Страница 87 из 88
– Какая банька? – поморщился министр. – Что случилось? Мне вы что-то не говорите.
Войдя вовнутрь, министр сразу понял, что случилось. Снег с разбитыми стеклами лежал везде на полу спорткомплекса. Взглянув наверх, он увидел огромную дыру в стеклянной крыше. Сверху дул ветер. Две вороны, влетевшие в здание, громко каркали.
Помолчав минуту, министр обратился к Горемыкову:
– Это как понимать? Всё по-прежнему хорошо?
– Это… дело в том… э-э… – замялся Горемыков, подбирая слова для оправдания, но потом замолк.
Выручил мэра Вислоухин, который стал быстро говорить:
– Крыша вчера была в полном порядке. В полном.
– Неужели?
– Да! Снег выпал, крыша сломалась… Мы ж не в Африке живем!
– Понимаю, что не в Африке, хотя ведем себя порой похуже диких племен. Кто придумал строить стеклянную крышу?
– А-а…
– Ну? Кто до такого бреда додумался? Вместо металлической строить стеклянную крышу?
– Это… Вот здесь стоит наш прораб Король, – похлопал Горемыков стоящего рядом Короля по плечу. – Пусть он доложит.
– А что я? – удивился Король. – Я всего лишь прораб, проект был прислан из Китая.
– Откуда? – выпучил глаза министр, не веря собственным ушам. – М-да… И что теперь мне докладывать в Москве?
– Что объекты построены, – ответил Горемыков.
– Построены? Крыша обвалилась, машины из-за снего стоят, мусора полно!
– Крышу можно починить за неделю, – ответил министру Король, – а насчет мусора ничего сказать не могу.
– А кто тогда может ответить?! – заорал министр.
– А-а… мы мусор возле аэровокзала покрыли темным целофаном.
– Для чего?
– Чтобы виден не был.
Осмотрев аэровокзал, министр немного успокоился, даже не заметил, что эскалаторы стоят. Горемыкова выручили активисты из молодежного движения «Свои», которые ходили, даже бегали с сумками и чемоданами, создавая впечатление движущихся эскалаторов.
– Теперь поедем в мэрию? – спросил Горемыков министра.
– Зачем?
– Вас ждет банкет в честь приезда в наш славный город.
– Славный? Чем же он славен? – усмехнулся министр. – Мусором?
Горемыков не нашел слов для ответа.
Проезжая по центральной улице города, министр обратил внимание на не снятые до сих пор рекламные предвыборные щиты, призывающие агитировать за Горемыкова.
– У вас недавно выборы проходили? – спросил министр.
Горемыков кивнул, расплываясь в улыбке:
– Да! Я победил с большим отрывом от остальных кандидатов.
Горемыков радовался, что министр больше не вспоминает о разбитой стеклянной крыше.
– А плакаты почему не сняли?
– Уф, не успели, Дмитрий Владимирович.
– А где тогда висят агитационные плакаты других кандидатов?
Горемыков не нашелся, что ответить, но его выручил снова Вислоухин:
– Их успели снять до вашего приезда.
Министр скептически улыбнулся, но ничего больше не сказал.
Пробыв в кабинете Горемыкова часа два и ознакомившись с документами мэрии, министр пообедал, сухо попрощался с Горемыковым и остальными, сообщив, что хочет ехать в Москву.
Ой, не отпустим вас, Дмитрий Владимирович, попытался возразить министру Горемыков, – всего один день у нас в гостях!
Но министр уехал в Москву. Прошло три дня после отъезда министра из Новопотемкино. Город жил обычной размеренной жизнью. Горемыков один день после отъезда министра даже не вышел на работу, напившись. На второй день он появился в своем кабинете всего на час и потом ушел домой.
Зайдя в мэрию на третий день после отъезда министра, Горемыков заметил что-то неладное. Сотрудники мэрии, увидев его, старались не встречаться с ним взглядами, отворачиваясь в сторону, а некоторые слегка кивали, хотя ранее сами подходили к нему, заговаривали с широкими ослепительными улыбками. А секретарша Анна ничего не ответила на приветствие мэра, когда он входил, слегка кивнула, не поднимая даже головы, хотя ранее она даже вставала со стула, когда видела его входящим в приемную и громко с ним здоровалась. Никто из замов не звонил ему и не заходил к вабинет, как обычно. Поэтому несколько удивленный Горемыков, посидев примерно полчаса в кабинете один и обдумав создавшуюся непонятную ситуацию, вызвал Анну, спрашивая ее:
– Где мои замы?
