Покрашенный дом

К середине утра первая банка опустела. Мама и Бабка были сейчас в кухне, промывали и консервировали овощи.

Я не услышал, как сзади ко мне кто-то подошел. Но когда он кашлянул, чтобы привлечь мое внимание, я резко обернулся и уронил кисть.

Это был мистер Летчер, весь мокрый и грязный снизу до пояса. Он был босиком, рубашка порвана. От своего дома до нашего он, ясное дело, добирался пешком.

– Где мистер Чандлер? - спросил он.

Я не понял, какого именно Чандлера он имел в виду. Я поднял кисть и побежал к восточной стороне дома. И закричал, зовя отца, который тут же высунулся из зарослей гороха. Когда он увидел мистера Летчера рядом со мной, то тут же выпрямился. «Что случилось?» - спросил он, поспешно направляясь к нам.

Бабка услышала голоса и тут же появилась на передней веранде, а за ней следом и мама. Одного взгляда на мистера Летчера было достаточно, чтобы понять, что у них что-то стряслось.

– У нас дом уже заливает, - сказал он, не в силах посмотреть отцу прямо в глаза. - Нам надо оттуда убираться.

Отец взглянул на меня, потом на женщин на веранде. Они уже вовсю соображали.

– Вы нам не поможете? - спросил мистер Летчер. - Нам ведь больше некуда податься.

Мне показалось, что он сейчас заплачет, да я и сам был на грани слез.

– Конечно, поможем, - сказала Бабка, немедленно взяв ситуацию под свой контроль. С этого момента отец будет делать в точности то, что ему скажет его мать. И все остальные тоже.

Она тут же послала меня найти Паппи. Он был в сарае, пытался занять себя работой - возился с аккумулятором нашего старенького трактора. Потом все собрались возле пикапа, чтобы выработать план действий.

– К дому можно подъехать? - спросил Паппи.

– Нет, сэр, - ответил мистер Летчер. - На нашей дороге воды по пояс. Она уже залила всю веранду, а в доме поднялась на шесть дюймов.

Я не мог себе представить всех летчеровских детишек в доме, на полфута залитом водой.

– А как Либби и ребенок? - спросила Бабка, не в силах сдержать себя.

– С Либби все в порядке. А ребенок заболел.

– Нам лодка нужна, - сказал отец. - У Джетеров есть лодка, стоит в заводи Коклбер-Слаф.

– Он не станет возражать, если мы ее у него возьмем, - заметил Паппи.

Мужчины несколько минут обсуждали будущую спасательную операцию - как взять лодку, насколько далеко по дороге сможет пройти пикап, сколько поездок потребуется совершить. Что так и не было упомянуто, так это куда именно Летчеры направятся после того, как их вывезут из дома.

И опять Бабка проявила свою власть.

– Вы все можете пожить у нас, - сказала она мистеру Летчеру. - Сеновал у нас чистый - мексиканцы только что уехали. У вас будет и теплая постель, и довольно еды.

Я посмотрел на нее, Паппи тоже. Отец оглянулся, но тут же уставился себе на ноги. Орда вечно голодных Летчеров в нашем амбаре! Больной ребенок, который орет всю ночь. Наши запасы пищи, отданные на сторону. Я пришел в ужас при этой мысли и страшно разозлился на Бабку за то, что она им такое предложила, даже не обсудив это со всеми нами.

Потом я взглянул на мистера Летчера. У него губы дрожали, а глаза были мокрые. Свою старую соломенную шляпу он обеими руками прижимал к животу, а самому ему было так стыдно, что он не отрывал глаз от земли. В жизни не видал такого несчастного, грязного и совершенно упавшего духом человека!

Я посмотрел на маму. У нее тоже глаза были влажные. Я перевел взгляд на отца. Я никогда не видел, чтобы он плакал, да и сейчас он тоже не собирался, но его явно тронули страдания мистера Летчера. И мое сердце, закаменевшее было, тоже вдруг оттаяло.

– Ну, давайте двигайтесь, - скомандовала Бабка. - А мы пока амбар подготовим.

Все мы начали действовать. Мужчины грузились в пикап, женщины пошли в амбар. Проходя мимо, Бабка оттащила Пап-пи за рукав в сторонку и прошептала ему: «Первыми привезите Либби и ребенка». Это был прямой приказ, и Паппи только кивнул в ответ.

