Сезон клубники

– Вы имеете в виду гражданку Гронскую Валерию Степановну?

– Фамилию не знаю, а звать Валерия. У нее тут вертеп. Мафия. Ее любовник Рафик грозился выколоть мне глаза, если я не верну деньги, которые мой муж якобы украл у него...

– Вы согласны рассказать все это нашему следователю под протокол?

– Не согласна, – отрезала Лилия.

– Почему? Вы ведь ничем не рискуете.

– Рискую. Своим временем и здоровьем. За эти две недели я столько всего передумала и решила, что никакие деньги не стоят нашей жизни.

Поумнела, мысленно усмехнулась я. Но она не дала мне додумать и обернулась к нам с Татьяной:

– А вы что здесь делаете? Случилось еще что-нибудь?

– Ничего, – пожала я плечами, – за исключением того, что ты не явилась на похороны собственного мужа, и надо было кому-то тебя искать.

– Долго, однако, вы собирались.

– Не забывай, Артем был тяжело ранен. И как только почувствовал себя лучше, сразу помчался тебе на выручку. Он такой отчаянный.

– Ну да, так я и поверила, – фыркнула Лилия. – Где же тогда твой Артем?

– Он не мой, а общественный. Сейчас поймает местных бандитов, потом поедет домой, отловит парочку наших – у него нет времени принимать благодарности.

– Так, минуточку, – не выдержав, вмешалась Танька. Она с сочувствием взглянула на меня и обратилась к Лилии: – Кто здесь тебе чем-нибудь обязан? Мы твои родственники? Должники? Служба спасения? Какого черта ты позволяешь себе такой тон? Приехали, когда смогли. Скажи спасибо.

Лилия слегка оторопела от ее наскока.

– А я ничего и не говорю.

– Говоришь. И еще набираешься наглости возмущаться, почему мы так долго ехали. А что вообще ты здесь делала?

– Это мои проблемы.

– Вот именно! Твои проблемы, ты их и решай. Поехали, Белка, мне на эту кикимору тошно смотреть.

– Я – кикимора? – взвизгнула Лилия и попыталась ухватить Таньку за волосы.

Татьяна легко ее оттолкнула и вроде невзначай двинула меня локтем:

– Посмотри на нее. Эта мадам похожа на кого угодно, только не на несчастную забитую пленницу.

– Ты права, – кивнула я, глядя на Лилию, – кажется, здесь она делала что-то, что ей нравилось...

– Ах ты сучка! – вскричала та: видимо, я попала в точку, и на этот раз попыталась напасть на меня.

Милиционеры перестали обращать на нас внимания, а о чем-то сосредоточенно говорили между собой, приняв перед тем какой-то обеспокоивший их звонок.

– Лиля, что с тобой, опомнись! – услышала я знакомый голос, и Артем ринулся между мной и женой покойного друга.

– Стоп-кадр! – завопила Татьяна. – Артем Решетняк – защитник животных и взбалмошных баб!..

От Татьяниного вопля он вздрогнул и отстранился, тем более что Лилия тут же перестала тянуться ко мне своими когтями.

– Посмотрите, Артем Николаевич, на эту женщину. Она захотела легких денег. Ей было мало того, что привезли вы с Беллой. Она решила навариться еще и на смерти мужа... И ведь жива осталась. Оно всегда на поверхности плавает... И вот ради нее ты поставил на кон свой брак?

– При чем здесь мой брак? – удивился Артем.

– А при том, что твоя жена вряд ли захочет еще раз вытаскивать тебя из очередной передряги.

– Мне кажется, я и сам еще в силе, – холодно заметил мой муж.

– Знаю я таких сильных, насмотрелась, – фыркнула подруга. – Заниматься домашними делами, воспитывать детей им скучно. Им подвиг подавай! Чтобы раз – и в дамки. Никакой душевной работы, один импульс. Молодец, соответствуешь!

– Чему?

– Образу героя. Может, заодно и на Лильке женишься? А что, герои всегда женятся на спасенных красавицах.

Что она такое говорила? Все во мне протестовало против Танькиных высказываний, но при этом я молчала, как воды в рот набрав. Молчала, потому что успела осмотреть Артема: он весь был в хвое, мелких листьях, словно его только что как следует поваляли по земле. Ага, вон и скула содрана.

