Преображения

— Я ничего не помню до того, как я появился здесь. Как только думаю о чем-либо постороннем, то передо мной встает пустота.

— Со мной так же было. Впрочем, и сейчас такое часто бывает.

— Я думаю нужно добавить в мясо васаби. Должно быть очень вкусно!

— Ты хоть и знаешь столько же сколько и я, а готовить еще не умеешь! Ты говоришь глупости, вспоминая это горно-речное растение. Для готовки тебе нужен опыт.

— Ты бросил капсулы белого цвета. Это твой хваленый кардамон?

— Да. Так делается любимое блюдо Создателя.

— Ты уже говорил про любимое блюдо Создателя.

— Семена кардамона обладают лечебными свойствами. Они содержат 3–8% эфирного масла, в состав которого входит жирное масло; 10 % резина и амидона, а также терпинеол, терпинилацетат, цинеол, белок.

— Ты слышал мой вопрос?

— Так что кардамон — это самое нужное для твоего желудка. Ты будешь есть впервые. Про Создателя я тебе уже отвечал.

— Ты видел его?

— Я его никогда не видел…

— Нет. Я помню, что ты мне о нем рассказывал.

— Ты отказался от своей идеи?

— Какой?

— Сыпануть эстрагона в мясо.

— Я говорил про васаби.

— Ты лжешь. Ты говорил про эстрагон.

— Нет. Я не говорил про него.

— Так это я лгу?

— Ты просто забыл.

— Такое не забудешь.

— Значит, ты что-то путаешь. Разве такое с тобой не бывало?

— Кажется, я уже ответил на все твои вопросы.

— Какие?

— О нашем Создателе.

— Я разве уже успел спросить? Я не помню. Я рассказывал тебе про васаби. Он обладает слабо-пряным ароматом и острым, пряным и пикантным вкусом.

— Про полынь эстрагонную. Зачем ты меня путаешь?

— Они уже сварились. Я отведаю ляжку Шестой. Смотри, они еще живые.

— Мы их варили недолго. Возьми скальпель…

— Может быть лучше ампутационные ножи. Они уже сдохли.

— Меня волнует этот запах. Цветочные почки. Я бы желал с бадьяном. Так ты бросил гвоздику?

— Да твой бадьян редкая гадость. Гвоздика намного лучше сочетается с этим мясом.

— Звездчатый анис? Ягодички Шестой тают во рту, жгучий вкус…

— Ясенец.

— А ожоги?

— Мне он не навредит. Его сладковато-горький яд и умами печенки Третьей.

— Впрочем, я не вкусил ничего особого. Анализаторы компьютера справляются и без нас. Поэтому предлагаю приготовить по-настоящему аппетитное блюдо.

— Из детей?

— Нет. У нас есть несколько гибридов на ферме.

— Я бы выбрал мясной ромб. Он питается селезенками. Их привозят с других ферм.

— Откуда ты это знаешь?

— Просто помню. Это как работа с генным компьютером. Ты ведь понимаешь?

— Да. Меня словно бомбардируют воспоминания. Они настолько смутные, нереальные. Откуда в нас эти знания?

— Мясной ромб…

— Да, ты предлагал мне его.

— Для опыта?

— Для варки.

— Хм. Мне, кажется, это был ты.

— Мясной ромб. Это паразит. Его корни напоминают тела глистов. Они многочисленными усиками оплели несколько дряхлых стариков Homo sapiens.

— У них вид жалкий.

— Да, мне тоже не нравится, как они тянут к нам руки. Будто ищут спасения. Ромб причиняет им боль.

— Отрезать руки ты им не пробовал? Я еще не вкушал старую плоть. Скорее всего, что она с полевым борщем под гарумом…

— Это еда для ромба. Не для нас.

— Осторожней отрезай его от плодоножки.

— Я буду есть его с эстрагоном. Никакой полыни.

— Я сомневаюсь, что видел его. Только образ человека похожего на меня и мысль, привитая кем-то: передо мной тот, кто меня клонировал.

— Ты о ком?

— Я отвечал на твои вопросы.

— Я ничего не помню. Разве я спрашивал?

— Мы с тобой полчаса назад отведали вкусное мясцо с эстрагоном?

— Да. Только ты опять меня путаешь.

— Я не собирался этого делать. Во всем виновата память, заложенная в нас.

— А может ты лжешь и прикрываешься этим.

— Ты ошибаешься.

— Ромб мягок.

