Атомный поезд. Том 2

Данил Корецкий

Атомный поезд

том 2

Часть 4

Боевой запуск

Глава 1

Второй заброс «Сети»

– Вот это и есть «Мобильный скорпион», господин президент, – торжественно произнес директор ЦРУ, выкладывая на широкую полированную ореховую столешницу несколько фотографий. – Это уже не логические выводы, не умозаключения и не предположения, это факты.

Фотографии были отличного качества, они прибыли с другого полушария, из глубины России, на них был изображен специальный состав поезда, составляющий один из наиболее тщательно охраняемых государственных секретов России. Директору разведывательного ведомства действительно было чем гордиться.

– Да, когда артефакт материализуется, это производит впечатление…

Президент медленно пересмотрел снимки, особенно задержавшись взглядом на раздвигающемся цельнометаллическом вагоне.

– Ракета с ядерным зарядом находится именно здесь, внутри, – дал компетентное и своевременное пояснение директор.

Компетентность и своевременность ценятся любыми руководителями и в любой стране мира. В рациональной и хорошо организованной державе – особенно. Президент одобрительно кивнул. Уголки губ чуть приподнялись, будто готовились к улыбке – это был знак расположенности к собеседнику.

– Да, да… А что, этот «Мобильный скорпион» – он действительно настолько опасен?

Глава разведывательного ведомства почтительно и со значением наклонил голову.

– Чрезвычайно опасен! Можно сказать, что это прямая и явная угроза национальной безопасности США!

Было бы трудно услышать от него другой ответ после того, как русским отделом затрачено столько времени, средств, нервов и сил! Даже если бы на фотографиях была изображена телега, запряженная усталой сивой кобылой, директор сказал бы то же самое. Во всяком случае, попытался бы сказать.

Президент отложил фотографии. Выражение его лица начало меняться: исчезла заинтересованность, губы распрямились в нейтральную линию.

– Факт существования столь серьезной угрозы не может быть терпимым! – произнес он и посмотрел на часы.

Время, отведенное на аудиенцию, закончилось. В конце концов, для президента великой державы «Мобильный скорпион» только один из множества частных вопросов, решать которые обязаны главы соответствующих департаментов. Его дело – лишь определить стратегию решения.

– Не может быть терпимым! – повторил он.

И выходя из Овального кабинета, и идя по аккуратной гаревой дорожке к ограде Белого дома, и сидя на кожаном сиденье огромного, как однокомнатная квартира, «Крайслера», директор ЦРУ пытался понять: какое же указание он получил. Ясно было одно: «Мобильный скорпион» должен быть выведен из строя. А каким путем… Это пусть решают подчиненные, непосредственно отвечающие за данный участок работы.

Вернувшись к себе, директор вызвал всех сотрудников, имеющих отношение к операции «Мобильный скорпион».

Ричард Фоук, Дэвид Барнс, Мел Паркинсон и профессор Лоуренс Кольбан явились немедленно, но по лицу начальника русского отдела директор понял, что произошла какая-то неприятная неожиданность.

– Я только что доложил президенту о фиксации «Мобильного скорпиона», – начал он, не придавая значения деталям. – Я представил ему фотографии объекта…

Директор развернул снимки, как опытный картежник разворачивает колоду карт, и показал собравшимся изображения специального поезда русских. Непонятно, зачем он это сделал, ведь все присутствующие неоднократно видели плоды своих трудов.

– Это не «Мобильный скорпион», – обычным голосом и тоном сказал Кольбан.

– Что?! – у директора перехватило дыхание.

– Это не «Мобильный скорпион», – прежним тоном повторил профессор.

– А что же это?!

– Не знаю, – пожал плечами Кольбан. – Этот вопрос выходит за пределы технических оценок, а следовательно, не входит в мою компетенцию.

– Что это значит, мистер Фоук? – тоном, не предвещающим ничего хорошего, спросил директор.

Начальник русского отдела встал. Это было не принято и демонстрировало чрезвычайность происходящего.

