Политика

— Уберите его отсюда к чертовой матери. Повернувшись спиной к главарю банды, Блакберн вместе с охранниками отправился на поиски тех, кто могли остаться в живых. Это была длинная ночь, и он знал, что она кончится еще нескоро.

Глава 43

Сан-Хосе, Калифорния, Нью-Йорк, 10 февраля 2000 года

— Юрий Хвостов, — произнес Гордиан в видеофон, стоявший на письменном столе. Его голос прозвучал бесстрастно, почти механически, без всяких эмоций.

Он напомнил Нимецу голоса роботов в научно-фантастических фильмах пятидесятых годов. Еще ни разу он не слышал, чтобы Гордиан так говорил, и это беспокоило его больше, чем все, что произошло за последние двадцать четыре часа. Что делается у него в душе?

Гордиан сидел в своем кабинете, глядя на жидкокристаллический экран, где видел лицо Блакберна. Нимец, сидевший напротив, пил уже третью чашку кофе. Ни один из них не спал этой ночью, это было заметно по темным кругам под глазами.

— По данным, собранным Питом, Хвостов занимается торговлей на черном рынке и наркотиками. Нечто вроде дешевого Джона Готти, — добавил Гордиан. — Неужели от нас действительно ожидают, что мы поверим, будто именно он является автором и движущей силой столь сложного заговора?

Из динамика донесся голос Блакберна.

— Не надо обращать внимания на то, в чем пытается убедить нас Корут Зельва. По-видимому он решил, что, подставив Хвостова, сможет на какое-то время сбить нас с настоящего следа.

— Чьего следа? И на какое время? — спросил Нимец. — Хотя этот парень играет в дурачка, он не може не знать, что мы не оставим без расследования полученную от него информацию. -Особенно после того, что произошло с нашим персоналом на станции спутниковой связи, едва не добавил он, но вовремя остановился.

— В том-то все дело, Пит, — сказал Блакберн. — Я считаю, что в его информации о Хвостове немало правды. Я имею в виду, что сказанное им соответствует истине — ведь именно он является следующим звеном цепи после организации Ника Ромы.

Гордиан покачал головой.

— Это не ответ на вопрос Пита. Как далеко мы продвинемся, после того как узнаем о деятельности Хвостова? Меня не интересует, насколько глубоко замешана в это дело русская мафия, потому что они не привлекли бы Зельву и эту женщину... — Он посмотрел на лежащие перед ним заметки, разыскивая ее имя, Джилею Настик к участию в заговоре. Эти двое являются профессиональными террористами и работают исключительно за деньги.

— Они могли затаить злобу против Соединенных Штатов после войны в Персидском заливе, — заметил Нимец. — Судя по тому, что сообщил Максу Ибрагим, они винят наше правительство в нарушении обещания поддержать курдских повстанцев в их борьбе против Саддама Хуссейна. Видит Бог, в этом кроется немало правды.

— Их недовольство меня не интересует, особенно после того как они вырезали тысячи невинных людей, — ответил Гордиан. — И это не имеет никакого отношения к тому, что Хвостов мог использовать своих людей и не усложнять дело.

— Роджер...

— Здесь что-то не так, — продолжал Гордиан. — Здесь что-то явно не так.

Нимец увидел, как Роджер сжал и разжал руку, и снова подумал о том, насколько сильно повлияла на него смерть Стайнеров и остальных служащих наземного терминала под Калининградом.

— Послушай, Горд, у меня создалось впечатление, что мы сейчас говорим об одном и том же, — сказал Нимец. — Если мы решим, что Хвостов действительно замешан в это, наш следующий шаг заключается в том, чтобы взять .его и выжать все необходимые сведения. Увидим, что ему известно.

— Я не думаю, что мы должны считать, будто узнаем что-то от Хвостова. Гордиан посмотрел на Нимеца, затем повернулся к экрану. Его лицо походило на застывшую маску. — Неужели вы не видите этого? Судя по вашим рассуждениям, этот Корут сказал нам о Хвостове, чтобы сбить со следа. Но зачем ему делать это, если он считает, что Хвостов расколется и даст нам сведения, ведущие в правильном направлении?

Нимец наморщил лоб и задумался.

— Может быть, Корут недооценил давление, которое мы можем оказать на Хвостова, — многозначительно заметил Блакберн.

— Кто-то оставил мертвое тело, которое мы обнаружили в номере миланского отеля, и еще один труп на пляже в Андалусии. Первый висел в петле. Второму перерезали горло. И оба принимали участие в террористическом акте на Таймс-сквер. Тот, по чьему приказу их убили, явно считает, что нам удастся распутать этот клубок.

— Роджер, — начал Блакберн, — я только хочу сказать...

Гордиан продолжал, словно не слыша его слов:

— Они хладнокровно умертвили Арта и Элейн Стайнеров — самых добрых и порядочных людей, с которыми я был когда-либо знаком. Стайнеры были женаты сорок лет, рассчитывали скоро уйти на пенсию. Убиты десятки наших техников, рабочих и служащих, людей, которые ни разу в жизни не брались за оружие. Эти люди всего лишь выполняли свою работу, честно зарабатывали на жизнь и одновременно приносили определенную пользу миру. Эти преступники убили моих друзей и моих сотрудников и пытались полностью уничтожить мою станцию, Макс.

Они знают, что мы вплотную занялись этим делом. Знают, потому и попытались отпугнуть нас. Вчера они зашли слишком далеко. Но при этом допустили ошибку, потому что я поклялся найти этих негодяев и заставить заплатить за то, что они сделали.

Он закрыл глаза и молча сидел в кресле с дрожащими губами, сжав руки в кулаки. Нимец мельком посмотрел на него и перевел взгляд на стену, ощутив, что вторгается в чужие чувства. Он испытывает, должно быть, страшную боль, подумал он.

— Роджер, я хочу найти Хвостова, и тогда мы увидим, какую пользу это нам принесет, — проговорил Блакберн после, казалось, бесконечно долгой паузы. — Но мне нужно твое разрешение, чтобы осуществить эту операцию быстро, в нарушение всех законов. И если этот сукин сын пострадает...

Недосказанная мысль повисла где-то между Россией и западным побережьем Америки.

Гордиан молчал еще целую минуту. Затем кивнул, скорее обращаясь к себе, чем к окружающим.

— Я не хочу, чтобы наши люди убивали кого-нибудь, исключая обстоятельства, связанные с самообороной, — сказал он. — Я не могу опускаться до уровня этих подонков. И я хочу, чтобы потом об этом узнал весь мир.

— Понял.

— Знаю, что ты все понимаешь, Макс. Извини, что я был так резок.

— Никаких проблем, Горд, — послышался ответ Блакберна. — Я знаю, что у всех у нас трудные времена.

Гордиан снова кивнул.

— Мы должны разобраться в этом, — хриплым голосом проговорил он. — Считаю, что нам необходимо понять причину происходящего.

Понять причину?

Устремив взгляд в стену и все еще не решаясь посмотреть на Гордиана, Нимец так и не смог разобраться, можно ли понять — а значит, и оправдать — подобные действия.

Они прибыли сюда, готовые к штурму.

У них был официальный ордер на арест, подписанный судьей, но никто не рассчитывал, что Ник Рома добровольно откроет двери и будет спокойно ждать, пока ему наденут наручники и зачитают права, положенные по закону.

Они знали, что им придется приложить немало усилий, а потому прибыли сюда, вооруженные до зубов, имея в своем распоряжении высокотехнологичное оборудование и низкотехнологичное снаряжение, вроде кувалд, ломов, бронезащиты, закрывающей все тело, и гранат со слезоточивым газом. Они взяли с собой все, что сочли необходимым, и даже больше.

Наготове была даже группа бойцов со специальным вооружением.

Но они никак не ожидали, что «Платинум клаб» будет тих, как могила, а тем более, что его двери будут распахнуты настежь.

Однако, прибыв на место, они обнаружили именно это.

— Черт побери, у этого парня осведомители повсюду. Он узнал, что мы собираемся арестовать его. Сейчас он, наверно, на полпути к России. Руководитель группы, лейтенант полиции Манни ди Анжело, выключил рацию и снова надел перчатки. Ему хотелось выразить свои чувства самыми последними словами, но было слишком холодно, чтобы напрасно тратить силы.