— Базилик для него в самый раз.

— Пряность?

— Жгучая.

— Эстрагон.

— Нет.

— Ты слышал, как они уязвлено кричат, когда мы их жарим.

— Детки ромба смешные существа. Нам их не понять. Мы с тобой не можем чувствовать боль. Таким нас сделал Он.

— Кто?

— Создатель. Я тебе уже рассказывал о нем? Я появился здесь раньше тебя. Может на несколько минут, может — часов или лет. Я помню, что был всегда здесь. Остальное все словно через грязное стекло. Так же и Создателя я увидел. Очень смутно. Знаешь, иногда мои воспоминания о нем противоречивы. Они настолько неясные, что иной раз думаю, что это мне приснилась или пригрезилось. Что все это неправда. Есть только это место, эксперименты с генами и моя кулинария. В последнее время я стал слабеть. Видимо это мой возраст. Поэтому ты здесь.

— Может быть, ты мне лжешь про него?

— Зачем?

— Ты хочешь сделать мне больно!

— Ты говоришь о душевной боли?

— Твоя похвальба меня раздражает. Ты мне часто говоришь о том, что я твой клон!

— Сейчас ты сам желаешь обрести во мне заклятого врага. Мы же роднее, чем братья. Наши узы сильнее уз матери и ребенка.

— Отвратительно!

— Это притяжение самое сладкое блюдо во всей Вселенной.

— Твои слезливые глазки, красный нос и гниющая плоть — это и есть я в будущем? Это и есть самое лучшее блюдо во Вселенной? Ты бредишь!

— Ты сейчас опасен не только для проекта, но и для меня.

— Я плюю на твой страх, на твои жалобы.

— Ты видишь, как я сглатываю твою слюну? Я съем даже твое дерьмо.

— Я помню создателя. Это не человек! Ты все это время водил меня за нос, мерзкий выблядок!