– А-а… на месте, но…
– Что такое? – встевожился Горемыков, чувствуя какую-то беду.
– А-а… пришел приказ… а-а… из Москвы вчера.
Горемыков нетерпеливл выхватил из рук секретарши приказ.
– Что-о?! – обомлел он, не веря своим глазам. – «Горемыкова Демида Демидовича снять с должности мэра Новопотемкино и перевести его в Якутск третьим замом мэра Якутска по связям с общественностью». Что? Меня? В глухомань?!
– Приказ этот мы получили вчера.
– А какого черта тогда мне не доложила вчера?
– А-а… вы пришли поздно и рано ушли… я не успела…
– Мне ты будешь замечания делать, когда приходить на работу? – нервно вскричал Горемыков, но ответа не услышал.
После паузы Горемыков спросил:
– Еще что нового?
– Получили сегодня утром еще один приказ.
– Читай.
«Провести срочно выбора мэра Новопотемкино».
Горемыков покраснел от злости и завыл, не обращая внимания на секретаршу. Да, мой дорогой читатель, никогда еще в мэрии Новопотемкино никто не слышал такого дикого и протяжного воя одинокого и старого волка, которому забыли внезапно все его закомые, которому очень обидно и больно. Даже секретарша Анна не стала его успокаивать и быстро вышла из кабинета…
А Алексей с Леной гуляли по городскому парку, шутили и улыбались. Снег больше не выпадал, а старый снег в центре города убрали. Лена только что сообщила своему любимому радостную весть о смещении Горемыкова со своего поста.
– Не может быть! – вовскликнул Алексей, вопросительно глядя на Лену. – Откуда ты узнала?
– Знакомая из мэрии сказала, – ответила Лена, – теперь снова будут выборы мэра. Ну, рад?
– Рад, конечно! Все-таки справедливость верх берет.
– Знакомая сказала, что министр читал твою газету.
– Откуда он мог ее взять? Ведь последний выпуск газеты срочно изъяли.
– Не знаю откуда, но он ее читал. Да, ты молодец у меня! Правильно делал, что выпускал ее.
– Да… Я рад, но сколько впереди работы! Горемыкова нет, но горемыковщина осталась. Остался Подпевалов, Антохин, Вислоухин, Мокрый, Миловидов, Зависаев…
– Ты у меня сильный… Справишься…
Алексей улыбался, как всегда, и Лену совсем не раздражала его традиционная улыбка – наоборот, она с любовью и радостью смотрела на его лицо. Она не могла оторвать взгляда от его доброй и чарующей улыбки.
Алексей улыбался и уверенно смотрел вдаль…
Послесловие от автора
Уважаемый читатель! Я очень рад, что мой роман прочли до конца. Искать на географической карте город Новопотемкино бесполезно, как и сопоставлять имена, фамилии героев романа с какими-то именами, фамилиями наших современников. Однако сказанное не означает, что всё описанное в романе – полный вымысел автора. Нельзя сказать, что автором рассказана современная сатирическая сказка или какой-то анекдот. Может, правда, похожая на анекдот или фантасмагорию? Или фантасмагория, очень похожая на правду?
Но наша действительность порой очень похожа на фантасмагорию, сочетаясь с опостылевшей обыденностью. Во всяком случае автор рад, что роман дочитали до конца, ведь мало написать – нужно быть прочитанным, мало сказать – нужно быть услышанным.
Часто в романе автор пытается смеяться, но смех этот отнюдь не радостный – это смех сквозь слезы. Сказанное не значит, что автор не любит веселье, шутки, радостный смех. Просто он взирает на мир без казенного, кондового оптимизма и не стремится смотреть на окружающий мир сквозь розово-идеалистические очки, к тому же он не верит новым идеалистическим телесказкам о нашей жизни, предпочитая черпать сведения о жизни не только из теленовостей. В связи с этим вспомним актуальный до сих пор вопрос: должна ли литература приукрашивать действительность или же, напротив, она обязана доносить всю правду до читателя, конечно, в соответствии с выбранным автором жанром повествования? Читатель не найдет в романе мажорные нотки вымысла, но узнает очень очень схожие факты из абсурдной нашей жизни. Автор постарался донести до читателя не иллюзию действительности, облаченную в яркие маскарадные, балаганные наряды, не какую-то новую мифологию жизни, взятую из гламурных теленовостей, а свое видение действительности, пусть и грустное, жестокое, подчас гротескное и фантасмагоричное.