– Профессор Кольбан считает, что это подстава русских. Муляж. Макет. Фальшивка…

Наступила зловещая тишина. Доложить президенту о победе и узнать, что на самом деле за победу выдано поражение – значит подписать себе приговор. Речь может идти только о снижении наказания.

– Объясните подробно, Лоуренс! – приказал директор. Голос у него стал хриплым и напряженным. Он понимал, что профессор вряд ли ошибался.

Маленький человечек со сморщенным лицом подергал себя за мочку уха.

– Во-первых, меня насторожила реконструкция маршрута объекта. В пятнадцать часов ровно «Плутон» зафиксировал его движущимся от Челябинска на восток. Встреча с детектором произошла в шестнадцать десять. А в восемнадцать двадцать «С-126» обнаружил его возвращающимся в Челябинск. На снимках, сделанных другими спутниками – как за предыдущие сутки, так и за последующие, – никаких следов объекта не обнаружено. То есть его маршрут составил около ста восьмидесяти километров – девяносто в одну сторону и девяносто в другую.

– Значит…

– Таковы факты, цифры, явления, – занудливо произнес профессор. – Я не могу давать им оценку. Это дело аналитиков.

Начальник аналитического сектора Мел Паркинсон заерзал на стуле. Переводить слова технического эксперта предстояло ему.

– Лоуренс считает, что объект специально подставили под наши детекторы. С учетом очень короткого маршрута можно предположить, что это была тщательно спланированная и подготовленная операция русских. Если учесть, что первый контейнер пропал, то такая версия может быть вполне реальной.

– А ядерная боеголовка, черт вас всех побери! – не сдержавшись, загремел директор. – Вы доложили, что детекторы зафиксировали боевой заряд баллистической ракеты!

Начальник технического сектора Дэвид Барнс тихо откашлялся.

– Совершенно верно, сэр. Уровень излучения характерен для стандартной ядерной боеголовки, стоящей на вооружении русских.

Маленький человечек поднял руку.

– С учетом странностей маршрута, я проанализировал запись детекторов низкой радиации, – уверенным тоном продолжил он. – И оказалось, что наибольший уровень излучения отмечен в середине раздвижного вагона. В середине. Не в конце, не в начале, а именно в середине. Насколько я знаю, ядерный боеприпас располагается в головной части ракеты. Тогда эта головная часть должна находится в начале вагона или в его конце, принципиального значения это не имеет. Если существуют ракеты, в которых ядерный заряд располагается в середине, тогда такой факт можно объяснить. Если таких ракет не существует, а я о них ничего не слышал, то остается предположить, что стандартная русская боеголовка просто стоит на полу вагона без всякой ракеты. Что это означает – не мне судить. Для этого есть мощные умы аналитиков.

Лоуренс Кольбан замолчал. Никто не замечал за ним раньше склонности к шуткам, поэтому все им сказанное следовало воспринимать всерьез. В том числе и пассаж про мощный ум Мела Паркинсона.

Паркинсон кивнул.

– Да, вполне может стоять на полу… Если они вскрыли первый контейнер и обнаружили счетчик Гейгера, то имитировали только уровень и характер излучения. Но не местонахождение заряда.

Директор крепко сцепил руки. Эталоны западной демократии и стереотипы служебного этикета не позволяли ему покрыть матом своих подчиненных. Только спросить…

– Почему же вы не сказали мне об этом раньше, до доклада президенту?! – тон его голоса был ледяным и ровным, но в нем чувствовалась скрытая ярость. Горящие глаза испепеляли Ричарда Фоука.

Начальник русского отдела таким же взором посмотрел на Барнса и Паркинсона. А те, в свою очередь, перевели взгляды на Кольбана. Профессор спокойно высморкался и ответил за всех.

– Вначале я не заметил ничего подозрительного. А потом, когда заподозрил неладное и все проверил, сразу же доложил по команде. Это случилось полтора часа назад. Точнее, час двадцать назад.