Пациент всегда мертв

Джерри и Энджи.

Гэвин и Кристи.

Как отцу, так и сыну пришлось пережить настоящий кошмар, и я вдруг ощутил, что сочувствую Джерри Куику.

— Никаких записей на мексиканской границе, — проворчал Майло, — но это ни черта не значит. Можно было бы подумать, что после одиннадцатого сентября пограничники регистрируют каждую машину, но ведь они этого не делают. Сохраняется все та же идиотская выборочность. Для того чтобы Куик проскользнул, оставляется слишком большая дыра.

И тут мое внимание привлекли четыре фигуры, выходящие из бара.

— Вечеринка начинается, — сказал я.

Хэкер, Дегусса и две женщины стояли на тротуаре, ожидая, когда их глаза привыкнут к свету.

Блондинка и брюнетка, обеим далеко за тридцать. Пышные волосы, тяжелые зады и бюсты. На блондинке черная майка на бретельках и джинсы в облипку. Майка на брюнетке была красной. Босоножки без пяток на высоких каблуках плюс алкоголь делали их походку вызывающе вихляющей.

Некогда симпатичные лица были отмечены следами порока.

Хэкер остановился, чтобы прикурить, а Дегусса обнял обеих женщин за талии. Достал ладонями до их бюстов. Блондинка откинула голову и рассмеялась. Брюнетка игриво ухватила его за промежность.

— Классика, — бросил Майло.

Все четверо влезли в "эксплорер", подкатили к квартире Хэкера и въехали через электрические ворота в подземный гараж.

— Вечеринка действительно началась, — сказал Майло, — и я опять не приглашен.

Глава 43

Администратор жилого комплекса был мужчиной за шестьдесят, с редеющими волосами и недовольно поджатыми губами. Звали его Стэн Паркс. Одет в белую рубашку с короткими рукавами и серые брюки. Тридцатилетней давности диплом инженера Калифорнийского технического колледжа висел у него за спиной. Кабинет управляющего находился на первом этаже, рядом с лифтом, и его грохот периодически сотрясал комнату.

— У Хэкера нет долгосрочной аренды, просто снимает квартиру помесячно. Он и его сосед по квартире.

— Рэймонд Дегусса? — спросил Майло.

— Рэймонд как-то-там-не-помню. Дайте я посмотрю. — Паркс стал нажимать клавиши на лэптопе. — Ага, Дегусса.

— Он въехал в то же время, что и Хэкер?

— На два месяца позже. Хэкер договаривался об этом со мной. Я сказал, что никакие субаренды не разрешаются, чек должен быть один и приходить от него.

— Они хорошие квартиросъемщики?

— Неплохие. Хотя от помесячников всегда жди неприятностей. Я предпочитаю долгосрочную аренду. Но это не самая лучшая квартира, она долго стояла пустой.

— А что с ней не так?

— Все так, просто это не лучшая наша квартира. Окна выходят не на берег залива, да и деревья совершенно закрывают обзор.

— Говорите, квартира долго остается пустой… А почему лично вас это так беспокоит?

Пп нахмурился и принялся поигрывать карандашом, потом зажал его в ладони.

— Видите ли, я не просто управляющий, а совладелец здания. Поэтому я непосредственно заинтересован в доходах.

— Кто остальные владельцы, сэр?

— Мои свояки, дантисты. — Лифт заставил стены задрожать. Паркс стоически не обратил на это внимания. — Я дорожу своим местом. Мне есть о чем тревожиться?

— В данный момент нет. У вас были какие-нибудь проблемы с Хэкером и Дегуссой?

— Сначала иногда поступали жалобы на шум. Я поговорил с Хэкером, и жалобы прекратились.

— Что за шум?

— Громкая музыка, голоса. Они, видимо, приводили женщин, устраивали вечеринки.

— Видимо?

— Я в основном сижу внутри.

— Но когда-нибудь видели с ними женщин?

— Пару раз.

— Одних и тех же?

Паркс покачал головой:

— Вы же понимаете…

— Что понимаем, сэр?

— О каких женщинах мы говорим.

— Это о каких же?

— Не то чтобы… из высшего общества.

— Девицы для вечеринок?

У Паркса забегали глаза.

