Сезон клубники

– Милиционера? – растерянно переспросила я.

– А у вас есть причины бояться милиции? – тем же тоном переспросил Андрей.

– Если я скажу «есть», то что вы сделаете – сразу арестуете? – почему-то стала дерзить я.

– Меня мудрено чем-нибудь шокировать, – усмехнулся он. – И я приехал лишь потому, что мне позвонила Татьяна Игоревна, а к ней я отношусь с огромным уважением.

– Только лишь с уважением? – разочарованно поинтересовалась Татьяна.

Ее милиционер явственно смутился, и я даже его пожалела: такой он, видимо, суровый с преступниками и такой легкоранимый. Зато Татьяна чувствовала себя как рыба в воде.

– Ладно, Андрюша, я больше не буду, не смущайся. Но и ты перед Беллой крутого опера не разыгрывай. Я тебя позвала не Уголовный кодекс ей рассказывать, а посоветовать что-нибудь дельное. Думаю, кроме тебя, моей подруге никто не поможет. То есть для нее официальное обращение к органам правопорядка неприемлемо. Пока. Если ты мне хоть чуть-чуть веришь, то не сомневайся: до сего времени эта гражданка закон не преступала. А если сейчас у нее возникли трудности, то лишь по причине не зависящих от нее обстоятельств.

– Все когда-то происходит в первый раз, – пробурчал этот занудный Андрюша, но тут же перешел к делу: – Прежде всего, почему вы ждете меня здесь, а не у тебя дома или хотя бы у подъезда?

Глава тринадцатая

– Я боюсь незваных гостей, – задумчиво проговорила Татьяна, устремляя взгляд куда-то за спину Андрея.

Он невольно проследил за направлением этого взгляда, но, естественно, ничего особенного не увидел.

У Татьяны привычка – вдруг посреди разговора замолкать и уставляться в какую-нибудь точку. Иной раз она вот так молча смотрит на пуговицу, галстук или иную деталь туалета своего собеседника, заставляя того ежиться и лихорадочно соображать, что у него с одеждой не в порядке.

Впрочем, Андрея ее задумчивость не смутила: то ли он успел к ее заморочкам привыкнуть, то ли всерьез заинтересовался неожиданным звонком своей подруги.

– Что же ты вытворила на этот раз? – терпеливо поинтересовался Громышев.

– На этот раз? – теперь в разговор встряла я. – А что, уже были и другие разы?

– Так, всякие мелочи. Не отвлекайтесь, ребята, у нас мало времени, – напомнила Татьяна.

– Мало времени – на что? – Андрей никак не мог понять, в чем дело, да и я откровенно недоумевала.

Татьяна посмотрела на нас как на двух несмышленышей.

– Дело в том, что у этой молодой дамы, – она кивнула на меня, – в ее молодежном рюкзачке упакованы большие тысячи рублей, на которые, кроме нее, претендуют еще очень крутые мальчики.

– На эти деньги не только я претендую, – сочла нужным пояснить «молодая дама», чтобы Андрей не подумал, будто я ограбила какой-нибудь банк. – Большая их часть принадлежит совхозу, а оставшаяся – нашей семье и семье еще одного шофера. Умершего.

Я невольно вздохнула, вспомнив Сашу.

– Умершего естественной смертью? – решил уточнить Громышев. – Или насильственной?

– Врач предположил обширный инфаркт.

– О чем вы говорите? – не выдержала Танька. – У Беллы на хвосте бандиты. Они уже приходили к ней домой, а теперь могут прийти и ко мне!

– У Тани богатая фантазия, – покачала головой я, – ей бы детективные романы писать.

Сказала и осеклась: Татьяна ведь рассказывала, что Андрей как раз этим грешит. Еще подумает, что я на что-нибудь намекаю.

– И что же она нафантазировала?

– Представила себе провинциального бандита чуть ли не всероссийским паханом. Будто бы он среди ночи в незнакомом городе смог разыскать вначале мой адрес, а потом и ее. Притом, что, насколько я знаю, у нас еще нет круглосуточной горсправки!

– Официальной нет, – уточнила Танька. – Но если человеку за какой-то паршивый адрес предложить, скажем, сто долларов, то он из кожи вылезет, чтобы его раздобыть!

