Страница 3 из 66
Фотографии
Балкон, 8413 метров, 10 мая, 7:20 утра.
Два шерпа из команды Скотта Фишера восстанавливают дыхание, опираясь на свои ледорубы, позади них поднимается Энди Харрис.
Ниже, на небольшом расстоянии, видны другие альпинисты.
Вид на гребень Эвереста с Южной вершины, 10 мая, 13:00.
Когда Фишер делал это фото, он находился в конце очереди, подгоняя толпу альпинистов, штурмующих вершину.
Прямо наверху ступени Хиллари видны три альпиниста; четыре альпиниста поднимаются по ступени.
Ступень Хиллари.
Эта крутая выемка в гребне вершины, расположенная в 60 вертикальных метрах ниже «крыши мира», представляет собой наиболее технически сложную часть подъема на стандартном маршруте восхождения на Эверест.
«Бутылочное горлышко» на ступени Хиллари, 10 мая, приблизительно 14:10.
Скотт Фишер сделал это фото, находясь внизу, у подножия ступени, на переднем плане слева стоит, повернувшись правым боком к зрителю, Дуг Хансен; он ожидает своей очереди, чтобы подниматься по перилам.
Вид снизу на гребень вершины, 10 мая, приблизительно около 16:10.
Фишер делал снимок, глядя вниз с верхушки ступени Хиллари. На снимке (слева направо) Гаммельгард, Тим Мэдсен и Шарлотта Фокс во время спуска. Маленькие фигурки в верхнем правом углу снимка — это Нил Бейдлман и Сэнди Питтман.
Вид верхней части склона горы Эверест с вершины Лхоцзе.
Визитная карточка Эвереста — снежный «флаг», свисающий с верхушки Юго-восточного гребня, стандартного маршрута восхождения на вершину.
Эверест, маршрут по юго-восточному гребню.
Роб Холл, новозеландец, 35 лет, руководитель экспедиции компании «Консультанты по приключениям».
Скотт Фишер, американец, 40 лет, руководитель экспедиции ассоциации «Горное безумие».
Ясуко Намба, японка, 47 лет, член команды Роба Холла. Она была на тот момент старшей среди женщин, достигших вершины Эвереста.
Энди Харрис, новозеландец, 31 год, проводник из команды Роба Холла.
Дуг Хансен, американец, 46 лет, член команды Роба Холла. Этот почтовый служащий работал сразу на двух работах, чтобы заплатить за свою мечту и взойти на Эверест.
Сильный ветер закрыл облаками вершину Эвереста. 12 мая, спускаясь после урагана из четвертого лагеря и находясь на высоте 7600 метров, Кракауэр обернулся назад, чтобы еще раз взглянуть на верхнюю часть пика, где погибли его товарищи — Холл, Харрис, Хансен и Фишер. Намбу смерть от холода настигла на Южной седловине, всего в двадцати минутах ходьбы от палаток.
Конец апреля 1996 г., базовый лагерь Эвереста. Групповой портрет команды Роба Холла перед буддистским алтарем накануне трагического восхождения.
Глава первая
НА ВЕРШИНЕ ЭВЕРЕСТА
Верхняя часть этой великой вершины словно обнесена кордонам, за который не может ступить ни один человек. В действительности же все дело в том, что на высоте 7600 метров и выше пониженное атмосферное давление так сильно влияет на человеческий организм, что по-настоящему сложный альпинизм невозможен, а последствия даже слабой бури могут оказаться трагическими. И только идеальные погодные условия и хорошее состояние снежного покрова дают хоть какой-то шанс на успех, но на последнем участке восхождения ни одна экспедиция не имеет возможности дожидаться удобного момента..
Нет, вовсе неудивительно, что Эверест не сдался после первых попыток его одолеть, наоборот, было бы крайне удивительно и даже грустно, если бы он все-таки позволил себя покорить, ибо это не в характере великих гор. Наверное, мы стали излишне самонадеянными в наш век технических достижений, вооружившись отличными «кошками» и каучуковыми башмаками. Мы забыли, что эта гора по-прежнему диктует свои условия и дарует успех, только когда сама того пожелает. Иначе почему альпинизм по сей день сохраняет свою непостижимую притягательность?
