Преображения

Андрей Король

Преображения

В процессе чтения для большего комфорта предлагается воспользоваться модификацией этого текста, как это происходит при конструировании Χίμαιρα.

Дегенез — нокаут участка текста.

Неогенез — исправление участка текста путем использования, имеющихся в «Преображениях» слов.

Трансгенез — внедряйте обрывки чужих текстов так, как вам будет удобно для процесса чтения.

1

— Приветствую вас, Андрей, на борту моей космической станции. Как вам известно: здесь я и мои помощники занимаются исследованиями в области генной инженерии. Я считаю данную науку современным аналогом Черной науки средневековья. Гермес бы с одобрением отнесся к тому, что здесь творится. Это место, где чистая наука обретает телесность.

— Звучит многообещающе. Вы говорите с такой любовью.

— Верное замечание, хоть я и старик, все же не растерял душевный огонь за годы рутинной работы. Да, пока я и не добыл из генов ребиса, продлевать жизнь могу уже сейчас.

— Наверное, главная мечта всей вашей жизни — эликсир бессмертия?

— Не только, хотя сейчас его изобретение для меня очень важно. Сам же он как конечный продукт моих многолетних усилий уже не будет мне интересен.

— Знаете, я уже предвкушаю экскурсию по вашей творческой лаборатории.

— Да, сейчас прибудет Самаэль, существо — единственное в своем роде.

— Это ваше изделие? Или робот?

— Вы его уже видели.

— Не припомню.

— Возможно, вас встречал кто-то из его ассистентов. Самаэль — мой главный помощник. У него существует несколько проектов, в которые я не вмешиваюсь, и некоторые могут быть приятным сюрпризом. Он чудовищно работоспособен. Не успеваешь знакомиться с плодами его трудов. Сам он скорее нечто среднее между человеком и машиной. Антропоморфное создание. Это первая модель. Изделием его я бы не назвал. Он отличен от нас с вами. Полимеры и плоть плюс недюжинный интеллект. В отличие от моих изделий, которых вы увидите при осмотре станций, он на порядок совершеннее их.

— То есть он в какой-то мере одушевлен?

— Если говорить о духе, то, пожалуй, — это верно. Вам плохо?

— Нет.

— По вашему виду этого не скажешь.

— У меня сейчас складывается впечатление, будто я уже тут был.

— Дежа вю?

— И да, и нет. Я видел вас!

— И каким я вам виделся?

— Черты лица такие же, как и в моих воспоминаниях. Изменилась лишь борода. Она сейчас у вас больше той, что я видел. Или мне только кажется, что видел. Стены этой комнаты тепло-голубые. Были же явно темнее. Пол и потолок точно такие же, какими я их помню.

— А разговор помните?

— Смутно… Теперь же мне кажется совсем иначе. Странно. У вас не было бороды. На вас не было этого костюма. Не было этого освещения…

— Не волнуйтесь. Возьмите эту капсулу и положите под язык. Вам станет легче…

— Спасибо. У меня ничего не болит. Просто это странно. Воспоминания очень яркие. Это вызвало у меня головокружение. Я думал: она будет горькой.

— Нет, все лекарства у меня сладкие. Действуют почти мгновенно. Продолжайте рассказывать.

— Эта комната… здесь случилось нечто страшное, но что? Этого как я не стараюсь вспомнить не могу.

— Вы прилягте на кушетку, если вам нехорошо. Не всегда капсулы могут действовать сразу. Иногда они усиливают симптомы.

— Спасибо. Здесь очень удобно. Хотя сама комната у меня вызывает какой-то странный страх.

— Это только ваше временное недомогание. Самаэль.

— Да, профессор.

— Андрей, тебя уже заждался.

— Я сейчас приду.

— Вы слышали его?

— Нет.

— Голос может показаться холодным и даже враждебным. Но сам он не питает даже тени ненависти к кому-либо. Самаэль — это ступень к идеальному созданию. Физически он совершенен. Развитие его духа еще продолжается. Моя лаборатория — полигон для его самосовершенствования. А вот и он! Самаэль, Андрей нуждается в твоей опеке для прогулки по станции.

— Следуйте за мной.

— Надеюсь, для вас это будет приятное времяпрепровождение.

— Я тоже…

2

— Что случилось, Самаэль?

— Андрей исчез. Сейчас ведется его поиск.

— Как ты это допустил? Не прошло и пары часов. Найдите его!!!

— Все меры уже приняты. Жду дальнейших распоряжений.

— Я жду тебя здесь. Он, возможно, придет сюда.

3

— Что случилось, Самаэль?

