Пациент всегда мертв

— Я бы попробовал ее в фильме о тюремной жизни, — сказал Майло. — В роли безжалостной надзирательницы, без грамма золота в сердце.

Мы ждали. Ни намека на Беннетта Хэкера.

— Минуту назад, говоришь?

— Может, есть задний выход? — вздохнул я.

— Не дай Бог.

Прошло еще пять минут. Большое серое правительственное здание, множество людей входят и выходят.

Через три минуты парадная дверь выпихнула на улицу Беннетта Хэкера вместе с толпой других гражданских служащих.

Его можно было легко упустить, так как он отошел куда-то за толпу, в сторонку, чтобы прикурить сигарету.

Но вот толпа поредела, а он все еще чиркал зажигалкой. На нем были серая спортивная куртка, будто с чужого плеча, синие брюки, темно-синяя рубашка и галстук в серебряную и сине-зеленую полоску. Закурив, он пошел вдоль квартала к ларьку с хот-догами.

Майло потихонечку поехал следом, а я сфотографировал Хэкера. Рот набит сосисками с чили. Хэкер прошел еще квартал, снова на ходу поел и покурил. Неторопливо, не обращая ни на что внимания.

Медленно ехать за ним было непросто. Движение на дороге или замирало, или стартовало с бешеной скоростью. Майло нарушал все мыслимые правила, и ему пока удавалось справляться с задачей. Я хватался за "Полароид", как только открывался подходящий ракурс. На снимках получался ничем не примечательный человек: высокий, худой, с незапоминающимся лицом и непонятным цветом волос. В глаза бросалась одна заметная черта: слегка косолапит. Из-за этого казалось, что он ступает неуверенно, почти как пьяный.

У следующего угла Хэкер прикончил последнюю сосиску, бросил промасленную оберточную бумагу в урну и промахнулся. Не остановившись, чтобы поднять бумажку, зашагал дальше.

— Ну вот, — сказал я, — можешь задержать его за то, что он мусорит на улице.

— Ему и это зачтется.

Хэкер вошел на открытую муниципальную стоянку.

— Постоим здесь и подождем, когда он выползет, — сказал Майло. — Мы высматриваем "эксплорер" девяносто девятого года. По регистрации — черный, но цвет мог измениться.

— У него два адреса и всего одна машина?

— Ага.

— Парень не тратится на модные колеса. И на одежду — тоже. Наградой ему шикарное местечко в Марине.

— Видимо, так. А вот его хата на Франклин — настоящая помойка. Однушка без лифта в старом трехэтажном доме. Я проезжал мимо прошлой ночью, надеясь хоть одним глазком увидеть его, а если повезет, то и вместе с Дегуссой. Неудача. Его почтовый ящик забит доверху. Теперь я знаю почему. Он предпочитает морской бриз.

"Эксплорер" был черным, но посерел от пыли за те многие недели, когда его не мыли; крышу и капот покрывали пятна птичьего помета.

Беннетт Хэкер не стал выезжать на шоссе и покатил боковыми улицами на запад: через толчею на Фигуере, потом на юг к Олимпик, мимо стадиона "Стейпс-сентер" и дальше к Робертсон. Затем поворот направо на Рико, к Мотор, на юг к Вашингтон, где улица упирается во владения студии "Сони". Еще один правый поворот, и мы поехали по направлению к Марине.

Окольный путь, который занял почти час. Хэкер не делал попыток срезать или выбрать дорогу поудобней. Он ехал так же, как ходил. Медленно, спокойно, даже полосу не менял, если не было особой надобности. При этом он непрерывно курил, открывал ветровое стекло и выбрасывал бычки.

Майло держался за три машины от него, и не было похоже, что Хэкер нас заметил. На Палмс Майло позвонил Шону Бинчи и приказал ему оставаться на месте и не присоединяться к слежке, поскольку ничего сложного не предвиделось. Бинчи погряз в бюрократии и наслаждался этим: списки авиакомпаний, пограничный контроль, запросы в налоговое управление о доходах Джерома Куика.

— Рад, что для тебя это развлечение, — сказал ему Майло.

На Вашингтон, чуть восточнее Палаван-Уэй, Беннетт Хэкер остановился у "Севн-илевн" и купил себе какой-то напиток, а я сфотографировал, как он потягивает его из двух соломинок. Все еще хлюпая соломинами, Хэкер возвратился в "эксплорер", повернул на Вая-Марину и проехал мимо своего дома. Выбросил пустой стаканчик в окошко, и тот запрыгал по разделительной линии.