Стоя на вершине мира, одной ногой в Китае, другой в Непале, я соскреб лед со своей кислородной маски, развернулся плечом к ветру и рассеянно уставился на громаду Тибета. На каком-то неясном, обрывочном уровне я понимал, что ширь земли, простирающаяся у меня под ногами, являет собой поистине захватывающее зрелище. Многие месяцы я грезил об этом миге и предощущал взрыв чувств, который должен ему сопутствовать. Но теперь, когда я наконец и в самом деле очутился на вершине Эвереста, у меня совсем не было сил для эмоций.
Это случилось 10 мая 1996 года. Было слегка за полдень. Я не спал уже пятьдесят семь часов. Вся еда, которую я смог впихнуть в себя за последние три дня, состояла из миски бараньего супа и горсти арахиса «М&М». Несколько недель сильнейшего кашля надорвали мне грудную клетку, и обычное дыхание превратилось в мучительное испытание. Высоко в тропосфере, на высоте 8848 метров, в мозг поступало так мало кислорода, что мои умственные способности снизились до уровня отсталого ребенка. В таких обстоятельствах я был не в состоянии чувствовать ничего, кроме холода и усталости.
Я достиг вершины на несколько минут позже Анатолия Букреева, русского проводника, работавшего в американской коммерческой экспедиции, и лишь слегка опередил Энди Харриса, проводника новозеландской команды, к которой я принадлежал. С Букреевым мы были едва знакомы, а Харриса я успел хорошо узнать и полюбить за последние шесть недель. Наскоро сделав четыре снимка Харриса и Букреева в эффектных позах на вершине, я развернулся и устремился вниз. Мои часы показывали 13 часов 17 минут. В общей сложности, я провел на крыше мира меньше пяти минут.
Чуть позже я притормозил, чтобы сделать еще один снимок. Это был вид на Юго-восточный гребень, по которому мы поднимались. Наводя объектив на двух альпинистов, продвигавшихся к вершине, я заметил нечто, что до того момента ускользало от моего внимания. На юге, где еще час назад небо было совершенно чистым, теперь пелена облаков затянула Пумори, Ама-Даблам и другие более низкие вершины, окружавшие Эверест.
Позднее, после того как будут обнаружены тела шести погибших, а поиски двух других будут прекращены, после того как у моего товарища по команде Бека Уэзерса хирурги ампутируют пораженную гангреной правую руку, люди будут спрашивать: почему, если погода начала портиться, альпинисты на горе не обратили на это внимания?
Почему гиды, ветераны Гималаев, продолжали двигаться вверх, увлекая за собой в явную смертельную ловушку толпу относительно неопытных альпинистов-любителей (каждый из которых уплатил ни много ни мало 65 тысяч долларов за безопасный подъем на Эверест)?
Никто не в состоянии ответить на этот вопрос, в том числе и руководители тех двух групп, потому что оба они мертвы. Но я могу свидетельствовать: ничто из того, что я видел слегка за полдень 10 мая, не предвещало приближения смертоносного урагана. Моему истощенному кислородным голоданием мозгу облака, дрейфовавшие над большой ледовой долиной — знаменитым Западным[2] цирком[3], казались редкими невесомыми и вполне безобидными. Они плыли, светясь в лучах полуденного солнца, и по виду ничем не отличались от невинной дымки конвективного конденсата, которая после полудня почти каждый день поднимается над долиной.
2
Западный цирк (The Western Cwm) был назван так Джорджем Мэллори, который впервые увидел его во время первой экспедиции на Эверест, в 1921 году, со стороны Лхо-Ла, высокогорного перевала на границе Непала и Тибета. Cwm (произносится «кум») — слово уэльского происхождения, обозначающее долину или цирк.
3
Ледниковые цирки — это чашеобразные углубления в привершинной части гор, в которых скапливается снег, затем превращающийся в лед. — Прим. перев.