоже, я должен есть их ложкой. Ты заметила, что на столах нет ни одной вилки?
— Вилки не были распространенны в средние века, — пояснила Летти. — Люди пользовались ложками, ножами и собственными пальцами. По крайней мере, у нас настоящие тарелки. В старые времена использовали подносы, сделанные из больших кусков черствого хлеба, на которых раскладывали пищу. И упавшую пищу поднимали с пола, если случалось обронить. Под столами, разумеется, бегало множество собак.
— Местный департамент здравоохранения, вероятно, подрезал им крылья, когда Кутилы обратились за разрешением бросать пищу и завести собак в публичном ресторане. Нам следует быть признательными. Я сомневаюсь, является ли подлинной большая часть здешней еды.
— Ну, здесь нет никакой нашпигованной головы вепря или жареного павлина, но в остальном большая часть выглядела бы уместной на средневековом обеде. Основное отличие между тем, что мы едим сейчас, и тем, что ели тогда — это наличие консервирования и бытовой техники для приготовления.
— Я предполагаю, они были слегка ограничены в выборе холодильников и морозильников.
— Верно. Но они преуспели в стряпне по части густых насыщенных соусов и подливок, чтобы покрывать оставшуюся от предыдущей трапезы пищу и освежать ее. И у них были все сорта экзотических специй, некоторые даже с Дальнего Востока. Они повседневно готовили с имбирем, гвоздикой и корицей. Некоторые из рецептов невероятно сложны. — Летти сделала паузу и радостно улыбнулась. — О, взгляните. Сейчас будут развлечения.
Ксавьер посмотрел вверх и увидел компанию жонглеров, одетых в зеленые и оранжевые костюмы с причудливыми остроконечными шапками. Они встали в середине между столами. Толпа взревела при их появлении, когда артисты стали бросать вверх шарики, окрашенные в неяркие тона.
— Ксавьер, ты действительно собираешься остаться здесь на все четыре дня? — спросила напрямик Летти, следя глазами за жонглерами.
Он созерцал ее профиль, стараясь догадаться, о чем она думает.
— Если это займет столько времени.