– Ты-то кто такая! – между тем завелась Лилия. – Артем – друг моего покойного мужа!

Она решила стать на сторону Артема. Может, и правда поверила в такой исход своего приключения. Она была не слишком внимательна и не понимала, что ее предполагаемый избавитель – вовсе не избавитель, потому что к ее освобождению элементарно не успел. С кем же это он успел подраться? Неужели нашелся человек, сумевший навалять моему крутому морпеху?

– Покойного, – с нажимом повторила Татьяна. – А кто его похоронил, не скажешь? Ты, как жена, знаешь, где могила твоего мужа?

Лилия затравленно оглянулась на нее и, не выдержав, опустила глаза. Татьяна теперь обернулась к моему мужу:

– Белла может засвидетельствовать, что я всегда была на твоей стороне, всегда тебя защищала и считала, что она просто дурью мается, от хорошей жизни. Считала, что у тебя вообще нет недостатков. Могла бы, дура этакая, знать, что таких людей не бывает.

– И какой же ты у меня обнаружила недостаток? – криво усмехнулся Артем.

– Ты показушник.

Он отшатнулся, словно подруга его ударила, и глухо проговорил:

– Таня, я могу и обидеться.

– Давно пора.

– Хватит! – закричала я и, взглянув на их удивленные лица, повторила спокойнее: – Хватит. Я еду домой, а вы как хотите. Ключи!

Я протянула Артему руку, и он молча вложил в нее ключи от машины.

– Таня, ты с Андреем поедешь?

– С Андреем, – кивнула она, глядя на меня с интересом.

– А ты? – Теперь я обращалась к Лилии.

– Я – с тобой, – покорно кивнула она.

Ни на кого не глядя, я пошла к выходу, боковым зрением отмечая, как следом за нами двинулся и Артем.

– Погодите, молодой человек, – остановил его один из милиционеров. – Вы, пожалуйста, задержитесь. У наших товарищей имеются к вам кое-какие вопросы.

Я обернулась и долгим взглядом посмотрела на мужа. В другое время я непременно что-то сказала бы. И может, не просто сказала, бросилась на защиту, что-то требовала, а теперь я спросила:

– У тебя деньги есть?

– Есть, – медленно проговорил он.

– Тогда приезжай, когда сможешь. Если не с Андреем, то на автобусе... Пойдем, Лилия.

Больше я не оглядывалась.

Глава двадцать первая

Гражданка Коваль села на заднее сиденье нашей машины, приготовившись, наверное, со мной не общаться, но я не стала спорить. Нам предстоял долгий путь, и я готова была держать пари, что у Лилии просто терпения не хватит всю дорогу молчать.

Но ее и так хватило ненадолго.

– Клубника уже кончилась? – спросила вдруг Лилия.

– Кончается.

– Жаль. Это моя любимая ягода, а я так ее и не попробовала.

– Некогда было, – ехидно заметила я.

Надо же, совсем недавно я уже праздновала победу. Мы вышли с честью из борьбы если не за свое место под солнцем, то за достойное существование. Между собой мы с Артемом расставили все на свои места. Конечно, умер Саша, но тут нашей вины не было, как и причины, почему бы нам наконец не зажить спокойной семейной жизнью, поминая добрым словом покойного друга.

Нет, надолго меня тоже не хватало. В смысле стервозности. Я приткнула машину у обочины и потянулась за сумкой, которая стояла на заднем сиденье рядом с Лилией.

Танька, приехав за мной, сунула мне в руки эту банку с клубникой. Опять, видимо, ее мама привезла с дачи, а моя подруга в отличие от многих клубнику есть не могла.

«– После ста пятидесяти граммов, – говорила она смеясь, – я вся покрываюсь сыпью.

– А твоя мама об этом не знает?

– Знает. Но она думает, что у меня это давно прошло. Наверное, как негр-абориген не представляет, что кто-то может не любить бананы, так и моя мама думает о клубнике: ее должны любить и есть абсолютно все. Особенно если ее вырастили на своей даче, без всяких там удобрений и химикатов».

– Что это? – тихо спросила Лилия.

– Не видишь? Клубника. Тебе сколько лет? Сорок пять?

– Сорок два, – ответила она, все еще не решаясь притронуться к клубнике.