– Ну ты и загнула, сто долларов! – не поверила я.

– А что, им есть ради чего палить такие деньги, – не сдавалась подруга. – Кое-что они успели выведать у бабы Мани...

– За доллары?

Образ добродушной соседки, берущей деньги за пустяковую, как она думала, услугу, никак не вязался с характером бабы Мани.

– Деньги ей вряд ли предлагали, – рассудительно согласилась с моим молчанием Татьяна. – Она для этого слишком подозрительна. А вот на гражданской сознательности вполне могли сыграть. Рассказать какую-нибудь сказочку о том, что ты уехала куда-то, нечаянно захватив важные документы.

Андрей слушал молча, лишь украдкой переводил взгляд с Таньки на меня, но мы в азарте не обращали на него никакого внимания.

– Баба Маня знает, что я уехала ненадолго.

Свою горячую речь подруга адресовала мне, потому что это я позволила себе усомниться в ее рассудительности и знании криминальных тонкостей. Андрей молчал, а значит, как она думала, с ней соглашался.

– Какие мелочи! Если опытный мошенник задумает человека обмануть, он такого накрутит, не захочешь – поверишь. Могли, к примеру, сказать соседке, что ты в город уже вернулась, а домой так и не явилась, только зря тебя у закрытой двери прождали. Мол, не скажет ли добрая женщина, у кого из подруг может остаться на ночь Белла Решетняк. Жалостливая старушка и назвала меня. Хорошо хоть адреса моего не знала. Но если надо, они и его могут найти, исхитрятся. Понимают, что с наступлением дня их шансы поймать тебя со всей суммой значительно уменьшатся...

– А нельзя ли, милые подружки, – нарочито просительно проговорил Громышев, – рассказать все, что случилось, сначала и помедленнее?

Татьяна некоторое время смотрела на левое плечо Андрея, а потом медленно произнесла:

– Началось все с того, что Белка с мужем решила поехать в рейс...

– Садитесь в машину! – вдруг скомандовал Андрей. – Сейчас, Таня, мы проедем мимо твоего дома. Может, мне издалека показалось, но, по-моему, каких-то два мужика среди ночи решили читать списки жильцов твоего дома. Неужели ты оказалась права?

– А ты до сих пор в этом сомневаешься? – съязвила Танька.

Между тем Андрей медленно объехал по периметру двор, который со всех четырех сторон окружали многоэтажки, остановил машину в стороне от дома Татьяны и сказал нам:

– Сидите тихо, я сейчас вернусь!

Некоторое время мы молчали, а потом я спросила:

– Таньк, где ты с ним познакомилась?

Мы с Татьяной видимся довольно часто и обычно знаем о жизни друг друга все. Или почти все. Как же я должна была углубиться в свои переживания, что не узнала даже о таком знаменательном моменте жизни подруги, как знакомство с мужчиной. Судя по всему, с ним она довольно близка.

– Как это где? В газете, конечно... Господин Громышев принес в редакцию детектив собственного сочинения. Видимо, слава тезки Кивинова, автора «Ментов», не давала и нашему оперу покоя.

– И как, он оказался хорошим?

– Андрей или детектив?

– А одним словом нельзя ответить?

– Увы. Андрей оказался хорошим, а детектив – плохим.

– Понятно...

И тут тишина как будто взорвалась. Раздался выстрел, другой, замелькали какие-то тени. В погашенных окнах квартир зажегся свет.

Моя рука как будто сама по себе потянулась к сумке и открыла замок. Прикосновение к холодной стали пистолета странным образом успокоило меня, в то время как Танька, сидящая на переднем сиденье, открыла дверцу машины и тревожно всматривалась в даль, пытаясь понять, что у ее дома происходит.

Наконец она не оборачиваясь глухо произнесла:

– Я не могу больше ждать! А вдруг ему нужна моя помощь?

– Интересно, что ты сможешь для него сделать?

Я бы, наверное, могла, но о том, что у меня есть оружие – целых два пистолета, – я не сказала Татьяне. Скорее всего стрелял сам Андрей, но бежать сейчас кому-то из нас в темноту – пусть даже и с оружием, – наверное, глупость. Мы не столько поможем, сколько навредим. Помогать профессионалу можно разве что по его просьбе...