Если обманешь

– Правда? – В подтверждение она кивнула. – Назовите свое имя.

– Это нарушает условия маскарада, не так ли? – ответила она его же словами. Затем приложила затянутую в перчатку руку к его груди и задержала ее там, будто не зная, оттолкнуть его или, вцепившись в рубашку, притянуть к себе. Итан перехватил ее руку, оголил запястье и запечатлел поцелуй на шелковистой коже.

Вздрогнув, она отдернула руку назад, и он отпустил ее.

– Поглядите на себя, Шотландец. Вы же самый опытный соблазнитель из всех, кого мне доводилось видеть.

– Опытный? – Последние десять лет у него не было случая набраться опыта во флирте, вообще ничего не было. А до того ему никогда не приходилось соблазнять. Не было нужды.

Руку ее он поцеловал импульсивно. «Откуда взялся, этот чертов импульс?»

– Да, опытный. Этот поцелуй в кисть – отличный способ общения. Легкое касание ваших губ свидетельствует о том, что вы должны быть нежным и чувственным в постели. Та уверенность, с какой вы взяли меня за руку, свидетельствует о том, что вы в то же время должны быть мастером.

Нежным? Итан мыслями вернулся в прошлое. Был ли он когда-нибудь нежным? Лишь сейчас он осознал, что у него нет желания быть нежным с ней. Ему хотелось вдавить в нее свои бедра и тереться восставшим членом о треугольник, где смыкаются ее бедра.

– Я встречала многих людей, подобных вам, – сказала она. – Учтите, что на меня все это не действует.

– Я принимаю эти слова как вызов, мой ангел. Увидишь, скоро я буду внутри тебя и напомню тебе эти слова, когда твои ноги будут сомкнуты на моей пояснице.

– О, Шотландец, этого не будет. – Она мотнула головой, и несколько блестящих локонов упали ей на плечи.

– Невинностью ты не отличаешься. – Это поразило его самого, поскольку он знал, что она принадлежит к высшим слоям общества. Она должна быть такой же пресыщенной искательницей острых ощущений, как Джейн Уэйленд и ее компания. – Почему бы тебе, не провести ночь со мной?

– Вы считаете, что я не девственница? Почему?

– Глядя на ту сцену, какую мы здесь застали, ты только что не зевала. Не многие девственницы сохранили бы невозмутимость при виде проститутки, работающей ртом.

– Что ж, девственница я или нет – это не существенно. Суть же в том, что я нахожусь здесь для того, чтобы найти мужа, а не любовника. И мне сейчас не до развлечений.

– Всему свое время. Если ты в Лондоне для того, чтобы найти мужа, то тебе, наверное, не стоит пренебрегать таким неженатым мужчиной, как я. – На это у Итана не было времени. Завтра он покинет город, чтобы выследить Грея, и впервые тяга к убийству как таковому была слабее, чем тяга к женщине.

Она засмеялась обольстительным сладострастным смехом, и ему захотелось жадно целовать ее.

– Вы так недостижимы, что не подходите даже на роль маловероятного кандидата.

Итан напрягся.

– На чем основаны эти выводы? Ты так мало меня знаешь.

– Я знаю достаточно, чтобы подозревать, что вы бы использовали меня и ушли, ни разу не оглянувшись, – уже без тени юмора ответила она. – И не обвиняю вас, просто констатирую факт. – Ее бесхитростные, синие глаза вдруг стали непроницаемыми. – Думаю, у нас с вами много общего.

Глава 4

– Общего? Значит, ты тоже с нетерпением ждешь, когда мы сольемся в экстазе?

Мэдди улыбнулась. Она просто не могла с собой совладать.

– Всего-то на всего. Вы обезоруживаете меня. – Было нечто в его грубой, подчеркнуто грубой, на грани фола, манере поведения, что притягивало ее. Кого она обманывает? Все в нем притягивало ее: от его резко выраженного акцента и мускулистого тела до странного влечения к ней.

– Обезоруживаю тебя? Я хочу большего.

Ее улыбка потухла. Шотландец не сдавался, и она уже пожалела, что подстрекала его. Вела себя глупо, как обычная двадцатиоднолетняя девчонка, не имеющая представления о роскоши. Практичная Мэдди чувствовала себя подавленной, ситуация выходила из-под контроля.

– Подруги уже, наверное, ищут меня. Пора возвращаться. Шотландец хмуро посмотрел на нее.

