Магия страсти

– Он спрашивает не из пустого любопытства, – пояснила Розалинда, легонько касаясь его руки, руки из плоти и крови. Да, призраком его не назовешь!

– Послушай, мы пришли по твоему зову. Ты затеял это почти триста лет назад, когда убедил капитана Джареда, что тот в долгу у маленькой девочки, верно?

– Да.

– И ты действительно наслал шторм, чтобы уничтожить корабль капитана, или это была всего лишь иллюзия?

Саримунд поперхнулся, и его золотистые волосы встали дыбом.

– В малышке не было ни капли злости. Она не стала бы задавать чародею дерзких вопросов, не то, что взрослая женщина. Я более могуч, чем ты воображаешь. Могу превратить в хаос небо и землю…

– Да-да, – перебила она. – И ты написал «Правила Пейла» и молился, чтобы я их нашла, чтобы твой план пришел в действие.

– Но я не молился. Чародей колдует и ждет, чтобы это колдовство осуществилось. Наблюдает и ведет по нужному пути. Конечно, ты нашла книгу.

– Да, полагаю, ты все сделал правильно, хотя немного опоздал. И, наконец, разъединил последние страницы, но последняя так и осталась пустой. Я только недавно поняла, что там ты написал имя принца Игана.

Ты хотел, чтобы маленькая девочка пришла в Пейл, но этого не случилось, потому что тогда ее время еще не настало. До ее появления прошло почти триста лет, и она успела стать женщиной.

– Знаю, – вздохнул Саримунд. – Я из себя выходил, видя, как ошибся в вычислениях.

– Но зачем она вообще тебе понадобилась? – спросил Николас.

– Когда я покинул Пейл, гадая, действительно ли Эпона родила мне сына, Таранис посетил меня во сне и передал, что Эпона убьет нашего сына, принца Игана, из страха перед своим будущим. Таранис сказал, что я должен остановить ее, иначе Пейл будет, ввергнут в ужасный хаос, и вряд ли можно будет что-то исправить. Он сказал также, что никто: ни чародей, ни ведьма, ни житель Пейла – не сумеет мне помочь и что я должен положиться на людей. Я спросил его, чем именно мне помогут люди. Он выдул язык пламени, и, клянусь, я ощутил жар. Кроме того, он добавил, что я одновременно и чародей, и человек, не так ли?

Я проснулся и понял, что он был прав. И тогда стал искать земных чародеев, таких же могучих, как я сам. Я нашел два разных рода чародеев, родословные которых уходили в прошлое и пересекались во времена Крестовых походов. Один род носил имя Вейлов. В мои времена главой его был Джаред Вейл, капитан корабля, невероятно храбрый и сильный. Живя в мире людей, он и не подозревал, что наделен магическими способностями. Второй была ты, Изабелла, не менее сильная и могущественная. Я знал, что вдвоем вы будете непобедимы.

– Но почему ты считал, что у маленькой девочки больше шансов спасти принца Игана, чем у взрослой женщины? – выпалила Розалинда.

– В этой девочке было столько света, что зло не могло ее коснуться. Она все видела ясно. Ее нельзя было обмануть магией или коварством. Но сейчас? Так же ярок твой свет? Так же ясны глаза? Все та же маленькая девочка кроется в душе? Посмотрим…

– Что значит «посмотрим»? – рассердился Николас. – Хочешь сказать, что не знаешь сам?

– Настоящее есть настоящее, хотя здесь оно может проникнуть в будущее или прокрасться в прошлое. Поэтому я не знаю, что будет дальше.

Николас, казалось, был готов ударить Саримунда.

– Но когда девочка так и не появилась, Эпона все-таки не убила твоего сына. Почему?

– Я сумел остановить ее руку до тех пор, пока не появится Изабелла. Пока не придет в Пейл и не спасет его.

– Ты остановил время? – медленно спросил Николас.

– Это грубые слова, но ты прав. Иган остался маленьким мальчиком. Когда ты спасешь его, Изабелла, он станет мужчиной, великим правителем и чародеем.

– Да, но беда в том, что я не знаю, кем была эта маленькая девочка, как может помочь ее сила, и… – начала Розалинда, но тут же осеклась и перевела взгляд с Саримунда на Николаса и обратно. Саримунд кивнул. Она тихо ахнула и улыбнулась. – Я Изабелла Контадини. Родилась в Италии в тысяча восемьсот семнадцатом году, в герцогстве Сан-Саваро.