— Вышел с моим помощником Ламехом из вашей комнаты в 10.40. Направились в камеру с желеобразным Другом. Андрей был обеспокоен. Ваш разговор с ним ему не помог. Его мучили какие-то страхи. Загадки таились за каждой стеной с дверью. Он искал выход из этого состояния. Ламех решил помочь и заговорил с ним:

— Вы сталкивались в своей жизни с чем-то необъяснимым?

— Необъяснимым для меня? — Голос его был сух.

— Да, с загадкой, тайной?

— Нет.

— Иррациональные сигналы проникают в тело каждого создания. Сейчас вы встретились с одним из них.

— Вы имеете в виду случай в комнате? Но… но откуда вы это можете знать? Вас же там не было. Или прослушивали?

— Об этом сообщил мне Самаэль. Он — не человек. Хотя вы и видите плоть, ровные зубы, синие глаза, прямой нос, выдающийся подбородок, атлетическое телосложение. Это все вырастил мой отец. Самаэль прогнозирует ваши реакции. В данном случае все это вам незнакомо. Из этого следует, что вы чувствуете страх или неудовольствие. Мы пришли. Я хотел бы познакомить вас с моими Друзьями, Братьями, Сестрами.

Мы остановились перед камерой с Желеобразным Другом. Его тело искрилось в ванне. Желтая слюда с пунцовыми искрами. Бугорки неровной поверхности желе перетекали в канальца его существа. Человек этого не мог разглядеть. Как и движение часовой стрелки, состояние Друга менялось гораздо медленнее, чем можно себе представить. При этом не так медленно, будто его нельзя и вовсе не заметить. Движение не было и плавным, хотя и без резкости. Комки, бугорки, неровности, слоенности, шарики, похожие на шарики, квадратики, пентагоны, гексагоны, различные многоугольники, стремящиеся к идеальному кругу, колбочки, палочки, жгутики, формы знакомые животному миру и нечто иное, — все это исчезало, растворялось друг в друге, утопало в невидимом движении желе, сколах, разрывах, выступах, морях, реках теплой плоти моего Друга. Так он изъяснялся. Андрей этого не видел.

— Я вижу глыбу желатина и только.

— Пройдите и дотроньтесь до этой глыбы.

— Это безопасно для людей?

— Да, конечно. Друг может подарить вам наслаждение, закрытое для мириадов живых существ. Его не стоит бояться или опасаться. Прикоснитесь к нему и вы поймете, что я не лгу.

Ламех покинул камеру.

Андрей нерешительно дотронулся до пленки Друга. Остановил руку, не решаясь проникнуть дальше поверхности. Его колебание передалось и ниточкам Друга. Они пронзают всю его аморфную сущность. Это больше, чем просто нейроны, хотя именно так их и можно было бы назвать. При этом это более простые по своей структуре коммуникативные передатчики, чем нейроны человека. Волнение Андрея передалось Другу. Сам Друг не испытывает никаких эмоций, пока ему не предложит кто-нибудь сделать это. Вмещать эмоции — самое главное его свойство, для чего он и был создан. Он не эволюционирует и не является пептидным творением.

Друг заколыхался так, что это смог различить и Андрей. Палец стал проникать дальше границы тела. Погрузилась вся кисть. Потом Андрей её резко выдернул. Друг его не обжег, так как ток был мал для этого.

— Я знаю, что нужно от меня.

Андрей проговорил это тихо. Смотрел внимательно за тем, что стало происходить с Другом: из него появился указательный палец и затем вся кисть, сжатая в кулак. Был ли это слепок самой руки Андрея? Сходство наблюдалось. Друг может воссоздать любой образ. Андрей схватил руку. Она была достаточной твердой, чтобы не разлететься от такого сильного рукосжатия. Желе начало втягивать в себя Андрея. Человек не оказал ни какого сопротивления, потому что был спокоен и уверен в том, что знает намерения Друга. Это чувство передалось ему возможно сразу, как он вошел в комнату. Быть может, эфирные масла желеобразной плоти сыграли тут главную роль. Значительным могло оказаться и прикосновение. Все эти факторы могли быть причиной того, что Андрей спокойно нырнул в желтую плоть, как в материнское нутро. Желе поглотило все тело. Соки и тепло начали проникать в Андрея, затекали в уши, горло, нос, анус, член, поры. Верхний слой Друга не высказывал волнения или напряжения. Появилась голова. Глаза были приоткрыты. Вслед за этим веки распахнули горящие зрачки. Вскинулись руки, и желе комьями ударилось о стены. Одним движением Андрей покинул свое ложе, где был недолго счастлив. Ведь там с ним произошло самое главное событие в его короткой жизни.