— Хэкер платит за квартиру. Я не вмешиваюсь в личную жизнь квартиросъемщиков. После тех первых нескольких жалоб к ним нет нареканий.

— Какова арендная плата за их квартиру?

— Дело связано с деньгами? Какое-то финансовое преступление?

— Назовите арендную плату, пожалуйста.

— Хэкер платит две тысячи двести долларов в месяц. В квартире две полноразмерные спальни и кладовка, две ванные и встроенный бар для напитков. С видом на залив она стоила бы три тысячи.

— А вот женщин, которых вы видели, могли бы узнать?

Паркс покачал головой:

— Я не обращал на них внимания. Здесь все занимаются своими делами. В этом смысл Марины. К нам приходят разведенные люди, вдовцы. Люди хотят уединения.

— Значит, каждый занят своим делом, — кивнул Майло.

— Как и вы, лейтенант. Вы задаете все эти вопросы, но ничего мне не рассказываете. Вы, похоже, здорово умеете скрывать свои дела.

Майло улыбнулся.

Паркс улыбнулся в ответ.

Майло попросил показать парковочное место Хэкера, и Паркс повел нас в подземный гараж, пропахший машинным маслом и мокрым цементом. Черный "эксплорер" стоял на месте. Мы с Майло заглянули в окна машины. Коробки от еды, ветровка, карты, какие-то бумаги.

— Это связано с наркотиками? — спросил Стэн Паркс.

— С чего вы взяли?

— Вы осматриваете машину. — Паркс подошел и тоже заглянул в салон. — Я не вижу ничего подозрительного.

— А где место мистера Дегуссы, сэр?

Паркс указал на "линкольн-таункар". Большой, угловатый, раритетная модель. Хромированные накладки, сверкающая красно-коричневая краска.

— Довольно уродливая машина, как вы считаете? — сказал Паркс. — Вложить все деньги в восстановление, и в результате получить вот такое. У меня есть несколько коллекционных машин, но я ни за что бы не выбрал этот цвет.

"Этот цвет" до мельчайшего оттенка совпадал с цветом высохшей крови.

— Уродство, — кивнул я. — А какие машины у вас?

— "Кэдди" сорок восьмого года, "ягуар" Е-класса шестьдесят второго года, "мини-купер" шестьдесят четвертого. Я ведь учился на инженера-механика, поэтому все делаю сам. Кстати, Дегусса еще ездит на мотоцикле, ставит его там. — Паркс показал на нишу справа с меньшими по размеру парковочными местами, предназначенными для двухколесных транспортных средств.

Там ничего не было.

— За место он платит дополнительно. Хотел за так, но я выставил ему двадцать баксов в месяц.

— Дешево, — сказал Майло.

Паркс пожал плечами:

— Это не самая лучшая квартира.

Мы выехали из Марины, и Майло попросил бумажку, на которой я записал число "805" и имя Коди Марш.

Он набрал номер Марша. Два гудка, и голос сообщил, что его переключают на мобильный телефон. Еще два гудка, и отозвался какой-то мужчина.

— Мистер Марш?

— Да.

— Это лейтенант Стеджес.

— О, привет! — Несколько странная реакция. — Подождите, я выключу радио… О'кей, вот и я. Спасибо за звонок. Я в машине, еду в Лос-Анджелес. Вы можете как-то встретиться со мной?

— Вы где?

— Сто первое шоссе, подъезжаю к… Бальбоа. Движение довольно напряженное, но, видимо, я буду в западном Лос-Анджелесе в течение получаса.

— Кристина Марш ваша сестра?

— Она… была… Так вы можете найти время, чтобы встретиться со мной?

— Конечно. Ждите меня в кафе возле полицейского участка. Кафе называется "Могол". — Он произнес по буквам название и подробно описал, как доехать до места назначения.

Коди Марш поблагодарил его и отключился.

Мы подъехали прямо к кафе, дорога заняла у нас двадцать пять минут. Долго ждать нам не пришлось: когда мы вошли в кафе, за угловым столиком сидел одинокий посетитель и пил разбавленный молоком чай. Это и был Коди Марш. Он выглядел именно так, как должен выглядеть человек, потерявший кого-то из близких.

Майло приветствовал его.

— Спасибо, что пришли повидаться со мной, лейтенант. Когда я смогу увидеть сестру… опознать тело?