– То же имя, что и во времена капитана Джареда, – добавил Саримунд и поцеловал ее в лоб.

Глава 48

– Да, – сказал он, – твое рождение отметили пышными празднествами, Изабелла. У тебя уже был старший брат, наследник герцогского титула.

– Герцогского титула? – удивленно повторил Николас.

– О Боже, – хихикнула Розалинда, – боюсь, что совершила мезальянс, выйдя за тебя!

– Расскажи ему, кто ты, дорогая, – попросил Саримунд.

– Мои родители – герцог Гейбриел и герцогиня Элизабет Контадини. Мать – англичанка, дочь герцога Ротбриджа, вышла за отца в семнадцать лет. Мой отец посетил Лондон. Увидел ее на верховой прогулке в Гайд-парке и влюбился. Два месяца спустя они поженились. Я любила слушать эту историю и почти каждую ночь просила мать снова и снова рассказывать ее.

Она вдруг запнулась. Лицо исказилось гримасой боли.

– Мама, – повторила она, вдруг вспомнив, как мать обнимала маленькую дочку, как от нее пахло фиалками.

Мама… Сколько раз за эти годы она гадала, есть ли у нее мать, жива ли она, думает ли о ней. Гадала и плакала, терзаясь в разлуке.

– Мои родители живы? – спросила она, боясь ответа.

Саримунд кивнул:

– Да. Оба в добром здравии.

– А брат?

– И Рафаэлло тоже.

Ей хотелось кричать от радости.

– Мой дед умер, когда отец был в Англии, – медленно произнесла Розалинда. – После своего возвращения он стал герцогом Сан-Саваро. Подумать только, Николас, я все вспомнила! У меня есть родители! Они меня любят!

Она принялась приплясывать от возбуждения. Николас схватил ее, прижал к себе, поцеловал в губы.

– Но где находится Сан-Саваро? – спросил он. Розалинда улыбнулась:

– На шпоре итальянского сапожка. Сан-Саваро еще и столица герцогства. Это около Нардо, в пяти или около того милях от Ионического моря. Окна летнего дворца выходят на море. Я плавала там вместе с братом. Помню, как однажды ночью отправилась на берег поплавать под полной луной, чего, конечно, делать не следовало. И тут я услышала смех родителей. Они резвились в воде, как мы с братом… нет, теперь мне пришло в голову, что они не просто купались.

– Подумать только, женщина замужем меньше недели и уже все знает!

Саримунд смущенно откашлялся:

– Изабелла, пора рассказать господину о том, что произошло.

– Откуда ты знаешь, что она помнит и это? – нахмурился Николас.

Саримунд пожал плечами:

– Раньше ей это не позволялось. Было слишком опасно. Но теперь расскажи ему, Изабелла. Расскажи все.

И неожиданно давний страх нахлынул на нее. Розалинда затрепетала:

– Витторио был кузеном моего отца. Он понял, что я знаю о его подлом деянии, потому что тоже был волшебником и ведал, как я сильна. А я стала случайной свидетельницей того, как он удушил младенца, лежавшего на руках убитой им же матери.

– Кроме тебя, никто этого не видел? – спросил Николас.

Перед глазами Розалинды вдруг всплыла кошмарная сцена: мертвый ребенок в объятиях мертвой матери и Витторио, стоявший над ними с улыбкой на губах. Никогда, никогда ей этого не забыть!

– Нет. Только я видела, как он расправился с ними.

– Но ты была ребенком. Кто поверит маленькой девочке? – возразил Николас. – Почему Витторио ополчился на тебя?

– Если бы я пошла к отцу, он велел бы осмотреть тела Иларии и ребенка. На шее новорожденного остались синяки от пальцев Витторио. Врач сразу догадался бы, что младенца задушили.

– Изабелла, – вмешался Саримунд, – тебе известно, почему Витторио расправился с женой и мальчиком?

Розалинда покачала головой.

– Это был брак по расчету. Но Витторио был злобным извращенцем и предпочитал ложиться в постель с молодыми людьми. Кроме того, в его душе крылось безумие. Только его отец Игнацио не хотел это осознать. И вот в какой-то момент ненависть Иларии к мужу перевесила страх перед ним. Она завела любовника, молодого человека, обладавшего прекрасным голосом. Бездельника и бродягу, который исчез почти сразу после того, как они вместе провели ночь. Он так и не узнал, что она родила ему сына, а Витторио убил и изменницу-жену, и прижитого ею бастарда.