Я запрыгнул в кузов пикапа вместе с мистером Летчером, который уселся, подогнув свои тощие ноги и не сказав мне ни слова. У моста мы остановились, отец вылез и пошел по берегу. Его задачей было найти лодку мистера Джетера в Коклбер-Слаф и привести ее вниз по течению обратно к мосту, где мы будем его дожидаться. Мы переехали на другую сторону, свернули на дорогу, ведущую к дому Летчеров, и проехали менее ста футов, пока не уперлись в сплошную воду. Ничего другого впереди не было.

– Я скажу им, что вы сейчас подъедете, - сказал мистер Летчер, выпрыгнул из кузова и пошел по грязи, а потом через мутную воду. Очень скоро вода была ему уже по колено. - Берегитесь змей! - крикнул он нам, обернувшись через плечо. - Они сейчас отовсюду лезут!

Он брел через настоящее озеро. По обе стороны от него лежали затопленные поля.

Мы смотрели ему вслед, пока он не исчез вдали, а потом вернулись к реке и стали дожидаться возвращения отца.

Мы сидели на стволе поваленного дерева возле моста, а внизу перед нами неслась бурная река. Поскольку говорить все равно было не о чем, я решил рассказать Паппи про Хэнка. Но прежде я заставил его поклясться хранить секрет.

Начал я с того, с чего все это и началось, - с голосов, раздававшихся в ту ночь у нас на переднем дворе. Спруилы спорили, Хэнк собирался уезжать. Я крался за ним, держась в тени, и еще до того, как понял, что происходит, уже следовал не только за Хэнком, но и за Ковбоем. «Они дрались прямо вот тут», - сказал я, показывая на середину моста.

Паппи тут же напрочь забыл про наводнение и фермерские проблемы и даже про операцию по спасению Летчеров. Он уставился на меня, пораженный, но явно верил каждому моему слову. Я очень живо описал ему драку, со всеми подробностями, потом ткнул пальцем в реку: «Хэнк свалился вон туда, прямо посредине реки. И больше не всплыл».

Паппи прокашлялся, но не сказал ни слова. Я стоял перед ним, очень возбужденный, и говорил очень быстро. Когда я описал свое столкновение с Ковбоем на дороге возле дома, Паппи тихонько выругался.

– Надо было тогда же сказать мне, - сказал он.

– Да я просто не мог. Очень боялся.

Он поднялся на ноги и несколько раз обошел вокруг поваленного дерева. «Он убил у них сына и украл дочь, - произнес он как бы про себя. - О Господи!»

– Что нам теперь делать, Паппи?

– Дай подумать.

– Как ты думаешь, Хэнк где-нибудь всплывет?

– Не всплывет. Этот мексиканец ему брюхо распорол. Тело пошло прямо на дно, и его, наверное, уже сожрали эти сомики, где-нибудь ниже по течению. Теперь от него уже ничего не осталось.

Как бы все это было ни отвратительно, но я почувствовал некоторое облегчение. У меня не было никакого желания вновь увидеть Хэнка. Я вспоминал его всякий раз, когда переезжал через мост. Мне снился его вздувшийся труп, всплывающий из глубин реки, и это пугало меня до смерти.

– Я что-то не так сделал? - спросил я.

– Нет.

– А ты кому-нибудь расскажешь?

– Не-а. Не думаю. Давай-ка пока про это забудем. Потом еще поговорим.

Мы опять уселись на дерево и стали наблюдать за рекой. Паппи пребывал в глубоких раздумьях. Я пытался убедить себя, что мне теперь должно здорово полегчать, раз уж я в конце концов рассказал кому-то из взрослых о смерти Хэнка.

Через некоторое время Паппи произнес:

– Хэнк получил то, на что сам напрашивался. И мы об этом никому не станем рассказывать. Ты единственный свидетель, так что тебе нечего больше об этом волноваться. Это будет наш секрет, и мы его унесем с собой в могилу.

– А как насчет мистера и миссис Спруил?

– Если они об этом не узнают, так и переживать не будут.

– А Бабке ты расскажешь?

– Не-а. Никому не расскажу. Знать будем только ты и я.

Такому соглашению я мог доверять. Мне и в самом деле стало легче. Я разделил свой секрет с человеком, который, несомненно, мог выдержать эту ношу. И мы с ним приняли решение навсегда похоронить тайну Хэнка и Ковбоя.