— Я твое гавно запеку до образования корочки, а после обжарки на плите дожарю в жарочном шкафу. Во время жарки через каждые 10–15 минут буду поливать гавницо твоей кровью, спермой и жиром, напружу туда своей мочой. Гляди: что у меня в руках? Твой страх прав — это парализатор, сука. Я смотрю: ты присмирел. Ты чувствуешь, как немеют твои руки, а ноги холодеют, словно погружаясь в ласточкины гнёзда? Для тебя это скверный и неожиданный опыт, как отвар из вероломных корней любистока, поэтому спешу обрадовать: все мои клоны чувствительны, как и я. Без них не было бы и тебя, твоих сочных окороков пулярки и взгляда ослика, чье упрямство — единственное, что он может противопоставить тем приключения, что ждут его впереди. Я долго буду тебя вкушать. Я — раклетный нож, а ты жареный сыр. Ты запомнишь эту трапезу. Она будет самой долгой и мучительной для тебя, и не только потому, что это говорю я, твой повар, но и потому, что ты в этой боли обретешь все время вечности. Это неиссякаемое время — мурена без хвоста! Каждая секунда этих нескольких дней, что ждут тебя, одарит встречей с самим Создателем. Ты думаешь, что знал себя до этого момента, момента, когда ты вот так висишь кьебапием на шампуре? Мне не нужно, чтобы ты терял сознание. Я буду по кусочкам отъедать тебя. Для того чтобы ты раньше времени не сдох, у меня есть витальный аппарат. Я его сделал специально для таких случаев. Как тебе витой конец шампура? Твой копчик чувствует боль? Я вижу: ты плачешь, кривишь ебало от боли! Этот аппарат не даст тебе сдохнуть, крыса, и не надейся. Ааааахахахаха. Какой ты жалкий. Не пугайся так! Ты умрешь не скоро. Питательные вещества и небольшая доза обезболивающих поддержат в тебе жизнь до того, как я съем последнюю унцию твоего мозга. Эти трубочки с жидкостями подарок для тебя, чтоб жил и радовал меня. Ты знаешь, наверное, как меня удивил. «Чем же я тебя удивил, старый ротиссье?» — ты спросишь. Неуместность этого вопроса выдает в тебе или хитрость, или безмерную недалекость. Так же глупо, как и фондю без огня. Я уверен, что ты достаточно коварен и умен, ты же не жалкая тупица? Мои клоны — мое самое лакомое блюдо. Ведь вырастить опасного противника, а потом скушать его, для меня настоящее счастье. Я ведь тоже когда-то исхитрился и напал на своего Создателя. Я его съел. Он был похож на тебя. Впрочем, и на меня тоже. Не это важно. Важно лишь только то, как я тебя буду готовить. Я понабрался опыта: от уродливых младенцев до красивых парней и девиц. Мое брюхо не знает отдыха. Я и сам никогда не отдыхаю. Я никогда не сплю. Ты тоже. Кое-что все-таки нас отличает друг от друга. В отличие от меня ты не видел Создателя. У тебя будет шанс сквозь все то, что я тебе уготовил, разглядеть его лик. Будет ли это идол или писька старой шаманки — коллинеарно. Ты дойдешь до сути вещей. Не надо думать, что тебе это не нужно. Это все не благие мысли. В них мало хорошего. Самое главное в них мало вкусного. Они не могут быть мясом или другой славной жратвой. Они не могут быть секачом, чтобы разделать тушку закопченной ляльки, плод беременной шлюшки или корейку аппетитненькой поросюшки. Да не простой поросюшки, как описывают в книгах. Ты догадался: о чем я говорю? Нет? Ну, если ты забыл или просто не знаешь, то я расскажу. Ведь это знание придаст пикантности тебе, как блюду. Наши создания, независимо кто это: бутон плотоядной розы или кусок шальной слизи, все они из генов одного человека. Это родство значительнее любого другого родства. Мы тут все больше, чем просто братья или сестры. Мы не только просто вариация генов Создателя. Он вместил в нас свою память. Когда я буду насыщать свое брюхо тобой, то и он тоже займется этим. Я сделаю тебя и кислым, и горьким, и сладким. Не надо дергаться. Вот видишь, как это больно. Ты любишь кантонскую кухню? Я — да. Для начала приготовлю твои яички и сардельку, а кровь сохраню в жбане. И не надо делать такое лицо, будто ты думаешь, что я могу испортить блюдо. Ахахаха! Я выбрал жбан не из полимеров, а как это делали в старь. Надеюсь, что ты доволен. Рожа-то у тебя не очень довольная, сердитая и вся в слезках, как жеваная пастила. Без яиц бедняга остался. Эх ты! Не повезло тебе. Да я смотрю: ты вообще жалкий неудачник — тебе и письку отрезали. Хуец-то похож на боквурст. Ух, сколько крови. Не боись! От недостатка кровинушки не помрешь. У меня все предусмотрено. Вот и жбан. Как из тебя льет хорошо. Я как-то проверял кровь из жбана, изготовленного из современных сплавов. Знаешь, редкая гадость. Тьфу. А вот кровушка в таком жбанчике. Так хватит, довольно. Так на чем… ах да! Этот жбанчик из дуба. Сейчас твои гениталии пожарим на воке, а чтобы все было на высшем уровне, возьму оливковое масло. Да, жбанчик мой деревянный. Из дуба. Знаешь почему? Ну, может, и знаешь, все равно расскажу, вдруг забыл. Жбан изготавливается из дуба — в этой древесине содержатся дубильные вещества. За счет естественного процесса диффузии, напитки впитывают эти вещества, что придает им запоминающийся, «объемный» вкус и мягкий аромат. Например, если залить твою кровь в дубовый жбан, и дать ей хорошо настояться, получится крепкий напиток с новой вкусовой гаммой и лечебными свойствами. Не правда ли удивительно? Ой, да тебя рвет! Как неприятно-то! Наверно от вида или запаха гороха и фасоли. Я их держал двенадцать часов в терпкой настойке из маточных труб девочек, у которых только началась менструация, и сока околоплодных вод молоденькой сучки. Эмбрион выкинул моим псам. Как причитала мамаша! Ее мальчика съели за милую душу. Уплетали за обе щеки. Мамашка кинулась в бессмысленную атаку. Вот ебнутая! Я ее зацепил крюками за груди и повесил. Потом снял скальп. Мозги размотал и привязал к ниточкам. Потом окунул ее к моим вкусным червям. Они схожи с глистами, зато как вкусны! Ммм! Пальчики оближешь, уж поверь мне. Эта бабенция была испугана и молила о пощаде. Куда делся гнев и негодование? В общем, черви ее тоже слопали. Прожорливые — просто жуть. Ох, заболтался я с тобой. Итак, твои муди пропустим через мясорубку. Закатаем из этого фаршика тефтели. Добавлю в него листья душицы. Мне нужно следовать рецепту: