Страница 35 из 88
Алексей пытался без микрофона с места кричать (микрофон у него был выключен), что все предложения мадам Помпадуровой бредовы и нужно заниматься в Думе настоящими делами, а не имитацией бурной деятельности, но его реплику не все услышали и ответа на нее не последовало.
Большинство депутатов сидело молча, ожидая начала голосования по последнему вопросу.
– Прошу голосовать! – объявил Подпевалов. – Кто за предложение нашего депутата, прошу голосовать.
Через минуты три предложение Помпадуровой большинством голосов было принято.
Довольная Помпадурова, благодарно улыбаясь Подпевалову, сошла с трибуны, усаживаясь на свое место.
Алексею включили микрофон и он снова напомнил всем депутатам о своем существовании.
– Уважаемые депутаты! – Бодро и уверенно начал он, улыбаясь. – Считаю, что впредь нам следует заниматься делом, обсуждать многие действительно важные и нужные экономические и социальные вопросы, а не что-то иное! На прошлом собрании все с деловым видом обсуждали необходимость новых значков с булавкой значков с винтовых креплением, сейчас вспоминают юлианский календарь, Деда Мороза, еще что-то…
– Депутат Утрясов, ваше мнение выслушано, – холодно сказал Подпевалов.
– Попрошу не путать мою фамилию! – воскликнул Алексей. – Моя фамилия Ви-до-пля-сов!
– Спасибо, вас все услышали, – так же холодно ответил Подпевалов, – я даже записал вашу причудливую фамилию. Но мне до сих пор непонятна ваша постоянная улыбка на лице.
– А что плохого в моей улыбке? – возразил Алексей. – Улыбаться депутату разве нельзя?
– Нет, можно, – ответил Подпевалов, – но все-таки неясно.
– И что вам неясно? Причина моей улыбки?
– Вот-вот.
– А я всегда улыбаюсь, глядя на мир, – честно сказал Алексей, продолжая улыбаться, – что в том плохого? Неужели мы должны постоянно ходить со злыми и угрюмыми лицами, а? Неужели про нас должны постоянно говорить иностранцы, что мы такие все неулыбчивые?
– Ладно с этим… – попытался остановить Алексея Подпевалов, – нужно нам делом заниматься, а не всякой ерундой и говорильней. Мы должны сейчас рассмотреть важный вопрос по поводу памятника кошке мэра Горемыкова.
– Что-о?! – воскликнул Алексей, встав. – Памятник кошке, когда в городе нет памятников Гоголю, Достоевскому, Пушкину?
Некоторые депутаты стали посмеиваться над предложением Подпевалова.
– А что, – с места выкрикнул один депутат от фракции «Трудовой фронт», – больше нет важных тем для обсуждения?
– Какое лизоблюдство! – возмутился другой депутат от фракции «Правый фланг».
Подпевалов даже не повернулся в сторону возмущенных депутатов, не изменил выражения своего лица-маски. Которое сохранялось непроницаемым. Он тихо вздохнул, приказав:
– Прошу отключить микрофоны тем депутатам, которые только что кричали в нашей Думе! Наша Дума не место для дискуссий! Также прошу снова отключить микрофон депутата… – Подпевалов тут остановился, заглядвая в листок, где он записал фамилию Алексея, – Ви – до – тря – со-ва!
После короткой паузы Подпевалов продолжал:
– Слово предоставляется депутату Зависаеву.
На трибуну вышел уверенной походкой Антон Зависаев, на ходу успев вынуть из кармана пиджака заготовленный текст доклада.
– Уважаемые депутаты! – стал читать он по бумажке, поглядывая время от времени на депутатов. – Общественность высказала мнение о необходимости увековечивания любимой и преданной кошки нашего дорогого и уважаемого мэра города Горемыкова Демида Демидовича. Кошка Люська сопровождала нашего мэра везде, куда бы он ни ездил, где бы ни появлялся, всегда с нашим мэром присутствует кошка Люська. Мы понимаем, что возможны несознательные и популистские, а то и экстремистские высказывания об абсурдности нашей затеи с памятником для какой-то кошки, но не надо забывать, кто живет с этой кошкой – сам мэр Горемыков!..
Зависаев сделал паузу, глядя на молчащих депутатов, видимо, желая увидеть, какой эффект произвели на них его слова, после чего продолжал с пафосом:
– Итак, уважаемые депутаты, это кошка самого мэра Горемыкова, она живет в его собственном доме уже многие годы в полной гармонии и согласии. Это будет памятник не только доброму и преданному домашнему животному, но и памятник верности, долгу, любви и преданности!.. Да, общественность, как я только что говорил, требует такого памятника в городе! Да, у нас в Новопотемкино многого не хватает, как не хватает многих памятников разным известным писателям, поэтам, но сейчас вопрос стоит ребром…
Зависаев неожиданно остановился, сжав пальцы правой руки вместе, пробуя ребром ладони ударить по трибуне.
Подпевалов изумленно уставился на докладчика, но ничего не сказал.
Некоторые депутаты из фракции «Правый фланг» тихо посмеивались.
– Итак, уважаемые депутаты, вопрос стоит ребром: мы должны сплотиться в единый народ, вместе обороняться от разных экстремистов, внутренних и внешних врагов, должны чтить преданность, гармонию и любовь! Вот поэтому я прошу всех вас, уважаемые депутаты, проголосовать за памятник кошке Люське!
Легкое подобие улыбки появилось на доселе мрачном и непроницаемом лице Подпевалова, после чего он обратился к депутатам:
– Голосуем?
– Скажите, – задал вопрос лысый депутат от фракции «Правый фланг», посмеиваясь, – кого имел в виду депутат Зависаев, когда говорил о неизвестной общественности, которая так и мечтает о памятнике кошке?
– Гм, это наши жители города, – вместо Зависаева ответил Подпевалов, – чего тут неясного? Вы доклад слушали?
– Да.
– И непонятна идея создания такого нужного для города памятника?
– Но…
– Вы против любви, преданности, добра? – почти, как на допросе, допытывался Подпевалов у лысого депутата.
– Нет.
– Может, вы против нашего мэра? – зло спросил Подпевалов.
– По многим вопросам против…
– Прошу отключить микрофон этому депутату! – приказал Подпевалов. – Так, голосуем за предложение депутата Зависаева.
Топтыгин встал, махая правой рукой:
– Позор! Наша Дума занимается абсурдными вопросами вместо животрепущущих, которые мы не решаем! Пенсионеры голодают! Страдают!
– М-да, – скептически заметил Подпевалов, не меняя выражения лица-маски, – не понял: они голодают или страдают?
– И голодают, и страдают! – почти заорал Топтыгин. – Мы не понимаем, в чем состоит ваша реформа ЖКХ!
– Ха-ха! – отозвался один депутат из партии «Единое Новопотемкино».
Подпевалов обратился к Топтыгину:
– Предлагаю вам не мешать нам вести заседание! Сядьте.
– Но…
– Если будете продолжать нам мешать, отключу вам снова микрофон!
Топтыгин сел.
– Так, голосуем за предложение депутата Зависаева, – вновь повторил свои слова Подпевалов.
– Нет! – послышалось сверху.
Алексей, успев выкрикнуть «Нет!» и, подбежав к трибуне без разрешения председателя Думы, стал говорить громко и без микрофона, так как Зависаев еще не отошел:
– Подождите, это же какой-то абсурд творится в нашем городе! Чем здесь мы занимаемся?.. Актуальные вопросы мы решаем? Или какой-то бред несем?!
– Депутат Видотрясов, вы…
– Не перебивайте меня! – кричал Алексей. – Памятник кошке?!.. До какого лизоблюдства можно дойти, чтобы такое предложить!.. И от кого мы слышим такое предложение? Кто недавно выступал в эфире, говоря, что наша власть впервые повернулась к народу лицом!.. А раньше власть стояла к народу задом, что ли?
– Прекра…
– Я требую… да, я требую снять это позорное для нас предложение! Срочно! Это бред! Абсурд!
Некоторые депутаты захлопали в знак одобрения словам Алексея.
Остальные депутаты сидели молча, насупленные, посматривая на мрачного Подпевалова.
Подпевалов, не говоря далее Алексею ни слова, вызвал дюжих охранников с автоматами в черной униформе, приказав им вывести Алексея из зала заседания. Алексей пытался возмущаться, но его насильно вывели из зала в коридор.
Через полчаса заседание закончилось.
Алексей узнал, что предложение Зависаева большинством голосов было принято.