Он поехал дальше через Марину — мимо "Бобби Джейс" и других прибрежных ресторанов — и остановился возле узкой аллеи.

Прачечная-автомат, винный магазин, компания, продающая рещетки на окна, продажа катеров.

МАГАЗИН МОТОЦИКЛОВ "КАБАНЬЯ ТРОПА"

Жирные буквы и красочные рисунки над воротами гаража при магазине возвещали о распродаже. Большие блестящие мотоциклы образовывали перед фасадом сплошную линию.

— Ну вот, — сказал Майло, — новая игрушка для нашего приятеля.

Я сфотографировал Хэкера, когда он входил в магазин, и щелкал очередями, когда через несколько секунд он вышел, разговаривая с неким мужчиной, которого я не сразу узнал.

Его собеседник лениво посасывал сигарету. Большой, массивный парень в белой тенниске и голубых джинсах в обтяжку. Рабочие ботинки. Руки и тенниска перепачканы в масле. Многочисленные татуировки, зализанные назад черные волосы.

Рэймонд Дегусса выглядел полнее и старше, чем на самых последних фотографиях. Он опять отрастил усы, без следа седины, и добавил клочок волос под нижней губой, который подчеркивал ее массивность.

— Так-так, — облизнулся Майло, — мистер Рэй на трудовой вахте. Видимо, еще один удобный приработок, что-то вроде клуба. Ни документов подавать не надо, ни налогов платить.

— Посмотри, что лежит справа от него.

Три рулона черного неопрена; клочок такого материала был найден на месте убийства Флоры Ньюсом.

Майло выпятил подбородок.

— Не хочу дразнить удачу, — сказал я, — но компания по продаже оконных решеток, что расположена по соседству, наверняка держит на складе железные прутья. Похоже, все покупки сделаны в одном месте.

— О да! Как насчет того, чтобы сделать еще несколько снимков? Клик, клик, клик.

Дегусса поднял тряпку и вытер руки. Беннетт Хэкер что-то говорил, и они оба выдыхали дым, который таял в морском воздухе. Длинное костистое лицо Дегуссы было бесстрастным.

Потом он кивнул, усмехнулся, скомкал тряпку и забросил ее в белое ведро, стоявшее в десяти футах от него за рулонами неопрена. Два очка. Этот парень, видимо, редко промахивается.

Он стянул с себя промасленную тенниску, обнажив плиты грудных мышц, твердый живот, массивные волосатые плечи, руки, шею и толстые бока. Все предельно ясно: в тюрьмах имеются бесплатные гири, чтобы качаться, но нет тренажеров для тонкой отделки фигуры.

Скомкав тенниску, он вернулся в магазин, вышел снова в черной шелковой рубашке навыпуск и в тех же джинсах и ботинках.

— Рубашка не заправлена, — сказал я. — Интересно, вооружен?

— Не удивлюсь.

Я перезарядил камеру и сфотографировал, как Дегусса и Хэкер садятся в "эксплорер". Машина развернулась в неположенном месте, повернула на юг, в сторону Инглвуда, и подъехала к бордюру, прямо у поворота на бульвар Кулвер перед баром под названием "Уиннерс".

Это произведение зодчества было выполнено из шлакобетонных блоков. Реклама "Будвайзера" в единственном, засиженном мухами окне и объявление над дверью: "ПРИЯТНАЯ ВЫПИВКА В СЧАСТЛИВЫЕ ЧАСЫ".

Майло присмотрел местечко на другой стороне улицы, исполнил разворот в запрещенном месте и припарковался.

Я щелкнул фасад бара.

— Слишком маленький, чтобы мы могли войти незамеченными, — покачал головой Майло, — поэтому подождем здесь.

Прошел час, а Хэкер и Дегусса не появлялись. Еще через полчаса Майло выбрал момент, чтобы прогуляться вдоль квартала и заглянуть на задворки бара.

— Задний вход на замке. В конце концов, им придется выходить через переднюю дверь.

Пока мы сидели, он дважды связывался с Шоном Бинчи. Тот пока не нашел никаких свидетельств того, что Джером Куик или Анджела Пол куда-нибудь улетали.