– Ты и вправду… уйдешь? – В его голосе послышалась растерянность – казалось, он не знал, что предпринять.

– А вы и вправду не привыкли к отказам?

– Я не привык к ситуации, в которой мы оказались.

– Вы никогда не ухаживали за женщинами? – спросила Мэдди с сомнением в голосе.

– Никогда.

– Значит, мне повезло быть первой? – В любом другом случае, услышав подобные слова, Мэдди восприняла бы их как прощупывание возможности залезть ей под юбки. Но в том, как он их произнес, было что-то такое, что подсказывало ей, что это важно для него, что слова эти были не только правдивы, но и оказались неприятным открытием для него самого.

Было ощущение, будто он винил в этом ее.

– Да, – выдохнул он. – Ты первая.

– Жаль, потому что в первой же попытке вас ожидает неудача.

Он прищурился.

– И ты называешь меня самонадеянным? Что заставляет тебя думать, что ты сможешь отвергнуть меня?

– Потому что не я, а вы искали встречи со мной.

– И делал это не зря. – Он уперся ладонями в стену по обе стороны от ее головы и наклонился к ней, как будто намереваясь поцеловать. – Я увезу тебя отсюда сегодня.

Несмотря на то, что ей до смерти хотелось почувствовать вкус его губ, она уперлась руками в его грудь в попытке оттолкнуть, стараясь при этом не обращать внимания на обнаруженную твердость и рельефность его мышц.

– Никаких шансов, Шотландец. Я ни в коем случае не поеду с вами… – Мэдди отклонилась, как только он приблизил лицо. «Он собирается поцеловать меня прямо сейчас!» У нее участилось дыхание, затрепетали полузакрытые веки – от его тела шел приятный, чистый запах и… жар.

Мэдди лизнула нижнюю губу. Заметив это, он довольно усмехнулся, будучи уверенным, что уже почти у цели. Она не смогла сдержать тихий стон…

Послышались пронзительные свистки.

Мэдди замерла.

– Это полиция? – шепотом спросила она, когда ее губы находились всего в нескольких сантиметрах от его.

– Да, – прошептал он. – Держу пари, что теперь ты захочешь уйти со мной.

Здание сотрясал топот разбегавшейся публики. Мэдди ощутила тряску от стола, на котором сидела, и туман желания сразу рассеялся.

«Самосохранение, Мэдди!»

– Надо уходить сейчас же! – Выскользнув из-под Шотландца, Мэдди спрыгнула со стола, потом оттащила стул от двери. В тот момент, когда она уже собиралась выскочить из комнаты, он схватил ее за юбку и придержал. – Отпустите меня, – бросила она через плечо.

– Не слышишь, что творится снаружи? Нет ни единого шанса проскочить мимо полиции, но зато тебя вполне могут растоптать.

Мэдди повернулась к нему.

– Но там мои подруги.

– С ними ничего не случится. Двое моих приятелей находятся неподалеку и уже выделили женщин, с которыми ты пришла. Они проводят их домой.

– Но…

– Оба человека весьма умелые и в тысячу раз благороднее меня. Беспокойся только о себе, девочка.

– Там есть запасной выход, – сказала Мэдди, покусывая нижнюю губу. – Будучи осмотрительной и в силу привычки, она всегда проверяла пути отхода из любого здания, в которое попадала. Войдя в помещение с подругами, Мэдди обследовала задний холл, куда, как она заметила, прошла парочка в верхней одежде. Назад они так и не вернулись. – Вы поможете мне выбраться отсюда?

– Помнится, кто-то говорил, что никогда не уйдет отсюда со мной. – Он прислонился к стене, не выпуская из рук ее юбку. – Никаких шансов – так будет точнее. – Он улыбнулся, но тут же подавил усмешку, будто даже холодная улыбка была нежелательной. Так обычно поступали люди, у которых не было зубов, но у него зубы были белыми и ровными. Отличными, как и все остальное в нем. За исключением его самонадеянности.

– Тогда отпустите меня.

– Я выведу тебя из помещения… за поцелуй, которого я уже почти добился.

Она испытывала настойчивое желание целовать его, ну и, конечно, привычное для нее чувство самосохранения… Одно не мешало другому, тем не менее, сейчас было не самое подходящее время для поцелуев. Мэдди страдальчески вздохнула: